Читать интересную книгу Вторая мировая война - Бэзил Лиддел Гарт

По первоначальному плану весь полуостров Котантен с портом Шербур намечалось занять через две недели после высадки, а через 20 дней (Д+20) начать наступление на западном участке фронта. Однако темпы продвижения американских войск на этом участке оказались ниже, чем предполагалось, хотя значительная часть немецких сил, в том числе и прибывшие подкрепления, были брошены на противодействие англичанам, наступавшим в районе Кана, как и рассчитывал Монтгомери.

Наступление с плацдарма началось на западном участке, как и планировал Монтгомери, но это произошло в конце июля с опозданием на 36 дней (Д+56).

Было совершенно очевидно, что если союзникам удастся захватить достаточно большой по глубине и ширине плацдарм, то их общее численное превосходство рано, или поздно обеспечит возможность начать наступление с плацдарма. Ничего не могло бы задержать наступление вторгнувшихся войск, если бы союзникам удалось захватить достаточное пространство для накопления необходимых сил.

На практике удлинение боя за плацдарм пошло только на пользу союзникам. Хотя большая часть немецких сил на Западе находилась здесь, они прибывали очень медленно. Сказывались разногласия в кругах высшего немецкого командования и активные действия многочисленной авиации союзников, господствующей в воздухе. Первыми прибыли танковые дивизии. Их использовали для задержки продвижения союзных войск. Таким образом танковые дивизии были вынуждены фактически действовать как пехотные. В результате немцы потеряли подвижные войска, которые им были столь необходимы для ведения боевых действий на открытой местности. Упорное сопротивление противника, замедлившее вначале наступление союзников с плацдарма, в дальнейшем обеспечило англо-американским войскам свободный путь через Францию, как только они вышли с плацдарма.

Союзники не имели никаких шансов захватить и удержать плацдарм, если бы не их полное господство в воздухе. Авиацией командовал главный маршал авиации Теддер, заместитель верховного главнокомандующего Эйзенхауэра. Авиация оказала большую поддержку при высадке с моря. Решающую роль сыграли и парализующие действия авиации. Уничтожив большинство мостов через Сену на востоке и через Луару на юге, авиация союзников изолировала в стратегическом отношении район боев в Нормандии.

Немецким резервам пришлось двигаться в обход и такими темпами, что они либо запаздывали, либо прибывали в недееспособном состоянии.

Отрицательно сказались также противоречия в немецком руководстве — между Гитлером и его генералами, а также между самими генералами.

Первоначально главная трудность для немцев заключалась в том, что им пришлось оборонять побережье протяженностью 3 тыс. миль — от Голландии до Италии. Из 58 дивизий половину составляли дивизии, которые были привязаны к назначенным им полосам обороны на побережье. Другую половину составляли дивизии, в том числе десять танковых, которые отличались высокой мобильностью. Это позволяло немцам сосредоточить превосходящие силы, способные сбросить десант союзников в море прежде, чем он закрепится на берегу.

В момент вторжения союзников единственная находившаяся в Нормандии вблизи района высадки десанта танковая дивизия сумела не допустить захвата Кана войсками Монтгомери. Одной из частей дивизии даже удалось выйти к берегу в районе высадки английских войск, но удар немцев был слишком слаб и никакого значения не имел.

Если бы даже три танковые дивизии из десяти, находившиеся в районе высадки десанта к четвертому дню, смогли бы вступить в бой в первый день, то союзники были бы сброшены в море не успев закрепиться на берегу. Однако такой решительный и мощный контрудар не был нанесен из-за несогласия в немецком руководстве по вопросу о том, где произойдет вторжение и как следует действовать в этом случае.

В оценки места высадки предчувствия Гитлера оказались вернее расчетов его генералов. Однако в последующем постоянные вмешательства фюрера и строгий контроль с его стороны лишили военное командование возможности выправить положение, что в итоге привело к катастрофе.

Командующий войсками на Западном фронте генерал-фельдмаршал Рундштедт считал, что союзники высадятся в самой узкой части Ла-Манша — между Кале и Дьеппом. Он исходил из того, что со стратегической точки зрения это самый правильный для союзников выбор. Однако этот вывод основывался на недостаточной информации. Немецкой разведке так и не удалось узнать что-либо существенное о подготовке войск к его вторжению.

Начальник штаба Рундштедта генерал Блюментрит позже на допросе показал, насколько слабо действовала немецкая разведка: «Из Англии поступало очень мало достоверной информации. Разведка давала нам общие сведения о районах сосредоточения войск в южной Англии, где действовало несколько наших агентов, которые с помощью радио сообщали все, что видели своими глазами. Но этим агентам удалось узнать мало… Мы не могли определить, где намерены высадиться союзники».

