с рынка отреагировали как всегда: «Сын хозяина снова хотел погулять, но его поймал телохранитель». Они уже наблюдали такую сцену, и тогда темная фигура их поразила. Но это был мир заклинателей, и подобные телохранители не были редкостью, так что обсуждений и пересудов хватило только до вечера, и о правде никто так и не догадался. Но девочку они словно и не заметили или приняли за служанку дома. Чжу Баи попытался вырваться, рискуя упасть с забора. Марионетка застыла на нем как ворон. Осмотрел добычу, ничего лишнего не увидел и понес дальше, в дом. Чжу Баи показалось, что они пересекли какую-то очень важную черту, за которой дочка лавочника еще могла спастись. Он снова попытался вырваться и, когда упал на пол, ему сначала показалось, что он смог. А потом поднял голову — его притащили в спальню Сун Линя. Тот сонный, завернувшись в одеяло, сидел на кровати, которая находилась у стены. Над кроватью был черный плотный полог, отчего сама кровать даже днем казалась темной. Сун Линь улыбался, сгорбившись и глядя на Чжу Баи.
— Я говорил тебе не выходить со двора.
— Я просто хотел погулять, — поторопился объяснить Чжу Баи. — Она тут не причем, она просто оказалась рядом.
— И не общаться с людьми, — Сун Линь в конце своих слов смачно зевнул, плотнее закутался в одеяло и тем же спокойным тоном приказал: — убей ее.
Напротив него стоял столик, на котором еще оставался массивный чайник и чайная чашка. Чжу Баи резко вскочил, подхватил чайник и развернулся, чтобы швырнуть его в марионетку. Марионетка тем временем перехватила в одну руку голову девочки, второй прижала ее тело. Когда в охранника попал чайник, марионетка лишь слегка покачнулась и, не обратив на это внимание, разорвала ребенка, оторвав голову. От нервов у Чжу Баи зашумело в ушах. Слова Сун Линя он слышал словно через вату.
— Я же предупреждал. Заговоришь с кем-то о том, как сбежать, или что ты тут похищен — я убью этого человека. Но сегодня тебе повезло.
Мертвое тело поднялось, забрало у марионетки голову и приставило обратно. Хотя шея была все еще в крови, которая пропитала ткань одежды, капала на пол, девочка улыбалась. Она поклонилась, придерживая оторванную голову.
— Она тоже марионетка, — радостно закончил Сун Линь. Чжу Баи смотрел на ребенка так, словно тот все еще был мертвым. Теперь он словно ничего не слышал и не видел.
— Но есть и хорошие новости, — в том же тоне продолжала девочка. — Я теперь уж точно могу стать твоим другом. Выход или дыры в заборе не покажу, но можем посмотреть другие интересные места. Тебе же скучно, сын хозяина? А если ты захочешь выплеснуть свою ярость и убить меня — я снова встану. Я же не живая! Правда, удобно? Наверняка же в тебе живет желание делать людям больно, ведь ты же жертва насилия, как никак!
Чжу Баи захлебнулся вдохом и зло обернулся к Сун Линю. Тот все еще сидел, расплывшись в улыбке.
— Разве это не так? — спросил он, склонив голову на бок. — К слову, давно хотел спросить, а чем ты думал, оставаясь там с ним? Будучи маленьким и слабым? Я могу понять его мир, тебе было страшно, ты постоянно там попадал в неприятности. Но этот мир… ты что же это?.. Простил его? — последнее было сказано издевательским тоном, на грани смеха. — Ты, может, и ляжешь под него добровольно? Может, стоило оставить тебя там, и ты бы сам довел до своего превращения? Ты же ведь не хочешь жить, готов всем уступать, разве не так?
Чжу Баи поднялся, хотя его и трясло все еще. Поправил поспешно одежду и двинулся к двери. Охранник перекрыл ему дорогу. У него руки все еще были в крови.
— Что? Обиделся? — засмеялся Сун Линь. — Ну ладно, я прекращаю. Хочешь поговорить об этом? Хочешь, я приведу сюда и Го Хэна? А какого ты бы выбрал?.. Или, может быть, ты думал о двоих сразу?..
Чжу Баи смог увернуться от марионетки и пройти этого стража ценой теплой накидки. Но дальше он уже бежал, не оборачиваясь и не пытаясь спасти одежду. Страж рассматривал порвавшуюся у горла застежку, но догонять не собирался. Если Чжу Баи мог сбежать — его больше не доставали и специально не догоняли, если только от него что-то не было нужно.
* * *
Это все очень было похоже на какой-то туристический слет, какими Го Хэн мог себе их представить, ни разу там не побывав. Несмотря на строгий отбор, собралось много команд. Младших и неготовых к испытаниям учеников учителя оставляли, но при этом обязаны были взять с собой минимум троих. Потому что если у тебя никто из учеников не готов к серьезному испытанию, то что же ты за учитель такой? Скорее всего, при таких правилах тот из учителей, что шел после них и у которого был всего один ученик и тот маленький, не был допущен до испытаний. Оно и понятно — если учитель не воспитал еще ни одного ученика, то как сможет управлять школой со столькими детьми? А если воспитал, но мало, опять же как будет справляться с оравой?
Го Хэн заклинателем не был, так что по мнению этих людей мог бы умереть на первом же этапе. Он оставался с остальными зрителями за чертой леса, в котором проходили соревнования. Лес казался нереальным — высокий и темный даже в светлое время суток. Его пушистые кроны не пропускали свет до земли, внутри ничего больше не росло. Что было первичным: монстры в этом лесу, сделавшие его таким, или сам лес, привлекший монстров — было непонятно. Но внутри ждали опасности. Лес был защищен несколькими барьерами, но на такие испытания внутрь допускали заклинателей.
— Этот учитель не хочет оставить шиди со мной? Неужели не доверяет мне? — самым сладким голосом, на какой был способен, уговаривал Го Хэн. — Я ведь следил за ним в своем мире, смог его спасти и…
— Я бы на месте этого себя помолчал бы, — произнес Го Хэн-заклинатель.
— Но там монстры. Вам будет не до него.
— Как тебе, когда ты сосредоточился на спасении его тела и совсем забыл про душу? — напомнил Да Джиан. Все было против Го Хэна. Ван Линг чувствовала себя неловко, но сохраняла нейтралитет, не поддерживая никого. Хорошо, что ей как девушке постеснялись объяснить, почему никто не доверяет этому Го Хэну. Учитель же как всегда был добр и мягок. Взял в свои руки