И, опустившись на колени, Джальма приник своею пылающей головой к подушке Адриенны.
В это время дверь ванной отворилась, и вошла Адриенна.
Девушка отпустила горничных, окончивших ее ночной туалет.
Она была в ослепительно белом муслиновом пеньюаре. Золотистые волосы, кокетливо заплетенные на ночь в маленькие косы, придавали ее лицу юношескую прелесть. Снежная белизна ее тела слегка порозовела после теплой душистой ванны, которую она всегда принимала на ночь. Адриенна сияла красотой, когда шла, ступая по горностаевому ковру голыми розовыми ножками в легких белых шелковых туфлях. Ее лицо сияло счастьем. Все препятствия к союзу с Джальмой были устранены… Не позже как через два дня она будет принадлежать ему… и вид брачной комнаты производил на нее сладостное, полное неги впечатление…
Дверь из слоновой кости так тихо отворилась, шаги молодой девушки настолько заглушались меховым ковром, что Джальма, склонившийся у постели, не слыхал ничего.
Но вот раздался возглас испуга и удивления, заставивший его быстро оглянуться. Перед ним стояла Адриенна. Стыдливым движением она запахнула пеньюар на обнаженной груди и отступила, оскорбленная появлением принца в ее спальне, что она приписывала нечистому порыву его безумной страсти.
Но прежде чем она успела упрекнуть Джальму в неблагородстве, брошенный кинжал привлек ее внимание. Взглянув на Джальму, она поняла, что здесь было не покушение влюбленного. Принц продолжал стоять на коленях, вытянув вперед руки, откинув голову, с широко раскрытыми, остановившимися глазами, с выражением ужаса и изумления на окаменевших чертах. Вместо того чтобы бежать, она с неописуемым страхом сделала несколько шагов вперед и, указывая на кинжал, спросила изменившимся голосом:
— Друг мой, каким образом вы здесь? Что с вами?. Зачем это оружие?
Джальма не отвечал.
Сначала он принял Адриенну за видение, что он приписал начинающемуся действию яда. Но когда его слуха коснулись звуки ее нежного голоса… когда сердце привычно вздрогнуло, словно от электрического тока под взглядом любимой женщины… когда он увидал чарующую свежесть дорогого встревоженного лица… — Джальма понял, что он не является жертвой галлюцинации и что действительно перед ним живая Адриенна… Чем больше проникался он мыслью, что Адриенна не умерла, — хотя и не был в состоянии объяснить себе чудесного воскресения, — тем более молодой индус преображался. Его бледные черты приобрели прежний смуглый оттенок, глаза загорелись, а на лице появилось выражение безумной, восторженной радости… Подползая на коленях к Адриенне, протягивая к ней дрожащие руки, он не мог произнести ни слова от волнения, а только смотрел на нее с таким обожанием, любовью и благодарностью… да, с благодарностью за то, что она жила… что девушка, очарованная его взглядом, смутно догадываясь, что тут кроется какая-то ужасная тайна, тоже молчала с бьющимся сердцем и волнующейся грудью. Наконец Джальма, сложив руки, с непередаваемым выражением воскликнул:
— Ты не умерла!!
— Не умерла? — с изумлением спросила девушка.
— Значит, я не тебя… не тебя убил? О! Как добр и справедлив Бог!
И, говоря это, несчастный в пылу безумной радости забыл о жертве, убитой им в порыве заблуждения.
Все более и более пугаясь и видя, что кинжал, лежащий на ковре, окровавлен, — ужасное обстоятельство, подтверждавшее слова Джальмы, — мадемуазель Кардовилль воскликнула:
— Вы убили?.. Вы?.. Джальма… Боже! Что он говорит?.. можно с ума сойти!
— Ты жива… я вижу тебя… ты здесь… — говорил дрожащим голосом Джальма. — Ты все такая же прекрасная… чистая… ведь то была не ты… О! Нет… это не могла быть ты… потому что я говорю… сталь обратилась бы против меня, если бы это была ты…
— Вы убили? — с ужасом повторяла молодая девушка. — За что? Кого вы убили?
— Откуда мне знать?.. Женщину… похожую на тебя, и человека, которого я принял за твоего любовника… Это была ошибка… сон… ужасный сон… Ты жива… ты здесь…
Индус рыдал от радости.
— Сон!.. Но это не сон… на кинжале кровь! — жестом испуга показывала на оружие Адриенна. — Я вам говорю: тут кровь…
— Ну да… я сейчас его бросил… чтобы принять яд… потому что считал тебя мертвой…
— Яд? — воскликнула Адриенна, стиснув судорожно зубы, — какой… яд?..
— Я думал, что убил тебя… и хотел умереть здесь!..
— Умереть?.. Как умереть? Боже! Зачем умереть?.. Кому умереть?.. — говорила обезумевшая девушка.
— Да мне… повторяю же… — кротко и нежно ответил Джальма, — я думал, что убил тебя, и принял яд…
— Ты! — закричала смертельно побледневшая Адриенна. — Ты!
— Да…
— Это неправда! — с жестом гордого отрицания сказала девушка.
— Взгляни! — сказал индус и машинально посмотрел на флакон, сверкавший на столе. Порывистым, быстрым, как мысль, движением Адриенна схватила флакон и поднесла его к жадным устам. Джальма, стоявший до сих пор на коленях, с криком ужаса бросился к ней и вырвал флакон из ее рук.
— Все равно… я выпила не меньше, чем ты! — отвечала с мрачной радостью Адриенна.
Наступило страшное молчание…
Адриенна и Джальма, немые и недвижимые, с ужасом смотрели друг на друга.
Девушка прервала мрачное молчание и голосом, которому она старалась придать твердость, воскликнула:
— Ну что же тут необыкновенного? Ты убил… и хотел искупить свое преступление смертью… это справедливо… Я не хочу тебя пережить… Зачем ты так на меня смотришь?.. Какой жгучий вкус у этого яда… Он быстро действует? Скажи, Джальма?
Принц не отвечал, он взглянул на свои руки. Феринджи говорил правду: легкая синева покрыла блестящие ногти индуса… Смерть приближалась… медленная… тихая… нечувствительная… но верная смерть…
Джальма в отчаянии от мысли, что и Адриенна должна умереть, чувствовал, как мужество покидает его. Он застонал, закрыл лицо руками и опустился на кровать, возле которой стоял…
— Уже! — с ужасом воскликнула девушка, бросаясь на колени перед Джальмой. — Ты умираешь… зачем ты закрываешь лицо?
И она с силой отдернула руки принца… Его лицо было залито слезами.
— Нет… это еще не смерть… — проговорил он сквозь рыдания. — Этот яд… действует медленно…
— Правда? — с живейшей радостью воскликнула Адриенна и, нежно целуя руки Джальмы, прибавила: — Если этот яд действует медленно… отчего же ты плачешь?
— Но ты… ты! — с отчаянием повторял Джальма.
— Не обо мне речь! — решительно возразила Адриенна. — Ты убил… и мы искупим это преступление… Я не знаю, что произошло… но, клянусь нашей любовью, ты не совершил зла ради зла… Тут какая-то ужасная тайна!