— Неприятно вам это? — спросил генерал, осушая стакан, который молчаливый товарищ его только что наполнил.
Этот странный не то товарищ, не то адъютант, по-видимому, имел обязанностью наливать стакан начальника и пить как бочка: два дела, исполняемые им добросовестно и с редким усердием.
— Нисколько, ваше превосходительство, — возразил Экенфельс, стараясь скрыть гримасу, — напротив, я очень рад. Итак, ваше превосходительство сменили генерала фон Вердера в командовании Эльзасом?
— Да, — ответил тот небрежно, — возьмите же себе сигару. Барон Мольтке находит его слишком вялым и в особенности слишком мягким с населением бунтовщиков.
— Я не скажу этого.
— Однако это так. Отличный военный этот барон Мольтке! — вскричал Дролинг, взявшись за стакан. — За его здоровье!
— Исполин! — восторженно вскричал полковник и осушил свой.
— Чудо! — сиплым голосом подтвердил адъютант. Знакомство было сделано, вместе курили, пили вино и кофе. У немцев особенные правила гастрономии.
— Прескверные у вас шпионы, — заговорил опять Дролинг между двух клубов дыма, — оттого они и служат вам самым жалким образом.
— Вы находите, ваше превосходительство?
— Доказательства имею. Общее правило, полковник, никогда к службе не должно примешивать страстей, иначе все пойдет навыворот: собою не владеешь, в глазах мутно и суждение притупляется. За ваше здоровье!
— За ваше! Однако я не совсем понимаю, что вы хотите сказать этим, ваше превосходительство.
— У французов, да разразит их небо, есть поговорка: за двумя зайцами погонишься и одного не поймаешь. Я же скажу: двух дел разом не сделаешь, и своих, и служебных, дер тейфель!
— О! — вскричал Экенфельс, залпом осушив свой стакан, так как почувствовал, что побледнел, и движением этим хотел скрыть свое внезапное волнение.
— Понимаете? — продолжал Дролинг добродушно.
— Понимаю, ваше превосходительство.
— Тем лучше, это избавит меня от труда входить в дальнейшие объяснения, мы отлично все знаем в главной квартире.
— Вижу, ваше превосходительство.
— А вы ничего еще не знаете. Хотите доказательств? Я тысячу представлю вам.
— Позвольте заметить, ваше превосходительство, что, находясь на месте…
— Вы, тем не менее, ровно ничего не знаете, — перебил генерал с громким смехом.
— О! — воскликнул полковник с движением протеста.
— Вот видите, Врангель! — обратился генерал к своему адъютанту, выразительно пожав плечами.
— У них глаза есть, чтобы ничего не видеть, и уши, чтобы ничего не слышать, — ответил тот мрачным голосом, от которого Экенфельс внутренне содрогнулся.
— Послушайте, полковник, — продолжал генерал, — два дня назад один из главных шпионов ваших повешен был вольными стрелками в немногих милях отсюда.
— Один из главных шпионов наших?
— Да, полковник, банкир Жейер из Страсбурга, если уж надо открыть вам его имя. Что вы об этом думаете?
— Это ужасно!
— Это еще ничего.
— О! Ваше превосходительство…
— Сейчас сами можете судить, — холодно продолжал генерал, ставя назад на стол свой пустой стакан, который адъютант не замедлил налить опять, также и свой, разумеется, — вы, верно, слышали о баронессе фон Штейнфельд, полковник, женщине очаровательной красоты, которая оказала нам величайшие услуги.
— Как не слышать, ваше превосходительство, часто даже и с величайшими похвалами.
Генерал и спутник его разразились демонским хохотом, от которого Экенфельс оторопел вконец.
— Виноват, полковник! — вскричал Дролинг. — Простите, не в силах был удержаться, дер тейфель! Просто хоть лопни. Ну-с, эта очаровательная баронесса, которую вам так часто хвалили, влюбилась, извольте видеть, в одного из начальников вольных стрелков, этих воплощенных демонов.
— Она, ваше превосходительство?
— Самолично, докладываю вам, женщины быстро ведут дело, особенно когда сердце в доле. Баронесса, извольте видеть, передалась неприятелю с руками и ногами — пока вы тут сидите в вашей мнимой засаде, она выводит из Эльзаса проклятых вольных стрелков по непроходимым тропинкам. Если мы не остережемся, они ускользнут от нас, они завтра уже будут вне нашей власти.
— Однако, ваше превосходительство, барон фон Штанбоу уверял меня…
— Штанбоу прекрасный малый, я очень люблю его, но в этом случае он совсем промахнулся. Дело в том, что Штанбоу также влюблен — в девочку, которую похитил и привез сюда. Не подозреваете ли вы, что мне кое-что известно, полковник? — прибавил генерал, бросив на него взгляд, от которого он вспыхнул и опустил глаза. — Впрочем, довольно об этом предмете, я не хочу ни разыскивать виновных, ни наказывать их, я только хочу, если возможно, поправить то, что они наделали.
— И вы сомневаетесь, ваше превосходительство?
— Нет, я знаю, вы военный в душе и преданы святому делу Германии. Поймите меня с полуслова: были доносы высшим властям — у каждого есть завистники и враги. Я зла вам не желаю, каковы будут ваши действия, такова и награда. Поняли?
— Ваше превосходительство, — вскричал полковник подобострастно, — что бы ни приказали вы мне, я исполню, рассчитывайте на меня.
— Хорошо, я принимаю это к сведению. Сколько у вас тут народа?
— Всего, ваше превосходительство?
— Да, солдат и мнимых крестьян.
— Тысяча двести человек: четыреста изображают население деревни, восемьсот расставлены вокруг в засадах.
— Это действительно хорошо. Вслушайтесь-ка внимательно, теперь я говорю с вами по службе.
— Слушаю, ваше превосходительство, — сказал полковник, встав.
— Позиция этой деревни превосходна, я хочу сохранить ее — она может принести нам величайшую пользу для известных планов, которые я сообщу вам в надлежащее время.
— Слушаю, ваше превосходительство.
— Тотчас отсюда вы незаметно выедете из деревни. Есть же у вас, надеюсь, офицеры, к которым вы имеете особенное доверие?
— Два есть, ваше превосходительство, они здесь, внизу.
— Очень хорошо, вы возьмете их с собою. Ведь в деревне у вас войска нет?
— Нет, ваше превосходительство.
— Правда, надо было сохранить наружный вид; но теперь засада бесполезна и требуются другие распоряжения. В числе офицеров у вас должен быть капитан Шимельман.
— Как же, есть, отличный офицер.
— Знаю, — улыбаясь, ответил Дролинг. — Дайте ему двести человек под команду и прикажите войти в деревню через час — необходимо содержать здесь хороший караул.
— Слушаю, ваше превосходительство, все будет исполнено.
— А вы, полковник, соберите все отряды, расставленные по засадам, и, не теряя ни минуты, направьте их к Бельфору, в особенности позаботьтесь о четырех горных единорогах — они вам пригодятся при встрече с вольными стрелками.