Читать интересную книгу Ельцин - Тимоти Колтон

Все это создавало обиду, которая с неизбежностью привела к тому, что личные отношения между Ельциным и Путиным ухудшились. В 2001 году их встречи наедине стали происходить лишь раз в два-три месяца. Если в первые три года семьи Ельцина и Путина встречались накануне Нового года, чтобы отметить годовщину передачи власти, то с декабря 2003 года эти встречи прекратились, лидеры встречались только на дне рождения Ельцина и на протокольных мероприятиях. Они практически не разговаривали друг с другом о ключевых вопросах; лишь в последние месяцы жизни Ельцина состоялись две конфиденциальные беседы[1618]. Когда в сентябре 2007 года мне представилась возможность спросить Путина, как складывались его взаимоотношения с Ельциным, он сразу же сказал, что в последние годы они общались редко. Его отношение к бывшему президенту было вежливым и корректным, но довольно прохладным. Ельцин, сказал он, был вполне удовлетворен «общим курсом», хотя у них возникали разногласия «по отдельным вопросам»[1619].

Несмотря на то что теперь Ельцин был больше недоволен отдельными проблемами, чем раньше, он был также более сдержан в высказывании своего мнения. Отчасти это объяснялось тем, что Путин не допускал личных выпадов в его адрес и при случае даже превозносил его за освобождение российского народа от мертвой хватки коммунистического прошлого. Ельцин продолжал верить в добрые намерения Путина. Если новый президент и совершает ошибки, то время залечит эти раны. Но главная причина смирения Ельцина заключалась в его реалистическом восприятии ситуации, проистекавшем из усталости от политики, которая заставила его покинуть Кремль раньше срока, из его откровенного признания своей вины в ухудшении жизни столь многих россиян, из сознания своей роли в том, что Путин оказался у власти, и, соответственно, принятия доли своей моральной ответственности за его поведение. Понимал он и то, что возможности бывшего президента весьма ограничены. Экономический бум и ощущение восстановления порядка в стране сделали Путина таким же популярным, как был сам Ельцин в период своего романа с электоратом в 1990–1991 годах. На выборах 2004 года он набрал 70 % голосов — вдвое больше, чем Ельцин в первом туре выборов 1996 года. Путин был лидером, которому не бросишь вызов.

Сознание пределов, заставлявшее Ельцина держаться в стороне от большой политики, сквозит в его интервью Кириллу Дыбскому, которое было опубликовано в журнале «Итоги» в январе 2006 года:

Дыбский: Вас все устраивает в нынешней политике России?

Ельцин: Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное — это стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным.

Дыбский: А тактические расхождения?

Ельцин: Они с прессой не обсуждаются. Один на один могу сказать Владимиру Владимировичу, но на публике, как говорят на Западе, no comments. Не забывайте, я непубличный политик.

Дыбский: Но знающие люди утверждают, будто из нее, из политики, навсегда уйти нельзя.

Ельцин: Можно. Если есть сила воли и мозги. Нужно вовремя понять: пора уходить, дать дорогу молодым, не мешать. Конечно, в мыслях я постоянно веду внутренний анализ того, что происходит в стране, прикидываю, что сам делал бы в этой ситуации или в той… И тут важно себя остановить, сказать: «Стоп! Сегодня фамилия президента страны Путин, а не Ельцин. Пожелай Владимиру Владимировичу удачи, силы и терпения!» Надеюсь, мне хватило ума и выдержки, чтобы корректно уйти. Поэтому никаких критических замечаний от меня вы не услышите. Зачем вносить раздрай? Это не пойдет на пользу стране и ее руководителю. Я выдвигал Путина и должен его поддерживать…

Дыбский: А раньше, бывало, критиковали вслух. Например, из-за нового гимна России ворчали. Мол, старый советский перелицевали.

Ельцин: Поворчал и успокоился. Куда деваться? Гимн-то остался[1620].

Политические вопросы были забыты, когда 1 февраля 2006 года Ельцин, воспользовавшись гостеприимным приглашением Путина, праздновал свое 75-летие в Большом Кремлевском дворце. Это было его последнее прижизненное чествование. Список гостей, насчитывавший более 300 человек, возглавляли Билл Клинтон, Гельмут Коль, патриарх Алексий II, Мстислав Ростропович, все ельцинские премьеры. В зале Александра Невского приглашенных угощали шампанским и канапе, в Андреевском зале играл камерный оркестр. В Георгиевском зале был устроен обед, на котором подавали фазанов, осетрину и телятину. В своем выступлении Ельцин сказал, что с 2000 года стал свободным человеком и не променяет это ощущение ни на какое другое. Впервые за тысячу лет бывшему правителю России «не отрывают голову», а отмечают его юбилей в Кремле. Когда стали произносить тосты, Ельцин сидел с микрофоном в руке, «как на производственном совещании», и «давал возможность высказаться всем своим подчиненным». Самые громкие аплодисменты сорвал Виктор Черномырдин, сказавший, что с Ельциным было трудно работать, он не был ангелом, «но ангелы и не могут управлять государством»[1621].

