успела заметить, как по лицу Райтэна скользнула тёплая, почти нежная улыбка, которую, впрочем, он сразу преобразовал в суровую усмешку. Однако горящие весельем и азартом глаза не позволяли купиться на эту усмешку: очевидно, он наслаждался разговором, наслаждался от всей души и самим спором, и Олив как собеседницей, и вмешательством друзей.
— Се-Стирен, — весело начал он, и в этом его, казалось бы, отстранённом обращении по фамилии было больше тепла, нежности и чувства, чем в том «Руби», которое он обращал к ней, — послушай умных людей, они дурного не посоветуют!
— Больше никаких споров с Тогнаром! — со смешком подтвердил Илмарт, откладывая кисть и демонстративно поднимая руки. — Мне прошлого раза хватило!
Трое мужчин заразительно рассмеялись; Олив чуть нахмурилась, не понимая причин веселья, и их ей объяснил Дерек:
— В последний раз, когда мы пытались с ним спорить, дело закончилось тем, что мы дружно рванули в Северную Анджелию, потому что ему втемяшилось создать её карту.
Тут рассмеялась и Олив: звонко, радостно, чисто — Райтэн откровенно ею залюбовался, и лицо Илмарта тоже озарило светлой улыбкой.
У Руби закололо в глазах. В голове стало пусто и гулко, лишь сильные удары пульса бились в виски, отдаваясь болезненным гулом.
Она тихо встала и вышла, не замечая за собой, что плачет.
Её отсутствие заметили только спустя четверть часа — после того, как Олив согласилась на полную капитуляцию и безусловное принятие всех безумных планов Райтэна, касающихся торговли в северном направлении.
— Кажется, господа, — почесав себе бороду, отметил задумчиво Дерек, — интриги — это не наша сильная сторона.
Лицо его приняло самое постное и недовольное выражение. Остальные трое незамедлительно изобразили такие же постные лица и скорбно покивали.
С минуту они стояли и кивали друг другу, ведя негласный спор на тему того, у кого получится самый скорбный и драматичный кивок.
В конце концов, все они снова хором рассмеялись.
Должно быть, никто из них всерьёз не жалел о том, что не умеет интриговать.
2. Сколько уровней должно быть у хорошей интриги?
Унывать и сдаваться не было в характере Руби. Осознав, что ей не удаётся наладить с Райтэном эмоциональный контакт, она решила зайти с прагматичной стороны — ведь, очевидно, он весьма близко к сердцу принимал свои коммерческие предприятия.
Покопавшись с неделю, Руби составила прекрасный проект по использованию сульфата меди как средства пропитки древесины — даже успела провести пару опытов! С этим проектом — и пропитанными деревяшками — она заявилась к Райтэну и принялась радостно, но толково рассказывать о своей задумке.
Он полистал её заметки с некоторой тягостной досадой. Чувство это было связано с тем, что, с одной стороны, идея казалась перспективной, с другой же — ему категорически не хотелось, чтобы Руби имела какое бы то ни было отношение к его проектам.
Вяло и неубедительно он резюмировал, что затея неактуальна, поскольку с его прекрасными, обшитыми медью кораблями и без того всё в порядке.
Руби поняла, что и здесь проиграла; в момент просчитав вероятности, она попыталась выйти из ситуации с максимальным достоинством.
— Я оставлю заметки Тэнь, — мило улыбнулась она. — Если вдруг передумаешь, полагаю, они с профессором Линаром справятся с этим делом куда как лучше меня.
Райтэн оценил изящество хода и тихо вздохнул. Всё-таки, как ни крути, Руби разыгрывала в высшей степени приятную манеру, которая вызывала безотчётную симпатию, — и сознавать, что за этой приятнейшей манерой скрывается ложь и расчёт, было особенно досадно и неприятно.
Не преуспев в атаке со стороны прагматизма, Руби решила зайти со стороны очевидной уязвимости Райтэна — дружбы с Дереком. Для этого она, как по нотам, разыграла интригу красивую и в высшей степени изящную.
Дело в том, что ректор, конечно, умел подсуетиться вовремя и не упустить выгоды: проект с иллюстрированными картами уже получил огласку, и стали находиться частные покупатели, желающие получить такую диковинку. Цену ректор назначал весьма высокую, но прибыль до создателей карт не доходила — нет, ректор не клал её к себе в карман, а честно употреблял на благо университета. Но, тем не менее, Дерек и Илмарт обходились весьма скромным жалованием внештатных научных сотрудников, а сама Руби не получала и вообще ничего — её участие шло в зачёт научной практики.
Можно было смело предполагать, что без вмешательства извне эта ситуация не изменится: Илмарт был слишком увлечён самим созданием карт, чтобы требовать себе ещё каких-то денег, а Дереку-бессребренику даже мысль в голову не пришла, что неплохо бы затребовать часть прибыли от продаж.
Так что Руби, связавшись письмом с отцом, разыграла красивую комбинацию: отец прислал в университет своего человека, который серьёзно обсудил вопрос с ректором, обозначил дело как проект национальной значимости, выдал по всем правилам прописанный патент и предупредил, что правительство теперь этот вопрос контролирует, и каких-то махинаций и спекуляций вокруг него не потерпит. Новые договорённости предполагали, что создателям карт будет полагаться свой процент от их продаж — и ректор, пусть и вздохнул на этот счёт тяжко, со всеми условиями согласился.
Хотя официально Руби вроде бы осталась не причём, на уровне слухов к ректору просочилась информация, что такая заинтересованность была инициирована конкретно господином Михаром, внимание которого к делу привлекла родная дочь — как оказалось, обучавшаяся в университете — из соображений безопасности — инкогнито.
Через профессора Линара слухи эти доползли и до заинтересованных лиц — без малейшего вмешательства Руби.
Заинтересованные лица мысленно матерились: Руби сработала тонко и деликатно, и её игра против их воли вызывала восхищение. Они, с одной стороны, вроде как были ничем ей не обязаны — ведь официально она не имела к изменению статуса их проекта никакого отношения — с другой, не могли не почувствовать благодарность. Ко всему прочему, Руби ещё и на уровне документов вроде как устранилась от участия: в патенте был упомянут сам Кармидерский университет, под патронажем и контролем которого велось дело, господин Анодар как руководитель, подбирающий и координирующий команду аналитиков на свой вкус, и господин А-Ранси, как ведущий картограф, набирающий, в свою очередь, помощников по своему разумению. Они могли официально отстранить Руби от проекта — и это никак не влияло на его статус — и именно поэтому им теперь казалось невозможным просто от неё избавиться.
— Ну, — в конце концов, высказал дельное предложение Дерек, — ты ведь можешь взять в проект второго картографа, который будет рисовать те заготовки, с которыми дальше будет работать она?
Илмарт муторно вздохнул.
Проблема была в том, что, если смотреть на