Коттин вынул меч, раздвинул густые ветви — в нише скалы стоял покрытый мхом камень, похожий на стелу. Повелев Арианту вылезти из зарослей, Коттин обрубил ветки, распинал их по сторонам — на камень, размером с человеческий рост, упал солнечный свет.
— Это дело человеческих рук, — заметил Мардух.
— Но не памятник, — пробормотал Борислав.
— Это дорожный знак, — сказал Коттин, спрятав меч, и принялся обдирать толстый слой мха.
По мере того, как мох, вросший в камень, отпадал кусками, освобождая серую поверхность, становилось ясно, что это действительно знак. Коттин заметил, что на поверхность камня нанесены значки.
— Это черты чуди? — спросил любопытный Ариант.
— Это резы словен, — ответил Коттин, заметив, как вскинулся старый гусляр.
— Господин Коттин, ты сможешь прочитать? — не унимался мальчишка.
— Кто у нас тут представитель Словенска? — проворчал бывший Кот. — Ну, как, Борислав, прочитаешь?
Гусляр долго водил рукой по горизонтальным линиям, морщил лоб, шевелил губами, трепал волосы, чесал затылок.
— Забыл? — поинтересовался Коттин.
— Я видел резы и в свитках, и на бересте. Даже пару книг видел, составленных из листов и сшитых, чтоб не растерялись. Но там было написано эллинскими буквами… ромейскими.
— Ладно, уж, давай я попробую.
— Откуда… — начал, было, Борислав, но Коттин резко оборвал:
— Не всё боярствовал, случалось и библиотеку посещать, — оставив с открытым ртом не только гусляра, но и непонятного Коттину хазарина.
Минут пять древний странник всматривался в камень, царапал ногтем пятнышки земли, наконец, улыбаясь, повернулся.
— Пляши, Борислав. Надпись точно словенская, старинная.
— Прочитай, ради богов, — гусляр повалился на колени, бледный, руки его дрожали.
— Читаю, слушай… — выдержав паузу, Коттин начал медленно читать:
Когда я шёл войной на Вы,Играя прядью русою,Чтоб захватить мечом войныСтрану и злато Бусово —
Играли жемчугом в волнах,И пели девы готские.Корсунь и Понта берегаНе знали плач сиротский!
Как белый волк я наскочил,Взяв на копьё Тавриду,И кровью готской окропилТамарх и Меотиду.
Потом ушёл в свои леса,Угнав огромный плен.Я, Свеаборг, Боруси царь,И властелин словен.
— Времена легендарного Буса… поход на Тавриду, — шептал гусляр. — Теперь ясно, что и Таврида принадлежит словенам. И этот дорожный знак… Наши права… надо к царю Гороху…
— Пять веков назад, — авторитетно заявил Коттин.
— Нам пора идти! — вдруг заторопился Борислав. — Дорога долгая, солнце высоко. Пора.
— Пора, так пора! — согласился бывший Кот, что-то царапая кинжалом на бересте. — Скатертью дорога! Поклон Князю белозерскому от его верного слуги! Господа, — обратился Коттин к восточным гостям. — Прошу на пару слов!
Когда араб и хазарин подошли к Коттину, он велел перевести Ахмеду следующее:
— Когда поклонишься господину Белозерска, подай ему этот берестяной свиток. Князь должен его прочитать, непременно сам, и передать Аминте. Сослужишь службу?
— Сослужу, господин. Всё сделаю, как ты велел. — Сказал на арабском Ахмед, и, выслушав перевод, попросил, — Мне нужен проводник до Булгара.
— Аминта даст тебе проводника. После того, как прочитает текст.
Ахмед поклонился и присоединился к быстро собиравшемуся Бориславу.
Затем Коттин подозвал Мардуха:
— Я знаю, что ты везёшь послание княгине. Как боярин и верный слуга своего князя, я должен быть в курсе событий. Попрошу предоставить свиток.
— Но, господин! Это всего лишь письмо! Я не посол от кагана!
— Тем более.
— Но это частное письмо от возможных родственников, молящих Б-га, чтоб ваша княгиня оказалась пропавшей принцессой!
— Как интересно! Принцесса Хазарии на троне Великой Перми? Давай сюда!
— Но это частная переписка! — взвизгнул Мардух.
— Я очень любопытен, — повысил голос Коттин, вытрясая мешки хазарина и присматриваясь к его карманам.
— На, бери! Тирания! — возмутился Мардух, подавая тонкий свиток из драгоценного папируса.
Коттин выхватил документ, порвал нить, наморщив лоб, забормотал:
— Так… кривой палец на ручке… родинка с монету на щеке…
— Ты… знаешь наш древний язык? — изумился хазарин. Поначалу он, конечно, хотел возопить по поводу порванной нити, но чтение Коттином письма выбило его из колеи.
— О, драгоценности Фригг! — вдруг обрадовался странный боярин, помянув имя какой-то северной богини. — Намечается интересная игра! Кое-кто поставил не на ту лошадку!
— Хорошие новости? — проницательно спросил иудей.
— Интриги двора! — отмахнулся бывший Кот. — А для тебя плохие новости — Великая княгиня не соответствует описанию. Ах, да! — обратился Коттин к помрачневшему Мардуху, уронившему нить с красной печатью на траву. — Скажешь, что письмо прочитал боярин Коттин. Можете продолжать свой путь, господа!
На следующий день незаметный человек в тёмном плаще, с чёрными проницательными глазами и хитрой усмешкой, не сходящей с уст, поднял печать из травы, повертел её в руках, рассмеялся. Доверенный человек Кагана Хазарии, советник трона по иноземным делам левит Берл, выбросил печать в речку, которую только что перешёл, постоял, наслаждаясь пением соловья, и продолжил путь в столицу варваров, неся истинное послание Принцессе Мишне. Давным-давно Берл видел маленькую принцессу, и надеялся узнать её — приметы сохранились в его памяти. Одна верная женщина уже опознала Мишну, теперь должен удостовериться мужчина, слуга самого Кагана.
В случае невероятного спасения Мишны открывались фантастические перспективы. Когда держава от снегов Севера до гор Кавказа будет создана — поход на юг, освобождение от сарацин священного Иерусалима. Израиль, находящийся в Рассеянии восемь веков, восстанет из пепла! «Встретимся в Иерусалиме!», — так говорят при прощании иудеи всего мира!
Только бы всё связалось. Этот Коттин, по донесениям — опасный интриган, выдающий себя за древнего полубога — промчался в сторону Словенска. И то хорошо, одним врагом в стольном граде меньше. Надо спешить!
* * *
Всё началось с незначительной драки на рынке. Даже никого до смерти не убили. Из-за земляники или из-за соли — Папай позабыл. Не дело паму такие мелочи помнить — но, драку раздули до целой войны, до похода на саамов. Теперь его дело — не попасть под горячую руку больших людей, да ещё в неспокойные времена. Повесят на воротах. Отсидеться надо. А уж потом, если вдруг спросят, отпереться или что-нибудь придумать. А земляки подтвердят. Можно даже и богов приплести…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});