Давыдов, и, если честно, сама не очень верю в то, что это происходило по-настоящему. И всё, что вы прочитали в дневнике Мишеля, тоже похоже на выдумки и сказки. Но я знаю наверняка, что граф и мой отец… они оба причастны к его исчезновению. И я должна найти Мишеля. Я поклялась.
Д: Вы состояли в романтических отношениях с Михаилом Белорецким?
О: Что?! Как вы смеете?
Д: Что такого?
О: Неприлично задавать подобные вопросы.
Д: Это самый обычный вопрос. Так да или нет?
О: Вы не понимаете… он же… он с ума сошел из-за этой ведьмы. Всё из-за неё. Лесной Княжны.
Д: Лесной Княжны?
О: Да, но… почему вы мне опять шикаете?
Д: Никто вам не шикает, господица Остерман.
О: Господин Давыдов, зачем вы издеваетесь? Считаете, раз я рассказываю о лесных ведьмах, чудищах и экспериментах, значит, совсем из ума выжила? Чтобы вы знали: я и сама прекрасно понимаю неправдоподобность этой истории. Но между тем она действительно имела место быть. Не пытайтесь выставить меня сумасшедшей.
Д: Хватит этого спектакля, господица Остерман. Я не пытаюсь выставить вас сумасшедшей.
О: Но вы… да-да, вы, зачем вы шикаете мне?
Д: Никто вам не шикает, Остерман.
О: Как же не шикает: вот вы, господин, извините, не знаю вашего имени, зачем вы мне шикаете?
Д: Остерман? Остерман, вы о ком?
О: О вашем коллеге!
Д: Присядьте!
О: Зачем вы притворяетесь, что не видите его? Он же… сидит тут, приложив палец к губам. С вашей стороны, господин, очень нехорошо так издеваться над юной девушкой. Зачем вы так улыбаетесь?
Д: Я вообще не улыбаюсь.
О: По-вашему, это смешно?
Д: Мне вообще не до шуток. Сядьте!
О: Но я…
Д: Сядьте!
О: Села уже. Не поднимайте на меня голос.
Д: А вы не притворяйтесь полоумной. Думаете, это поможет вам избежать допроса?
О: Ничего такого я не думаю.
Д: Тогда сидите и отвечайте на мои вопросы.
О: Сижу и отвечаю.
С: Демид Иванович, может, позвать кого вместо вас?
Д: Не надо. Я сам. Итак… Господица Остерман, что вы знаете об убитых крепостных?
О: Что?
Д: Об убитых крепостных. Что вы о них знаете?
О: Ох, это очень печально.
Д: Так что вы знаете?
О: Они мертвы. Да, я видела тело одной из девушек. Мишель нашёл её при мне. Их было… не знаю, сколько всего. Много.
Д: Вы находились рядом с Белорецким, когда он обнаружил тело одной из погибших?
О: Да. В лесу.
Д: В лесу, значит. Когда это произошло?
О: Осенью. В начале зимы… не могу вспомнить точный день, но почти сразу после приезда Мишеля в Курганово. Могу посмотреть в своём дневнике день, если это необходимо.
Д: Вы ведёте дневник?
О: Да. Весьма подробный.
Д: Можете предоставить его мне? Для изучения деталей.
О: Ох… это было бы нежелательно.
Д: Почему? Вам есть что скрывать?
О: Да.
Д: Господица Остерман, дело касается убийства людей. Экспериментов над ними. Вы как дочь подозреваемого…
О: Вы не понимаете. Это… это личное.
Д: Личное? Насколько?
О: Я бы не хотела делиться подробностями с вами. Ни с кем.
Д: Что это за детали? Если они касаются событий в Курганово…
О: Они касаются только меня.
Д: В каком смысле?
С: Демид Иванович, думаю, господица Остерман намекает, что это записи любовного характера.
Д: Ой…
О: Ох…
С: Господица Остерман, я прав?
О: Пожалуйста, мне неловко говорить об этом. Я не хочу…
Д: Да-да, конечно… понимаю…
О: Спасибо.
Д: А всё же, это касается кого-то из участников событий? Белорецкого?
О: Как вам не стыдно подумать?!..
Д: Значит, вы в него влюблены?
О: Как вы можете?.. Я… Я… Не желаю отвечать на подобные вопросы.
Д: Значит, влюблены.
О: Это не касается вашего расследования.
Д: На самом деле, это многое объясняет. Юная девушка рискует жизнью ради молодого человека, идёт на обман родного отца и тайком отправляет письма в столицу, умоляя незнакомых людей найти сыскарей и отомстить графу за этого Белорецкого… редкий случай. Я всё ломал голову, почему незамужняя девица из провинции решилась на такое. Даже, признаю, восхищался вашей смелостью, пока читал письма. Теперь всё встало на свои места. Любовь многое объясняет.
О: Да как вы можете?! Как вам не стыдно насмехаться?!
Д: О, поверьте, я вовсе не насмехаюсь, Клара. Я искренне восхищён вашей отвагой, преданностью, любовью. Вы смелая честная и благородная девушка. Любой мужчина был бы счастлив быть любимым такой, как вы…
О: Но не Мишель…
Д: Что?
О: Не Мишель. Он… он влюблён в Лесную Княжну.
Д: И снова речь о ней. Расскажите… Ох, господица Остерман, только не плачьте… Клара, прошу вас. Вот, возьмите мой платок. Только без истерик, пожалуйста. Вы же взрослый человек. Ну как можно лить слёзы из-за любви? Ненавижу женские слезы. Ох… Смирнов, можешь принести воды?
Смирнов, зачем эти подробности?
Вычеркнуть из протокола!
Волков
Запись временно прервана. Продолжение:
Д: Ладно, а что насчёт тел в деревне?
О: В какой деревне?
Д: В Заречье. Что вы знаете о телах в деревне?
О: О чём вы таком говорите?
Д: О телах убитых крепостных в деревне. Хотите сказать, ничего об этом не знаете?
О: В деревне убили крепостных? В Заречье? В нашем Заречье? Что? Когда? Кого?
Д: Так, значит, вы ничего не знаете?
О: Нет. Ради Создателя, объясните! Что случилось? Прямо-таки убили кого-то? Когда?
Д: Подождите, господица Остерман, сначала ответьте ещё на другой вопрос. Что вы знаете об убитых на кухне?
О: Что?
Д: Об убитых на кухне.
О: Что вы такое говорите? Какой ещё кухне?
Д: Кухне на первом этаже этой усадьбы. Вы знаете, что случилось?
О: Я не понимаю вас. Вы… вы говорите страшные вещи. Что-то случилось с Соней? Поэтому она не приходит?
Д: То есть вы утверждаете, что не обладаете никакой информацией