— Везите меня туда.
Рыцари оседлали скакунов, поджидавших их во дворе, но для Акилы коня нашли не сразу. Конюхи были потрясены встречей с королем, ведь Акила-Призрак нечасто покидал стены замка. Однако один из дворцовых стражников предложил королю своего коня. Акила неловко взобрался на спину животному, его голова моталась из стороны в сторону. Рыцари поехали вперед, король за ними; его черный плащ волочился по земле. Король знал дорогу в сад, хотя и не был здесь много лет. По пути на него нахлынули черные воспоминания, о которых он предпочел бы забыть, они почти умерли в нем, задавленные темной стеной гнева. Именно в яблоневом саду Трагер когда-то обнаружил Кассандру. Она предавалась там любовным утехам вместе с Лукьеном.
Мозг Акилы заполнила черная пелена. Он заскрипел зубами, сжав челюсти до боли.
Лукьен.
Невероятно, но он явно видел сейчас его лицо. Он смотрел на Акилу с насмешкой.
— О Небо, — прошептал король. — Если это ты…
Прошло немало времени, прежде чем они достигли сада. Утренний туман давно рассеялся. Показались ровные ряды деревьев. Рыцари въехали в сад, приглашая Акилу следовать за собой. Впереди он увидел группу королевских гвардейцев, некоторые были на лошадях, другие стояли возле лошадей. В центре толпы находился Трагер. При виде Акилы бородатое лицо генерала скривилось. Странно, но он выглядел опечаленным. Акила готов был поклясться, что никогда прежде не видел подобного выражения на лице генерала.
— Милорд, — Трагер подозвал его поближе. Телохранители остановили своих коней. Акила тоже замедлил ход лошади, приближаясь к толпе с некоторой опаской. Он вдруг заметил, что люди образовали нечто вроде полумесяца, окружив кучу свежевырытой земли.
Сердце Акилы бешено застучало, и стук его, казалось, отзывается у него в ушах. Он остановил коня, и телохранители Трагера помогли ему спешиться. Внезапно он почувствовал, что не в силах двигаться. Эта куча земли — слишком уж напоминает могилу — манила его к себе и не пускала одновременно.
— Что это? — тихо спросил он.
— Я не уверен, — отвечал Трагер. — Мы не хотели ничего трогать, если окажется, что… Ну, вы знаете…
— Раскопайте, — велел Акила.
Трагер махнул рукой, и два человека вышли вперед. У них уже были лопаты в руках. Акила наблюдал за их работой, застыв на месте и боясь даже вздохнуть. Ему показалось, он сейчас упадет в обморок. Люди взмахнули лопатами всего пару раз и остановились.
— Что? — спросил Трагер.
— Похоже, что-то есть, — солдат ковырнул грунт лопатой, и показалась… рука. Все окружающие разом охнули. Солдат побледнел и посмотрел на Акилу.
Король не мог говорить и только кивнул: продолжайте. Люди принялись копать дальше, пока не отрыли все тело. Под конец они раскапывали почву прямо руками. Когда показалось лицо Кассандры, Акила едва не рухнул наземь.
— О, нет… — простонал он.
Трагер подскочил к королю и подхватил его, удерживая от падения. У Акилы закружилась голова, его затошнило и начало рвать: выпитое накануне вино фонтаном хлынуло изо рта, ведь ничего, кроме вина, он не ел уже давно. Трагер похлопал его по спине.
— Избавьтесь от этого, — посоветовал он.
Солдаты вынули тело Кассандры из неглубокой могилы. Акила пытался вдохнуть. Пот заливал его лицо. Трагер стоял рядом с ним, глядя на мертвую королеву. Акила заставил себя выпрямиться. Тело Кассандры было белым, как мрамор, кроме тех мест, где его запачкала кровь. Рыцари расступились, дав дорогу Акиле. Он упал на колени возле мертвой жены. Трагер тоже склонился над трупом.
— Акила, оно исчезло, — прошептал он.
Акила кивнул. Он уже понял это. Око Господа пропало. И тут что-то привлекло внимание короля. На правой руке Кассандры был некий предмет. Акила убрал припорошившую его землю и обнаружил, что это клочок бумаги. Кто-то обернул его вокруг запястья мертвой женщины, словно браслет.
— Что это такое? — спросил Трагер.
Очень медленно и осторожно, Акила развернул сложенный листочек. Трагер приказал людям отступить назад, чтобы король мог прочесть записку. Акила сразу понял, что это. Ему даже не нужно было читать, ибо он вдруг догадался о содержании. Кривые, дрожащие буквы гласили:
«Моему безумному брату.
Не ты один любил ее. Прости меня».
И подпись: «Лукьен».
— Лукьен, — словно вздох сорвался с уст Акилы.
— Лукьен! — прошипел Трагер.
Акила поднялся на ноги. Тошнота и головокружение разом прошли, их сменил всепоглощающий гнев. Трясущимися руками он изорвал записку в клочья и бросил их в могилу.
— Он все отбирает у меня, — прорычал он. — Единственное, что я любил, единственное, что у меня осталось!
— Мы отыщем его, милорд, — гаркнул Трагер. — А когда найдем — вырвем у него сердце!
— Нет. Вам не найти его. Он уже скрылся.
— Да, скрылся. Но куда?
Акила закрыл глаза. От жуткой боли череп готов был треснуть.
— Не знаю. Но есть кое-кто, у кого мы можем узнать, — он снова открыл глаза, но Кассандра по-прежнему лежала у его ног, мертвая.
— Забери ее отсюда, — велел он Трагеру. — Подготовь к похоронам. А потом приведи ко мне библиотекаря.
Он повернулся и забрался на коня. Рыцари-телохранители сопровождали его по приказу Трагера. И лишь вернувшись домой, в Лайонкип, и оставшись в одиночестве, Акила заплакал.
41
Акила сидел в одиночестве в обеденной зале Лайонкипа, потягивая вино из бокала и рассматривая разложенные перед ним деликатесы. Повар постарался на славу, приготовил роскошное мясо и изумительные гарниры. Ароматы, стоявшие в комнате, заставили бы есть кого угодно. Но Акила не ел. Он удовлетворился алкоголем, а изысканными яствами просто любовался. Запахи жареной утки и запеченной на вертеле оленины щекотали ноздри. От свежеиспеченного хлеба и бисквитов шел пар. На столе стоял кувшин с вином. Лунный свет отражался в стеклянном стакане, привлекая внимание Акилы. Прошло без малого два дня с тех пор, как он обнаружил тело Кассандры, и с тех пор он не проглотил ни крошки. Как и Фиггис. Теперь же настало время отблагодарить старика за поддержку.
К удивлению Акилы, Фиггис продержался дольше, чем можно было представить. Трагер убеждал его, что старик легко сломается, но в течение первого дня библиотекарь стоял на своем, призывая всех богов и дьяволов в доказательство о своем неведении о Кассандре. Он настаивал, что Лукьен никогда не искал с ним встречи. Акила полагал, что Фиггис считает его неспособным на настоящую пытку. И вправду, в течение первого дня Акила только угрожал, ведь он любил старого ученого. Мысль о том, чтобы применить к нему насилие, казалась даже болезненной. Но время поджимало, требовалась информация, и Акила знал, что Фиггис единственный, кто связывает его с Лукьеном. Никто другой не осмелился бы организовать его встречу с Кассандрой, по крайней мере, Акила так думал. Вот почему он исключил Брека из списка подозреваемых. Брек обзавелся семьей и вряд ли стал бы рисковать. А тут еще мальчишка Гилвин Томз исчез так загадочно. Фиггис клянется, будто ничего не знает об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});