Что касается главарей чеченских бандформирований и разноплеменных террористов, осевших на территории Чечни — существует неотъемлемое право государства бороться с ними законными способами. Речь идет не об ответных террористических актах, но о задержании, аресте и предании суду преступников, находящихся в розыске за совершенные злодеяния. Или об их физическом уничтожении, если это продиктовано обстоятельствами захвата.
Ничего нового в этом нет, и я всегда выступал сторонником абсолютно законных и юридически безупречных методов борьбы с террористами, когда государство прилагает все возможные усилия, чтобы привлечь их к справедливому суду. Чтобы именно суд, учитывающий все аргументы обвинения и защиты, смог назначить преступнику наказание. Так было в деле Таймасхановой и Дадашевой, осужденных за террористический акт на вокзале в Пятигорске. Так было с группой людей, обвинявшихся в организации взрыва на Котляковском кладбище в Москве. Это нормально. Судебное решение, каким бы оно ни оказалось, свидетельствует, что все обстоятельства дела аккуратно взвешены на весах правосудия, а подсудимый не был ограничен в своем праве на защиту.
Но, как показывает жизнь, даже у сильного государства иногда не хватает возможностей захватить живым того или иного террориста, чьи преступления очевидны, а его пребывание на свободе угрожает жизни и здоровью тысячам людей. Скажем, существует твердая уверенность: этот человек крайне опасен и должен быть ликвидирован во имя интересов человечества. Среди таких нежелательных персон американцы числят небезызвестного Бен Ладена — руководителя организации «Аль Каида», ответственной за террористические акты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, в результате которых погибли тысячи человек. Несколько классических операций по ликвидации террористов провели сотрудники израильских спецслужб. В России нет списков террористов, подлежащих уничтожению, но их имена и преступления у всех на слуху.
Я — не злонамеренный и не жестокий человек, но угроза, исходящая от конкретных людей в Чечне, заставляла меня, министра внутренних дел России, ставить перед президентом России вопрос об их нейтрализации. Аргументировал примерно так: «Это дерзкие, опытные, чрезвычайно опасные террористы. Следствием установлено их участие в убийствах, организации диверсий, захватов заложников, в работорговле и наркобизнесе. В интересах нашей операции по восстановлению конституционного порядка в Чечне прошу принять принципиальное решение об их ликвидации и отдать соответствующий приказ. Вызовите Куликова, Грачева и Барсукова. Поставьте перед ними конкретную задачу — обезвредить основных террористов и дайте на ее выполнение конкретный срок». Б.Н. Ельцин буквально отшатнулся от меня: «А.С., прошу вас, больше не говорите мне подобных вещей!..»
Мое право считать это отсутствием воли высшей государственной власти страны. В ту пору только Ельцин и мог принять такое решение, обязывающее руководителей Министерства внутренних дел, Министерства обороны и контрразведки действовать сообща. Ни одно из ведомств не в состоянии выполнить такую задачу самостоятельно. Это можно сделать только в результате совместной комплексной операции по единому плану и под единым командованием.
Можно не сомневаться, если бы президент обозначил срок ликвидации в три месяца, все вышепоименованные министры в срок доложили бы о выполнении приказа или принесли бы прошения об отставке. Сил и средств у них, если действовать согласованно, вполне достаточно и для более масштабных операций. Но самостоятельно — повторяю — никто из них не мог взять на себя роль координатора. Приказ должен был отдать Верховный Главнокомандующий.
Руководители силовых ведомств, каждый по своему направлению, стремились выполнить задачу. Но это не делалось в связке друг с другом, не делалось по единому плану.
Что касается гибели Джохара Дудаева 21 апреля 1996 года, то могу сказать совершенно определенно: МВД страны так и не получило исчерпывающих доказательств его смерти. В 1996 году по этому поводу я разговаривал с Усманом Имаевым, бывшим прокурором в администрации Дудаева, с которым за год до описываемых событий познакомился на переговорах в миссии ОБСЕ в Грозном. Имаев высказал сомнение в том, что Дудаев погиб. Привел небезынтересную на его взгляд деталь: обломки машины, которые ему представили как попавший под ракетный удар автомобиль Дудаева, показались ему наскоро собранными фрагментами совершенно разных машин: то откровенно ржавыми были детали, то цвет крыла не совпадал с цветом крышки багажника… Или что-то в этом роде. В общем, Имаев вел речь об имитации взрыва.
Официальная версия гибели Дудаева в нашем и чеченском изложении выглядит так: вечером 21 апреля 1996 года президент Ичкерии Джохар Дудаев вместе с доверенными лицами, среди которых был и Курбанов, о котором шла речь в предыдущей главе, находился в окрестностях чеченского села Гехи-Чу, чтобы сделать несколько звонков по телефону спутниковой связи. Примерно в 20.00, когда Дудаев разговаривал по телефону с находящимся в Москве политиком Константином Боровым, по машине Дудаева был нанесен ракетный удар высокоточным боеприпасом, который наводился по радиосигналу спутникового телефона. В результате взрыва Дудаев и Курбанов погибли. Похороны Дудаева наблюдали одновременно в четырех населенных пунктах. Впоследствии я спрашивал у Ахмеда Закаева, вице-премьера в правительстве Аслана Масхадова: чем это объяснить? Закаев мне подтвердил, что президент Ичкерии убит, а четыре официальных могилы Дудаева устроены для того, чтобы сбить с толку федералов и не позволить им произвести эксгумацию тела.
Конечно, сразу же после известия о гибели Дудаева я послал в Гехи-Чу своих оперативных сотрудников, которые скрытно сфотографировали место происшествия. Размеры воронки на месте взрыва были следующими: полтора метра в диаметре и пятьдесят сантиметров в глубину. Ракета, которой якобы был поражен Дудаев (а их, как говорят, было две), имеет 80 килограммов взрывчатого вещества и должна была оставить после разрыва куда более серьезную воронку. По расчетам, только ее глубина должна была составить примерно 5 метров. Но такой воронки там нет.
Что случилось в Гехи-Чу на самом деле — неизвестно. Версий много.
Одну из них мне представили сотрудники Северо-Кавказского Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, которые неплохо ориентировались в этой среде и знали подоплеку практически каждого громкого события ичкерийской истории. Они утверждают, что гибель Дудаева носила случайный характер. Дело в том, что главарь одного из бандформирований, находившийся в Гехи-Чу, своевременно не рассчитался со своими бойцами. Обманывал, присваивал деньги, которые выделялись ему на организацию сопротивления. Речь шла о крупной сумме в один или два миллиона долларов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});