— Долго я думала и наконец придумала: неправильно мы живем. Всё не так, ребята!
— Что не так-то? — спросила Медлява.
— Всё! Решительно всё! Уже 200 миллионов лет живем мы, черепахи, на Земле. И что интересного было в нашей жизни? Что? — спрашиваю я вас… Ничего. Поползали, травки пощипали, сделали панциризацию, опять поползали… Не жизнь, а бесполезное существование. Вон: всякие там цапли и гуси разные летают в далекие края, всякие там селедки и кильки несчастные ныряют в морские глубины, люди, обезьяны эти вчерашние, и те, на машинах и поездах катаются туда-сюда… Мы же этих лысых макак бесхвостых в 40000 раз старше. Не стыдно? Позор нам всем! Кирпичи мы на ножках. Вот мы кто. Булыжники ходячие. Камни дырявые. Тфу! Нет, больше так жить нельзя. Надо вести этот… как его… активный образ жизни.
— Как это? — спросила Неторопиша.
— А так. Надо срочно идти в Черепаший Поход! Сокращенно — ЧП!
— Куда?! — спросили хором Медлява и Неторопиша.
— Ясно куда — в далекие края, — ответила Потихонюшка. — Сокращенно ДэКа. Куда же еще ходят в походы?!..
— А где они, эти ДэКа?.. — вздохнула Медлява.
— Да везде, — сказала Потихонюшка.
— Но мы же не можем пойти «везде»… — засомневалась, тревожно оглядываясь во все стороны, Неторопиша.
— А мы во все и не пойдем, — успокоила ее Потихонюшка. — Мы знаете как пойдем?..
— Как?! — воскликнули хором растревоженные черепашки.
— Мы пойдем… Мы пойдем — навстречу солнцу. Вот как мы пойдем. Здорово я придумала?
— Ах, как заманчиво! — ахнула Неторопиша.
— Ой, как романтично! — воскликнула Медлява.
— Мы назовем наш поход: Великий Черепаший Поход Навстречу Солнцу, — объявила Потихонюшка. — Сокращенно: ВЕЧЕПОНС. И нас запишут в Великую Летопись Черепах. Сокращенно — ВЕЛИЧ!
Она ужасно любила всякие сокращения, типа МТС, НТВ, СМС, Газпром и т. п. Даже, когда какая-нибудь черепашка чихала, она говорила не «будь здорова!», а «Бэ Зэ!» Или «Бэ Зэ Дэ Че» («будь здорова, дорогая черепаха»).
— Ура! — закричали хором черепахи. — Да здравствует ВЕЧЕПОНС! Даешь ВЕЛИЧ!
Сказано — сделано. Перед «ВЕЧЕПОНСОМ» черепахи сделали маленькую двухдневную панциризацию, чтобы набраться сил.
И вот рано утром (это был понедельник), Потихонюшка, Медлява и Неторопиша двинулись в путь.
Шли они долго и, конечно, мягко говоря, не очень быстро. Ну, где-то десять метров в час. То и дело черепашки останавливались, чтобы пощипать травки, отдохнуть, поболтать о том о сём. И даже поспорить. Например, о том кто будет записан первым в Великой Летописи Черепах.
— Это я придумала поход! — пыхтела Потихонюшка. — Значит, я первая!
— Зато я старше! — фыркала Неторопиша. — Первая — я!
— Зато у меня на панцире больше квадратиков! — бурчала Медлява. — Поэтому меня — вперед!
В общем, решили они, что, когда вернутся из похода, сыграют в «камень — ножницы — бумага». Кто выиграет, тот и будет первым.
Шли они целый день. А когда солнце стало садиться, черепашки решили устроиться на ночлег. И каково же было их удивление, когда вдруг они увидели, что находятся на своей родной полянке с сочной травкой.
— Не может быть! — сказала Медлява. — Это мираж!
— Наверное, мы неправильно шли, — предположила Неторопиша.
— Я все поняла, — объявила Потихонюшка. — Мы шли навстречу солнцу. А надо идти от солнца. Вот в чем дело! Теперь мы назовем наш поход: Великий Черепаший Поход От Солнца. Сокращенно — ВЕЧЕПОТС.
Сказано — сделано. Хорошенько выспавшись, черепашки рано утром (это был вторник) пошли в свой Второй Великий Поход (сокращенно — ВВП). Шли они опять целый день. И опять — не очень быстро. И опять останавливались, кушали травку, отдыхали. Опять немножко спорили (как лучше назвать этот поход — ВЕЧЕПОТС или ВВП?). Но так и не решили. Потому что в самый разгар спора, вечером, опять очутились на своей полянке. Что за дела? Непонятно.
На следующий день, в среду, они пошли в Великий Черепаший Поход Правого Солнца (то есть — когда солнце справа). ВЕЧЕПОПС закончился всё той же полянкой. Чудеса!
В четверг черепашки пошли так, чтобы солнце было слева. Они уже даже не стали придумывать сокращенного названия для этого похода, настолько они были удивлены и озадачены. Вечером, придя на свою полянку, черепашки сели и крепко призадумались.
— Наверное, — вздохнула Потихонюшка. — Нам, черепахам, суждено еще 2000 миллионов лет сидеть на своих полянках.
— А хорошая у нас всё-таки жизнь! — вдруг сказала Медлява. — Ползаем себе по полянке, кушаем… Хорошо!
— Правильно! — поддержала Медляву Неторопиша. — Ну их, эти походы. Рожденному ползать летать ни к чему.
— Мой панцирь — мой крепость, — согласилась Потихонюшка.
— Чем меньше торопишься — тем дольше живешь, — подтвердила Медлява.
— Давайте-ка мы, подружки, панциризнемся недельки на две, — предложила Неторопиша, — А то что-то надоело путешествовать. То солнце в нос светит, то в хвостик… То правым лапам жарко, то левым… Сколько можно?
— Верно! — поддержали ее подружки. — Панциризнемся.
— Гуд бай! — сказала Неторопиша.
— Ауфидерзейн! — сказала Потихонюшка.
— До новых встреч! — сказала Медлява.
И черепашки устроили себе панциризацию. И с тех пор они больше со своей полянки никуда не уходили. Потому что ходи-не ходи — всё равно вернешься обратно.
Вы, кстати, не поняли, почему черепашки всё время возвращались на свою полянку? Я — лично — не понял. У меня в школе тройка с минусом была по географии. Ладно. Устал я писать сказку. Пойду устрою себе панциризацию на пару часиков. Чао, рептилии! Бэ Зэ!