Читать интересную книгу Лесная нимфа - Тамара Пилипцева

С некоторых пор она не могла избавиться от наваждения, что их встреча не случайна. С одной стороны, она хотела его видеть. С другой – боялась этих встреч, как боялась своих мыслей о нем. Она сердилась на себя за то, что уже физически стала ощущать его присутствие. Чувствовала на себя его взгляд. И ей нужно было приложить усилие, чтобы выйти из этих грез. Его карие глаза следовали за ней целыми днями. «Карие глаза – песок. Осень, волчья степь, охота. Скачка вся на волосок от паденья до полета». Киплинг так поэтично передал красоту не только карих глаз, но и серых, черных, синих. Но ее интересовали только карие.

Наступила суббота. Все преобразилось и пришло в движение. С улицы доносились сигналы машин, хлопки, взрывы смеха. В воздухе разливалось праздничное настроение. Даже природа засияла новыми красками. На небе не было ни одной тучки. Из открытых окон звучала музыка. На улице прибавилось прохожих, которых Вера видела впервые. Сестры прихорашивались. Когда в доме переодеваются, причесываются, ищут потерянные заколки и губные помады несколько женщин, несложно представить, что «пыль столбом» стояла в этот день в доме Огородниковых. Надя всему женскому клану сделала прически. Творения ее рук были обалденно-восхитительны!

Лида облачилась в ярко-красную юбку и белую блузку. Русые волосы были подняты на затылок и уложены замысловатым узлом, состоящим из бесчисленного множества восьмерок.

Вера надела платье темно-синего цвета в крупный белый горох. Белый кожаный пояс и пышная юбка, прикрывающая колени, подчеркивали силуэт. Семидесятые годы прошлого столетия предстали во всем своем блеске! Стиль ретро подчеркнул женственность девушки еще больше! Приподнятые каштановые пряди волос, скрепленные заколками в тон ткани платья, удачно дополняли созданный образ.

Короткая стрижка Нади находилась в безупречном состоянии. Яркое платье цветочных оттенков из легкого шелка идеально подходило к ее темным волосам.

Мария Николаевна накрывала на стол. Еще днем Лида и Вера приготовили салаты. Надя помыла овощи и фрукты. Мария Николаевна раскатала тесто для пирожков. В духовке фырчала индейка.

– Дядя, дядя Эрик пришел! – Голос Даши звучал все громче по мере приближения к дому.

Дверь распахнулась, и в дом, вслед за девочками, вошел Павел. У девочек в руках были по коробке с куклами. В руках он держал торт, который протянул Марии Николаевне. Девочки с помощью Павла распаковали коробки и тут же проверили кукол на прочность, нажав на все кнопки разом.

– Так, Даш, теперь тебе придется выйти замуж за Павла, – развел руками Иван.

– Вот что ты городишь при детях? – Мария Николаевна с осуждением посмотрела на мужа.

– Не горожу, а говорю о старом обычае Севера. Если неженатый мужчина приходит в дом девушки без приглашения и дарит ей подарок, а девушка принимает подарок, то он считается ее женихом. Раньше о любви на всех углах не кричали.

– Мне еще рано жениться, – обиженно протянула девочка, – пусть Вера и Надя женятся.

– Не вздумай нарушать субординацию. – Надя погрозила пальцем в сторону племянницы, которая с трудом понимала подтексты взрослых.

– Во-первых, – вмешалась Лида, – Павла пригласила я. Значит, он пришел по приглашению. Хотя двери нашего дома для него всегда открыты. Во-вторых, подарок девушке и подарок ребенку, согласись, немного не одно и то же.

– Ну, ладно, ладно. – Иван Васильевич поднял две руки в знак примирения. – Каково мне в женском царстве? – Он искал сочувствия у Павла и Олли, призывая их в союзники. – Слово не дают сказать.

– Я с вами, Иван Васильевич. – Олли, шутливо вздохнув, поднес правую руку к сердцу. – Я вас очень понимаю.

– Спасибо тебе, затек, – в тон ему ответил тесть. – А то где мне, пенсионеру, найти силы против такой женской силищи.

– Ничего, дедушка. Я вот школу быстренько закончу, пойду в институт, потом поработаю немного и пойду, как ты, дедуля, на каникулы. И мы всегда будем с тобой вместе.

Даша взобралась на колени к дедушке и с победоносным видом всех осмотрела.

Все дружно рассмеялись. А дед с внучкой переглянулись как два заговорщика. Мол, вместе мы сила. Глаза его смеялись, но на лице красовалась маска серьезности.

Вере было приятно наблюдать, как Павел играет с девочками. Он помог распаковать коробки, разобраться с многочисленными кнопочками. Терпеливо отвечал на многочисленные вопросы детей.

Когда девочки выбежали из комнаты, Павел тихо спросил у Лиды:

– А почему они называют меня Эриком?

– Это такой герой мюзикла.