Гитлер, однако, был убежден, что высадка будет произведена в Нормандии. Начиная с марта он не раз направлял генералам предупреждения о возможной высадке союзников между Каном и Шербуром. На основе чего Гитлер пришел к такому выводу, оказавшимся правильным? Генерал Варлимонт, работавший в его ставке, утверждает, что на эту мысль Гитлера навели сведения о расположении войск в Англии, а также убеждения, что союзники сразу попытаются захватить один из крупных портов. Таким наиболее вероятным портом мог стать Шербур. Вывод Гитлера был подкреплен сообщениями агентов о крупной учебной высадке, проведенной в Девоне, где войска высаживались на равнинном открытом побережье, аналогичным по условиям намеченному району высадки в Нормандии.

Роммель, командовавший войсками на побережье Ла-Манша, придерживался такой же точки зрения, что и Гитлер. Незадолго до вторжения союзников Роммель попытался ускорить строительство подводных препятствий и блиндажей, а также постановку минных полей. К июню оборонительные сооружения имели гораздо большую плотность, чем весной. Однако, к счастью для союзников, у Роммеля не было ни времени, ни возможности довести оборону в Нормандии до желаемого состояния или хотя бы до состояния обороны на рубеже восточнее р. Сена.

Рундштедт не разделял мнение Роммеля о методах отражения высадки десанта. Рундштедт считал необходимым нанести контрудар после высадки, а Роммель полагал, что такой удар после высадки будет запоздалой мерой ввиду господства союзников в воздухе.

Роммель считал, что проще всего разгромить десант на берегу, пока он еще там не закрепился. По словам офицеров штаба Роммеля, «на фельдмаршала оказывали сильное влияние воспоминания о том, как его войскам в Африке приходилось по нескольку дней оставаться в укрытиях из-за налетов авиации, силы которой были тогда несравненно слабее тех, которые действовали против него сейчас».

Принятый план действий был компромиссным и провалился. Хуже всего было то, что Гитлер упорно стремился управлять боевыми действиями, находясь в Берхтесгадене, и жестоко контролировал использование резервов.

В Нормандии у Роммеля была всего одна танковая дивизия. Он подтянул ее к Кану. Это дало возможность в день высадки десанта задержать продвижение англичан. Напрасными оказались просьбы Роммеля дать ему еще одну дивизию для размещения на позициях в Сен-Ло, то есть поблизости от участка высадки американских войск.

В день высадки десанта много времени ушло на споры между немецкими руководителями. Ближе всего к району вторжения находился 1-й танковый корпус СС, но Рундштедт не мог использовать его без разрешения ставки Гитлера, Блюментрит писал:

«В 4.00 по поручению фельдмаршала Рундштедта я позвонил по телефону в ставку, чтобы получить разрешение использовать корпус для поддержки контрудара Роммеля. Однако Йодль от имени Гитлера ответил мне отказом. По его мнению, высадку в Нормандии следовало рассматривать как попытку отвлечь внимание от главного удара, который будет нанесен в другом районе, где-то восточнее Сены. Наш спор продолжался до 16.00, когда наконец было получено разрешение использовать корпус».

Поразительно, что Гитлер не знал о вторжении союзников почти до полудня, а Роммель отсутствовал в штабе. Не случись этого, немцы вероятно, смогли бы быстрее принять решительные контрмеры.

Гитлер, как и Черчилль, любил бодрствовать далеко за полночь. Эта привычка была изнурительной для работников их штабов, которые допоздна задерживались на службе, и часто им приходилось заниматься на следующее утро важными делами, не отдохнув. Йодль, не желая беспокоить Гитлера рано утром, взял на себя ответственность отказать Рундштедту в просьбе о резервах.

Разрешение использовать резервы могло бы быть получено раньше, если бы Роммель находился в Нормандии. Не в пример Рундштедту Роммель часто разговаривал с Гитлером по телефону и имел на него большое влияние, чем кто-либо еще из генералов. Однако Роммель за день до вторжения союзников уехал в Германию. Поскольку сильный ветер и бурное состояние моря делали маловероятной высадку десанта. Роммель решил поговорить с Гитлером, чтобы убедить его в необходимости увеличить число танковых дивизий в Нормандии, а заодно и побывать дома в Ульме на семейном торжестве по случаю дня рождения жены. Рано утром, когда Роммель собирался с визитом к Гитлеру, по телефону ему сообщили, что началось вторжение. В свой штаб Роммель вернулся лишь к вечеру, а к этому времени десант уже прочно закрепился на берегу.