Сун не мог принять исковерканное настоящее как данность. Он планировал приложить все силы для того, чтобы чудовищные правила исчезли в небытии и никогда не возродились. Ради этого он отдал суточный паёк индийцу Дилипу, с которым тайно договорился поменяться дежурствами. Сун патрулировал сектор IX-B с 12 дня до 12 ночи, а Дилип его же, но с 24 до 12.
Оружие охранникам разрешалось носить с собой. Вытащив бластер из оснащённой автоматическим защёлкивателем кобуры, что крепилась к псевдокожаному ремешку, Сун нажал боковую кнопку, проверяя боезаряд. Загорелась синяя полоса — заряжен на 100 %. Бластер отправился обратно. Сун заложил руки за голову и уставился в малоразличимый среди темноты потолок. Ждать осталось недолго: до нуля часов меньше тридцати минут. Простые обитатели бункера уж точно улягутся спать, тогда никто не помешает.
Отогнать бы навязчивые мысли о матери.
В прошедшем времени
Взрыв прозвучал в среду, в самый разгар дня, в 15:17, на территории, ранее принадлежавшей Франции, — как выяснилось, лишь первый из множества. Земля, к тому моменту поделённая на два сверхгосударства, два полушария — Левое и Правое, — мгновенно утонула в радиоактивном огне. Что не было сожжено, то оказалось заражено.
Первым запустило ракеты Левое полушарие; Правое сочло своим долгом ответить на силу силой. Официальные лица Левого заявляли, что борются с «семенами вражды, посеянными правополушарниками, а зло понимает только большее зло». В качестве примера приводились законодательные акты, недавно принятые на территории Европы, после объединения убранной с карты мира. Изменения якобы ущемляли права противников сексуальных меньшинств. Францию «миротворцы» самолично избрали представителем распустившихся правых. При этом именно США, Канада и их соседи (когда такие страны существовали) в прошлом активнее всех поддерживали европейскую либеральную инициативу.
Но неважно: шаг сделан, и назад не вернуться.
Более того, Левое полушарие, незадолго до мировой войны заключившее с Правым пакт о бессрочном взаимовыгодном сотрудничестве, поставляло будущим врагам еду, одежду, стройматериалы и прочее. Поставляло по смешным ценам, чуть ли не себе в убыток — и как бонус «дарило» новейший вирус собственной разработки. Чертовски опасный. Не определявшийся диагностическими системами. Микроскопической бомбой подрывавший иммунную систему. Если бы не он, грядущая ядерная война не стала бы столь смертоносной.
Однако правые всё же заподозрили неладное, и, когда это случилось, Левое полушарие резко перекрыло подконтрольные трассы: надводные и подводные, наземные и подземные, воздушные, космические. Левые журналисты и политики, актёры и бизнесмены вещали с экранов визоров о колоссальной, чудовищной лжи союзников. Иммигрантов из Правого полушария выслали на родину или подвергли репрессиям. Естественно, вакцину для своих левополушарные разработали заранее. Её в строжайшей тайне, под видом очередной масштабной профилактики, вкололи жителям, у которых приборы-анализаторы — ещё одно секретное достижение борцов за мир — нашли признаки заражения. В результате вакцинации от осложнений погибли тысячи человек, но это никого не волновало. Тем лучше, рассудили верхи, будет в чём обвинить правых перед назревающим катаклизмом.
Так и сделали.
А меньше чем через семь суток, в самый разгар дня, в середине недели, в 3:17 пополудни, прозвучал первый взрыв.
В настоящем времени, но в другом месте
— Готовы?
— Да не очень, командир.
— Отставить разговорчики!
— Дай уж нашутиться перед смертью.
— Типун вам на языки!
— Так точно!
— Весельчаки, мать вашу за ногу… Начать обратный отсчёт!
— Есть! Десять… девять… восемь…
В настоящем времени и в прежнем месте
Майор с мудрёной немецкой фамилией, которую Сун постоянно забывал, возник словно бы из пустоты, в обход законов физики. Вот он, элемент неожиданности, разрушающий хитроумнейшие планы.
Часовые помнили корейца. Внешность у Суна — особенно глаза — была до удивления добрая, притягательная, что не раз выручало его в Андеграунде. Да и правдоподобную легенду («Срочное сообщение для капитана Джи!») он придумал. В худшем случае, его бы взялась сопровождать пара неопытных молокососов, нейтрализовать которых для него, бойца спецподразделения, не составит труда. В случае же лучшем, его пропустят, и задача упростится до неприличия.
Хорошо, что его направили служить сюда! А вначале думалось: пусть и Исследовательский центр, но профессия охранника… упасть ниже невозможно!.. Нет, вовсе нет — Суну повезло да как! Он работал под боком у самог о Джи.
Патрулируя, Сун настраивался на то, что сегодняшний день, при неблагоприятных условиях, станет для него последним. Не привыкать в общем-то: андеры ежедневно рискуют жизнью, особенно воины. Охранник дождался, когда последний житель бункера покинет поле зрения, и чётким, профессиональным шагом направился ко входу в штаб.
На плечо легла тяжёлая ладонь.
— Куда это ты?
Кореец обернулся и наткнулся взглядом на внимательные глаза стоящего вблизи немца-майора.
— Срочное сообщение для капитана Джи! — отрапортовал Сун.
Майор чуть наклонил голову.
— Да? А что за сообщение?
— Приказано передать только капитану лично!
— Интересно… И кто отдал такой приказ, ты сказать тоже не имеешь права?
— Никак нет, господин майор! Не имею!
— Ну, тогда пойдём вместе.
В штаб Сун всё-таки попал: минуя часовых, майор лениво махнул рукой, бросив «Этот со мной», и их без вопросов пропустили. План вроде бы двигался к логическому финалу — надо было лишь устранить помеху в виде старшего по званию, а потом завершить начатое, то, ради чего Сун рискнул много б о льшим, чем собственная карьера.
Единственный раз он побывал внутри святая святых около года назад, проходя что-то сродни собеседованию. Вечно занятой Джи уделил новенькому пять минут, спросив о прошлом, семье, пристрастиях, желаемой зарплате. На основе весьма скудных данных капитан, видимо, сделал нужные выводы. Суна приняли, и уже назавтра он отправился в первый дневной обход.
Дверь, автоматически открывшаяся при приближении двух людей, опустилась за их спинами. Услышав звук, маленький пожилой человечек, сидящий в центре штаба за громоздкой панелью управления, обернулся и недовольно нахмурился («Наверное, рефлекторно», — подумал Сун). Сощурив и без того узкие глазки, Джи поинтересовался скрипучим голосом:
— Майор Ратценбергер, чем обязан?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});