– А герой положительный или отрицательный?

– Очень, очень положительный, – заверила его Лида, смеясь.

– Ну, тогда ладно, – облегченно вздохнул дядя, которому только что дали второе имя.

Ароматы еды давно распространились за пределы кухни. У всех носы непроизвольно поворачивались в сторону источника будоражащих запахов. Предложение Марии Николаевны переместиться за стол, всеми было принято благосклонно. Стол, казавшийся таким огромным и занимающий значительную часть самой большой комнаты, с трудом вместил всех присутствующих. В тесноте, да не в обиде. Он был заставлен яствами. Центральное место занимала еще дышащая жаром индейка. Пока Иван Васильевич разрезал ее, глубокая тарелка с салатом передавалась по кругу. Гора пирогов дышала теплом. Атмосфера веселья, царившая за столом, самым прямым образом сказывалась на аппетите. Он же, как известно, приходит во время еды. Еда поглощалась с наслаждением. Набитые рты совсем не мешали разговору, который скакал, как мячик. Взрывы оглушительного смеха следовали как морские волны, одна за другой. И разносились за пределами дома.

– Умереть и не встать. – Иван Васильевич двумя руками поддерживал живот.

– Согласен, – энергично закивал головой Олли.

– У меня есть тост. – Иван Васильевич обвел всех взглядом. – Нам сегодня очень хорошо. Мы наслаждаемся царящей между нами теплой атмосферой, вкусной едой. Для этого нужны трудолюбие и желание нести доброту. И этими качествами обладает очень дорогой для меня человек… – Его глаза озорно сверкнули. – Моя любимая жена. За тебя, Машенька.

Тост был встречен радостными возгласами. Разговоры оживились. Один начинал, другой подхватывал. Перескакивали с темы на тему, вспышки смеха следовали беспрерывно. Головы у всех вертелись, как флюгер во время шквального ветра. Не пропустить бы чего-нибудь. Всем было весело. Нашинкованное, запеченное, сваренное, жаренное поглощалось с большим аппетитом. Вкусная еда и домашняя вишневая наливка «от хозяина» делали свое дело. Человек человеку друг, товарищ и брат. Надя, найдя в Павле терпеливого слушателя, поведала ему о коварстве Руслана, который не хотел сдать в аренду помещение под салон на ее условиях.

– Это не о Руслане Тевтоеве ты говоришь? – уточнил Павел.

– Ну да, – удивленно протянула девушка. – А ты его знаешь?

– У меня с ним дружеские отношения. И в бизнесе мы частенько пересекаемся. Считай, что у тебя есть свой салон.

– А-а-а…!

Все рассмеялись от победного вопля Нади.

Ее лицо разрумянилось. Она вскочила и бросилась всех обнимать. Молодость, как беззаботна ты и поэтому особенно прекрасна. Когда порывы и эмоции искренни. Еще не закрался в душу страх. Когда не мешает жизненный опыт, с годами превращающийся в стоп-кран. Когда все по плечу. Когда не ушли в песок и не утекли с водой уверенность в себе и во все лучшее.

– И когда это произойдет? – Надя не могла удержаться, чтобы не уточнить. Как известно, куй железо пока горячо.

– А вот как доеду до Катаевска, так и произойдет, – уверенно ответил Павел.

– Ну, что ж, дочка, теперь надо придумать название салона. Как корабль назовешь, так он и поплывет. – Отец вопросительно посмотрел на Надю.

– Только, пожалуйста, никакой агрессии типа «Торнадо», «Муссона» и всякой такой ерунды. – Лида, зная характер Нади, умоляюще посмотрела на сестру.

– Не будет слишком вызывающе, если я назову салон… – девушка обвела всех взглядом, выдержав приличную паузу, – «Надежда»?

– Нет, совсем не вызывающе, – за всех ответила Мария Николаевна. – Это не только имя. Это слово-то какое. Со смысловой нагрузкой. Надежда – это вера в осуществлении чего-то радостного, благоприятного. Человек ведь всегда надеется на лучшее.

– А твои клиенты будут идти в «Надежду» к Надежде с уверенностью на благоприятный успех. – Лицо Лиды сияло радостью за сестру.

– А мне, моряку-подводнику, видится в этом слове гавань, дом родной.

Павел думал о том, что это самый приятный вечер в его жизни. Ему нравилось общество этих людей. Так хорошо ему было только в детстве, когда вся семья была в сборе. Родители любили попариться в бане и детей приучали к здоровому образу жизни. Ни одна суббота не пропускалась. Это был своего рода ритуал. А затем устраивалось чаепитие. И время останавливало свой бег. Уже выпито по несколько чашек чая, самовар выдал последние капли кипятка, а никто не уходит. Говорить уже не хочется. Смотрят друг на друга с немой любовью. Наваливалась сладкая дремота. Остановись, мгновение жизни! И сейчас он переживал нечто подобное.