Читать интересную книгу Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо - Бидия Дандарон

После этого (1638–1639) Гуши — хан с подвластными ему хошутами окончательно обосновался в Кукуноре. В литературе существует мнение, что он бежал в Кукунор из Джунгарии от агрессивной политики Батур — хунтайчжи[381].

Вполне вероятно, что возвышение чоросского княжеского дома, представители которого стали правителями Джунгарии, не нравилось хошутским и торгутским феодалам. Но не следует преувеличивать значение этого факта. Более вероятно, что Гуши — хан решил использовать обстановку для завоевания Тибета под флагом защиты желтошапочной религии. Этот план должен был осуществляться по этапам: сначала освободить Кукунор от Цокто — тайчжи, затем превратить Кукунор в плацдарм для похода в Тибет. Кукунор как плацдарм удовлетворил 1уши — хана в двух отношениях. Во — первых, там имелись привольные степи, хорошие климатические условия, изобильные кормовые травы, летом не было жары и докучливых насекомых, зимы были малоснежными. Все это способствовало развитию скотоводства и обеспечивало хороший тыл. Во — вторых, Кукунор представлял собой непосредственное преддверие, открывающее путь для нападения на Кам и Центральный Тибет.

Указанные причины объясняют перекочевку Гуши — хана со своими подданными в Кукунор. Заметим также, что несмотря на усиление чоросского Батур — хунтайчжи, Гуши — хан не имел с ним открытого столкновения. Напротив, в войне с Цокту — ханом Батур — хунтайчжи принимал участие в союзе с Гуши — ханом[382]. После этой войны Гуши — хан отдал Батуру в жены свою дочь Амин — Тару, дав ей в приданое много ценностей. Сумпа Кенпо даже говорит, что именно Гуши — хан пожаловал Батуру титул хунтайгжи, но это не подтверждается другими источниками.

Вскоре после разгрома Цокту — хана Гуши — хан прибыл в Тибет, где в провинции Уй встретился с Далай — ламой. Последний был очень доволен действиями Гуши — хана и пожаловал ему титул "царя религии" (bstan’-dzin‑chos‑rgyal). Здесь же были намечены планы дальнейших операций по разгрому оставшихся врагов желтой церкви.

В это время цанский царь Пунцог Намгьял, почувствовав опасность, вступил в оживленную переписку с Доньо [Дорже], камским царем из Бэри, и стал готовиться к отпору Гуши — хану. Но Гуши — хан, действуя по плану, согласованному с Далай — ламой, на этот раз уклонился от войны с цанским царем и вернулся в Кукунор.

В 1639 г. Гуши — хан захватил Кам, а в декабре 1640 г. схватил царя Доньо из Бэри и посадил в тюрьму. Стремясь показать себя в роли защитника религии Цзонхавы, он освободил всех узников — приверженцев желтой веры, заключенных в тюрьму властями красношапочной церкви, чем привлек на свою сторону многих подданных Бэри — хана.

В 1641 г. во главе сильной армии Гуши — хан вторгся в Центральный Тибет. В провинции Цан он разбил основные силы царя Пунцога Намгьяла и подавил всех противников Далай — ламы.

Спустя два года, в 1642 г., после того как в основном было завершено завоевание Тибета, Гуши — хан торжественно вручил светскую власть в Тибете Далай — ламе Агвану Лобсану Гьяцо. Сам он обосновался с подвластными ему людьми в Даме (Северо — Восточный Тибет), откуда фактически руководил страной, пользуясь тем, что Далай — лама не имел собственного войска и единственной реальной силой в стране была армия Гуши — хана. Естественно поэтому, что правительство дэси (sde‑srid), созданное Далай — ламой в 1642 г., было в действительности назначено Гуши — ханом и целиком зависело от него. Светские прерогативы Далай — ламы фактически сводились к рассмотрению апелляций на судебные решения, выносимые дэси.

При всем том победа Гуши — хана над противниками желтой церкви имела важные последствия, отразившиеся, в частности, и на политическом строе Тибета. Она обеспечила абсолютное преобладание секты желтошапочников над всеми другими сектами: Пятый Далай — лама стал главой государства, обладающим верховной светской и религиозной властью, признанным впоследствии цинским правительством Китая.

Но честолюбивого Пятого Далай — ламу не удовлетворило зависимое положение от Гуши — хана; выступить же против него открыто он был не в состоянии. В этих условиях Далай — лама решил искать дружбу и покровительство у маньчжурского императора Китая, рассчитывая с его помощью избавиться от опеки Гуши — хана.

В 1644 г. Пятый Далай — лама снарядил в Пекин посольство для получения от императора Шунь — чжи инвеституры (печати и грамоты) на свое имя. Формальным основанием для этого посольства служил факт вручения печати императорами Минской династии. Пекин, конечно, охотно выполнил просьбу теократического правительства Тибета. А в 1652 г. Далай — лама лично посетил Пекин и был принят императором Шунь — чжи[383] в тронном зале Тайходян. Император Китая поддержал Далай — ламу, рассчитывая с его помощью подчинить своей власти монголов, тибетцев и ойратов. Этой политике следовал и преемник Шунь — чжи император Канси (1654–1722)[384].