Ельцин часто говорил жене и детям, что хочет дожить до ста лет, но готов ограничиться и 85 годами. Старея, он стал больше заниматься самоанализом и чаще задумываться над вопросами духовными. В российских средствах массовой информации в 2007 году сообщалось, что он пережил религиозное перерождение и умер истинным православным. Этим разговорам способствовали церковное отпевание, которого он был удостоен, известие о том, что за несколько недель до смерти он посетил Святую землю, а также сделанное на сороковой день заявление патриарха, который сказал, что в последние годы Ельцин от атеизма перешел к истинной вере.

Очевидно, что интерес и уважение к религии возросли у Ельцина во время и после краха коммунизма. Когда они с американским религиозным деятелем Билли Грэмом час беседовали в Москве в июле 1991 года, Ельцин с гордостью сказал, что все его внуки носят крестики. «Мне было ясно, — вспоминал Грэм, — что он все более положительно относится к церкви и Евангелию»[1622]. С конца 1980-х годов Ельцин регулярно посещал праздничные службы; в церкви он подавал милостыню, ставил свечи и крестился по православному обычаю, справа налево. Рассказывали, что на похоронах матери в 1993 году он спрашивал одного из священников о загробной жизни[1623]. После 2000 года он, видимо, стал относиться к религии еще более внимательно. В интервью, данном в 2006 году, он единственный раз публично высказался о Божественном присутствии и о наличии у себя души: «Для меня Бог — это то создание, которое знает, что творится у меня в душе. Он видит у меня внутри то, что кроме него никто не видит. И я хочу верить, что Бог видит, что помыслы мои были чисты»[1624]. В конце марта и начале апреля 2007 года состоялась поездка в Иорданию, где он однажды уже бывал по государственным делам (1999 год). Они с женой остановились на одном из курортов Мертвого моря и совершили паломничество к реке Иордан. Ельцин опустил в воду руку и умылся рядом с тем местом, где крестился Христос. Наина Иосифовна вспоминает, что они вместе «очень тепло обратились к Господу Богу»[1625].

Несмотря на все это, Ельцин, как и большинство россиян, не ходил в церковь постоянно, не молился каждый день, не соблюдал посты и не вникал в подробности религиозного учения. Он вернулся к вере своих родителей и предков в общем, культурном смысле слова, черпал успокоение в том, что знал о ней, и демонстрировал это поступками, каких никогда не совершил бы коммунист 1960-х, 1970-х и 1980-х годов.

Началом конца для Бориса Николаевича стало падение в ванной комнате отеля на Сардинии 7 сентября 2005 года. Он сломал шейку левого бедра и по возвращении в Москву перенес операцию на суставе. Несколько месяцев он ходил с костылями, а потом хромал. Травма ограничила его активность: он стал меньше заниматься физическими упражнениями и набрал вес. Недомогание он начал чувствовать осенью 2006 года. Его многолетний помощник Владимир Шевченко заметил, что той зимой Ельцин был «как-то больше в себе»: «Он же все обдумывал, все переживал, переосмысливал»[1626].

В Иордании Ельцин простудился, и простуда эта не проходила. Вскоре после возвращения в Москву, 11 апреля 2007 года, его положили в Центральную клиническую больницу. Он уговорил врачей через два дня его отпустить. 16 апреля его вернули в больницу с острой респираторной инфекцией и симптомами сердечно-легочной недостаточности. И он, и его жена были полностью уверены в выздоровлении: в 2001 году его состояние было гораздо серьезнее, но он поправился. Ельцин планировал пробыть в ЦКБ выходные и выписаться в начале следующей недели. В понедельник 23 апреля в 8 часов утра Наина Иосифовна разговаривала по телефону с его адъютантом и сказала, что придет, чтобы помочь мужу умыться и побриться. В 8.20 Ельцин потерял сознание. Об этом сообщили жене. Она тут же приехала. К ее появлению Ельцин уже был в коме. Наина Иосифовна накрыла его платком и окропила водой, привезенной с Иордана[1627]. В 15.45 его сердце остановилось.