Читать интересную книгу Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Еще бы не видел! — отозвался юноша.

Он видел ее сквозь грязные стекла трактира.

Мистер Пиквик, чувствуя немалое отвращение к этому диалогу, а также к тону и манерам тех, которые его вели, только хотел было спросить, не может ли он получить отдельную комнату, как к ним вошли три человека вполне приличного вида, заметив которых мальчик бросил свою сигару в камин и, шепнув мистеру Прайсу, что они пришли «улаживать его дело», уселся вместе с ними за стол в другом конце комнаты.

Оказалось, однако, что уладить дело далеко не так легко, как предполагал молодой джентльмен, ибо последовал очень длинный разговор, и мистер Пиквик невольно услышал гневные фразы, касающиеся распущенной жизни и не раз дарованного прощения. Затем последовало очень ясное упоминание, сделанное старшим из джентльменов, об Уайткросс-стрит[127], после чего молодой джентльмен, невзирая на свой апломб и свою бодрость и на свое знание жизни в придачу, опустил голову на стол и горестно разрыдался.

Весьма довольный тем, что юноша столь внезапно забыл о своей доблести и столь основательно сбавил тон, мистер Пиквик позвонил и был переведен, по его просьбе, в отдельную комнату, снабженную ковром, столом, стульями, буфетом, диваном и украшенную зеркалом и старыми гравюрами. Сидя в ожидании завтрака, он имел удовольствие слушать над своей головой игру миссис Немби на рояле. Вместе с завтраком явился и мистер Перкер.

— Так… пригвождены, наконец, уважаемый сэр? — сказал маленький поверенный. — Ну что ж, я об этом не жалею, потому что теперь вы поймете нелепость такого поведения. Я подсчитал все расходы — судебные издержки и возмещение убытков, словом всю сумму, на которую выдан исполнительный лист, и лучше мы уладим дело сейчас же, не теряя времени. Полагаю, Немби уже вернулся домой. Что скажете, уважаемый сэр? Я выдам чек или вы сами это сделаете?

Говоря это, маленький поверенный потирал руки с притворной беззаботностью, но, посмотрев на физиономию мистера Пиквика, не мог не бросить унылого взгляда в сторону Сэма Уэллера.

— Перкер, прошу вас больше со мной об этом не говорить, — сказал мистер Пиквик. — Я не вижу оснований оставаться здесь и сегодня же вечером отправлюсь в тюрьму.

— Но нельзя же вам ехать на Уайткросс-стрит, уважаемый сэр! — воскликнул Перкер. — Это немыслимо! Там шестьдесят кроватей в каждой камере и дверь на засове шестнадцать часов в сутки.

— Я бы предпочел какое-нибудь другое место заключения, если это возможно, — сказал мистер Пиквик. — Если же нельзя, то я должен с этим примириться.

— Вы можете отправиться во Флит[128], уважаемый сэр, раз уж вы решили сидеть в тюрьме, — предложил Перкер.

— Хорошо, — сказал мистер Пиквик. — Я туда и отправлюсь, как только позавтракаю.

— Постойте, уважаемый сэр. Совершенно незачем так спешить, чтобы попасть туда, откуда большинство людей так стремится вырваться, — сказал добродушный маленький поверенный. — Нам еще нужно получить habeas corpus[129]. До четырех часов дня ни одного судьи не застать в судебных камерах. Вам придется подождать.

— Прекрасно, — сказал мистер Пиквик спокойно и твердо. — В таком случае в два часа мы еще съедим здесь отбивные котлеты. Позаботьтесь об этом, Сэм, и распорядитесь, чтобы они были поданы вовремя.

Мистер Пиквик, несмотря на все увещания и доводы Перкера, остался непоколебим. Котлеты появились и исчезли своевременно; затем его усадили в наемную карету и повезли в Чансери-Лейн, но лишь после того, как он около получаса ждал мистера Немби, которого никак нельзя было потревожить раньше, ибо он пригласил к обеду избранное общество.

В Сарджентс-Инне[130] дежурили двое судей — Суда Королевской Скамьи и Суда Общих Тяжб — и дела у них было по горло, если судить по количеству адвокатских клерков, шнырявших взад и вперед с кипами бумаг. Когда они подъехали к низкой арке, которая служит входом в Сарджентс-Инн, Перкера задержали на несколько минут переговоры с извозчиком о плате и сдаче, а мистер Пиквик, отойдя в сторону от потока людей, входивших и выходивших, стал спокойно и не без любопытства наблюдать.

Особое его внимание привлекли три-четыре человека потрепанно-элегантного вида, которые кланялись многим проходившим поверенным и, казалось, явились сюда по какому-то делу, характер коего мистер Пиквик не мог угадать. Странная была внешность у этих людей. Один — тощий и слегка прихрамывавший, в порыжевшем черном костюме с белым галстуком; другой — плотный, массивный, в таком же костюме, с большим красновато-черным платком вокруг шеи; третий маленький, сморщенный, на вид пьяный, с прыщеватым лицом. Они бродили, заложив руки за спину, и время от времени взволнованно шептали что-то на ухо кому-нибудь из джентльменов, пробегавших мимо с бумагами. Мистер Пиквик припомнил, что очень часто видел их слоняющимися под аркой, когда ему случалось здесь проходить, и воспылал желанием узнать, в чем же, собственно, состоит профессия этих грязных проходимцев.