Пятый Далай — лама пробыл в Китае год, успев стать приближенным ко двору императора и наладить хорошую связь с иерархами ламаистской церкви Китая и Монголии. В результате, по возвращении в Лхасу, ему удалось ослабить зависимость от Гуши — хана и укрепить собственную власть. Прежде всего он ограничил функции дэси, у которого отнял право самостоятельно решать важные государственные дела, оставив за ним решение второстепенных вопросов. В дальнейшем он стал править Тибетом вполне авторитарно, даже не советуясь со своим правительством.

В 1645 г. в возрасте 73 лет умер Гуши — хан. Его место занял старший сын Даян — хан, но через четыре года под давлением Пятого Далай — ламы последний вынужден был отказаться от власти в Тибете и вернуть свою печать императору Китая. В 80–х годах XVII в. дэси (правительство) возглавил человек, организовавший заговор против Далай — ламы. Но заговор был раскрыт, а организатора заточили в крепость. На его место был назначен Сангье Гьяцо (1624–1705), оказавшийся энергичным и талантливым политиком. Он считался духовным сыном Пятого Далай — ламы и пользовался популярностью в среде лхасской духовной и светской аристократии. Опираясь на аристократию, Сангье ГЬяцо проводил свою политику, уклоняясь от выполнения распоряжений китайского императора, но на словах признавая его власть над Тибетом. Император Канси пытался всячески поставить себе на службу Сангье Гьяцо, но попытки кончились неудачей. Сангье Гьяцо знал, что Канси не может послать военные силы в Тибет, ибо был по рукам связан сложной обстановкой в Халхе и в Джунгарии, в частности, действиями ойратского Галдан — хана, который, возможно, был в сговоре с Сангье Гьяцо. Последний, используя обстановку, действовал довольно смело.

В 90–х годах XVII века политическая атмосфера в Тибете начала осложняться в связи с тем, что Сангье Гьяцо скрыл факт смерти Пятого Далай — ламы, умершего в 1682 г.[385]. Он распустил слух, что Далай — лама Агван Лобсан Гьяцо углубился в тантрийское созерцание и, затворившись во внутренних покоях дворца Потала, никого к себе не допускает, даже его самого. Фактически же Сангье Гьяцо правил страной именем Далай — ламы до 1696 г., т. е. целых четырнадцать лет. В 1696 г., уступая давлению маньчжурского императора Канси, Сангье ГЬяцо объявил о смерти Далай — ламы и провозгласил Шестым Далай — ламой Цаньяна ГЬяцо, которому было тогда пятнадцать лет.

Сумпа Кенпо ничего не говорит об обстоятельствах смерти Пятого Далай — ламы. Он и другие источники по — разному определяют год рождения Шестого Далай — ламы[386]. Последний вел распутный образ жизни, а в год Воды — Лошади (по словам Чахара Лобсан — Цултима, в 1702 г.) в двадцатилетием возрасте (т. е. в 1701 г.) оставил монашеский сан гэлуна. Но Сангье ГЬяцо продолжал его поддерживать в своих политических целях. И лишь под давлением нарастающего недовольства духовенства и значительной части мирян Сангье Гьяцо в конце концов вынужден был пожертвовать своим ставленником. Осложнились его взаимоотношения и с наследниками Гуши — хана. Внук последнего Лхасан — хан с 1608 г. занимал трон царя Тибета. Между ним и Сангье Гьяцо с самого начала не было согласия по многим политическим вопросам: Лхасан — хан использовал недовольство духовенства и мирян распутным Шестым Далай — ламой для борьбы против самого Сангье Гьяцо, обвинив его в покровительстве ложному Далай — ламе, ложность которого доказывается происхождением его от семьи красношапочников, а также распутной жизнью и оставлением монашеского сана, что немыслимо для истинного святого перерожденца Авалокитешвары.

Естественно, что Сангье Гьяцо увидел в Лхасан — хане своего врага. В 1705 г. он посылает Лхасану ультимативное письмо с требованием, чтобы тот покинул Тибет и убирался в кукунорские края, угрожая в противном случае разорить его гнездо. Лхасан подчиняется и уходит в Кукунор (по сведениям Чахара Лобсан — Цултима). Здесь он вскоре вошел в соглашение с владетельным князем Тудуб — чейсаном (thu‑grub‑je’i‑sang) (по Лобсан — Цултиму — с Тэгусу — чейсаном) и Цэрин Цэваном, или Цэрин — Таши, вместе с которыми совершил поход в Тибет. В июле того же 1705 г. они дали бой армии Сангье Гьяцо, которой командовали Дорже и Рабдан. Армия дэси потерпела поражение[387]. Лхасан захватил Лхасу, где обнаружил скрывавшегося Сангье Гьяцо, который на берегу реки Чжорлун был обезглавлен. После этого Лхасан довольно быстро прибрал к рукам почти весь Тибет. Его поддерживали император Канси и кукунорский Даши — батур, младший сын Гуши — хана. За успешные действия в Тибете и свержение Сангье Гьяцо Лхасан получил от Канси награду и почетный титул.