class="p">— Где? — спросил Раласис. Он держал меч в трясущейся руке, но только Боги знали, что он мог сделать против магии, которая так напугала Тиннстру.
— Я почувствовала магию Эгрила в наших рядах. Слабая магия, но она здесь была. Но сейчас ее я потеряла... — Тиннстра взглянул на Аасгода. — Или она скрыта более могущественной.
— Может быть, это были Избранные, и Зорика их убила? — предположил Раласис.
— Нет, — сказала Тиннстра. — Она другая, более тонкая. Может быть… Может быть, я ошиблась.
— Раньше ты никогда не ошибалась.
— Я много раз ошибалась.
— Только не в таких вещах, — сказал Раласис.
— Блядь. — Тиннстра вложила меч обратно в ножны, но ее голова продолжала двигаться. Она все еще смотрела.
— Что нам делать? — спросил Раласис.
— Ничего, — сказала Тиннстра. — Возвращайся туда, где был. Я уверена, ты там нужен.
— Что ты...
— Не твое дело. — Она посмотрела на него диким взглядом. Боги, он был рад, что она убрала меч в ножны, потому что она, казалось, была готова его убить.
Он поднял обе руки:
— Я ничего такого не имел ввиду.
— Ты никогда не имеешь. — Что бы она ни собиралась сказать дальше, она прикусила язык и сглотнула.
Она убежала, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, направляясь вдоль стены на север.
Он смотрел ей вслед, испытывая неловкость из-за этой встречи. Не то чтобы она чуть не убила его — он привык к тому, что она могла бы это сделать, — но она выглядела более безумной, чем обычно, как будто собиралась сделать что-то безумное.
Он должен был остановить ее, или помочь, или... сделать что-нибудь.
Кто-то его схватил. Это был Гил с кровавой раной на щеке:
— Куда вы идете, командор?
Раласис посмотрел вслед Тиннстре, но она уже скрылась из виду:
— Что-то не так.
— У нее был такой вид, будто она хотела вас убить.
Раласис отступил на шаг, улыбнулся и похлопал Гила по плечу:
— Если это случится, можешь сказать моему трупу, что мой отец был прав на мой счет. Теперь приглядывай за всеми, ладно? Не дай никому погибнуть, если сможешь. — Затем он убежал, следуя по пути Тиннстры.
Гил был прав, конечно. Это было последнее, что ему следовало делать. Только не сейчас, когда вокруг него шла битва, его войска сражались и умирали. Он был нужен им. А не какой-то сумасшедшей женщине, которая ясно дала понять, что он ей не нужен.
Но если это относилось к нему, то в еще большей степени это относилось к Тиннстре. Если она не была в гуще боя, на это была чертовски веская причина. Ужасающая причина.
Затем он заметил ее у отверстия в северной стене, где несколько джиан сражались лицом к лицу с толпой Черепов. Тиннстра снова выхватила свой меч и, сверкая сталью, бросилась вперед, прорубая путь сквозь толпу врагов.
Буквально прорубая. Оказавшись вне поля боя, Тиннстра продолжила путь в лес, скрывшись из виду.
Раласису следовало остановиться, повернуть назад, сделать что угодно, только не вытаскивать меч и не преследовать ее. Но именно это он и сделал. Череп взмахнул скимитаром и чуть не снес ему голову, но ему удалось поднять свой клинок, а затем он то ли споткнулся, то ли уклонился от следующего удара.
Выпрямившись, Раласис схватил с земли чей-то шлем и ударил им ублюдка-Черепа, отбросив его назад и выиграв достаточно времени, чтобы вонзить меч ему в горло.
Кто-то или что-то врезалось в него, и он растянулся на груде трупов. Только чудом он удержал свой меч, пока выплевывал изо рта чужую кровь. Ноги Черепа шагнули к нему, поэтому он перерезал мужчине подколенные сухожилия, пока тот все еще стоял на четвереньках, и перерезал Черепу горло, когда тот упал на труп. Еще больше крови и внутренностей покрыли его, но он увидел лазейку в битве и пополз в нее.
Если бы кто-нибудь его заметил, то подумал бы, что он убегает, но он не мог выбросить из головы, что Тиннстра в нем нуждается — что бы она ни делала, это было важнее битвы при Котеге.
Он вскочил на ноги и побежал в лес, не зная, куда идет. У него, вероятно, было больше шансов наткнуться прямо на батальон Черепов, чем найти Тиннстру. Но он продолжал пытаться, упрямый дурак, каким он был.
На его пути лежало поваленное бревно. Он перемахнул через него, не задумываясь, и только когда преодолел его, понял, что земля за ним уходит вниз. Он полетел вниз, наверное, футов на шесть. Недалеко, но достаточно.
— Черт! — Он тяжело приземлился, попытался перекатиться, но это было скорее падение, чем кувырок. Раласис полетел вверх тормашками, покатился и несколько раз чуть не проткнул себя мечом. Он поломал куст и набрал полный рот земли, прежде чем смог остановиться, удивляясь, что не проткнул себя насквозь. Его меч был практически бесполезен. Он сломал его пополам где-то при падении. Все же сломанный меч лучше, чем никакого.
Нельзя было терять ни минуты. Он поднялся на ноги, проклиная то, во что сам себя превратил, убрал в ножны свой полу-меч и заковылял за Тиннстрой.
Она давно ушла, но Раласис не собирался сдаваться. Не сейчас. Он побежал так быстро, как только мог, в темноте, по незнакомому лесу.
Раласис направился на север, ведомый инстинктом и упрямством. Это было безумием — в этом он не сомневался. В какой-то момент ему придется повернуть назад. Вернуться побежденным и притвориться, что он никогда не отправлялся на это дурацкое преследование. Возможно, это было бы к лучшему, если бы он так и поступил. Что он сделает, если ее догонит? Как и сказал Гил, Раласису повезет, если его не убьют, ко всем прочим неприятностям.
Примерно через пять миль Раласис остановился, чтобы перевести дыхание. Боги, он жалел, что не захватил с собой немного воды — почти так же сильно, как жалел, что не остался в Котеге. Лучше найти Черепов, чем бессмысленно ее преследовать. Он согнулся, упершись руками в колени, и втянул воздух. Пот капал с его лба на землю, а сердце бешено колотилось. По крайней мере, он все еще жив. Это уже что-то.
Он вытер лоб рукавом и выпрямился. Отдышавшись, он решил, что пройдет еще милю или две, а потом настанет ночь. Остальные, должно быть, гадают, где он. Раласис, конечно, тоже спрашивал