Он собирался задать этот вопрос Немби, который стоял неотступно за его спиной, посасывая толстое золотое кольцо на мизинце, но к ним подбежал Перкер и, заметив, что не к чему терять время, вошел в здание Инна. Когда мистер Пиквик двинулся вслед за ним, к нему подошел хромой субъект и, вежливо прикоснувшись к шляпе, протянул написанную от руки визитную карточку, которую мистер Пиквик, не желая его обидеть отказом, учтиво принял и спрятал в жилетный карман.

— Сюда! — сказал Перкер у входа в одну из контор, оглядываясь, следуют ли за ним его спутники. — Входите, уважаемый сэр. А вам что нужно?

Этот вопрос был обращен к хромому, который незаметно для мистера Пиквика присоединился к компании. В ответ на это хромой снова с величайшей учтивостью притронулся к шляпе и указал на мистера Пиквика.

— Пет, вы нам не нужны, мой друг, вы нам не нужны, — с улыбкой сказал Перкер.

— Прошу прощенья, сэр, — возразил хромой, — джентльмен взял мою карточку. Надеюсь, вы воспользуетесь моими услугами, сэр. Джентльмен мне кивнул. Пусть решает сам джентльмен. Вы мне кивнули, сэр?

— Вздор! Вы никому не кивали, Пиквик? Ошибка, ошибка, — сказал Перкер.

— Джентльмен вручил мне свою визитную карточку, — отвечал мистер Пиквик, извлекая ее из жилетного кармана. — Я ее взял, потому что таково было, по-видимому, желание джентльмена — в сущности мне любопытно было взглянуть на нее на досуге. Я…

Маленький поверенный громко расхохотался и, возвращая карточку хромому, уведомил его, что произошла ошибка, а когда тот с негодованием удалился, шепнул мистеру Пиквику, что это всего-навсего поручитель.

— Кто? — переспросил мистер Пиквик.

— Поручитель, — повторил Перкер.

— Поручитель?

— Да, уважаемый сэр, их здесь с полдюжины. Поручатся за вас, какова бы ни была сумма, и возьмут только полкроны. Любопытный промысел, не правда ли? — сказал Перкер, угощаясь понюшкой табаку.

— Что? Так ли я вас понимаю? Эти люди зарабатывают себе на жизнь тем, что ждут здесь и лжесвидетельствуют перед судьями этой страны, беря полкроны за преступление! — воскликнул мистер Пиквик, потрясенный таким разоблачением.

— Ну, я в сущности ничего не знаю о лжесвидетельстве, уважаемый сэр, — отвечал маленький джентльмен. — Резкое слово, уважаемый сэр, очень резкое слово. Это юридическая фикция, уважаемый сэр, и только.

Он пожал плечами, улыбнулся, взял вторую понюшку табаку и вошел в канцелярию, где находился клерк судьи.

Это была на редкость грязная комната с очень низким потолком и старой панелью на стенах и так плохо освещенная, что хотя дело происходило средь бела дня, на конторках горели большие сальные свечи. В одном конце находилась дверь, ведущая в кабинет судьи, у которой собралась толпа поверенных и старших клерков; их вызывали по очереди, в порядке записи. Каждый раз, когда эта дверь открывалась, выпуская выходившую группу, следующая группа неистово бросалась вперед, чтобы войти; а так как в добавление к многочисленным диалогам, происходившим между джентльменами, которые желали видеть судью, возникали всевозможные ссоры между теми, кто его уже видел, то шум был такой, какой только можно поднять в столь тесном помещении.

Однако разговоры этих джентльменов были не единственными звуками, поражавшими слух. За деревянными ширмами в другом конце комнаты стоял на ящике клерк в очках, отбиравший письменные показания под присягой, пачки которых другой клерк время от времени относил на подпись судье. Нужно было привести к присяге большое количество адвокатских клерков, а так как, по моральным основаниям, приводить всех сразу нельзя, то усилия этих джентльменов добраться до клерка в очках напоминали усилия толпы ворваться в театр, когда его всемилостивейшее величество удостаивает последний своим посещением. Третий чиновник время от времени упражнял свои легкие, выкрикивая фамилии принявших присягу, чтобы вернуть им показания, уже подписанные судьей, что служило поводом для новых драк; все это происходило одновременно и вызывало суматоху, которая могла доставить удовольствие самому энергическому и беспокойному человеку. Была здесь еще одна категория лиц: они ждали вызова своих отсутствующих патронов по тем делам, по которым присутствие поверенного противной стороны было необязательно; их занятие состояло в том, что они выкрикивали время от времени фамилию поверенного противной стороны, чтобы удостовериться, находится ли он здесь — вопреки ожиданию.