Наверняка она всю жизнь будет попрекать мужа тем, что своим спасением тот обязан лишь баснословному богатству ее папаши, что только благодаря лорду Фрезеру замок все-таки выстоял, люди не умерли с голоду и на месте пустыря вновь заколосились поля.
Даже если у нее хватит ума не высказывать подобные мысли, те все равно будут витать над их семьей, омрачая и без того безрадостный быт.
Граф подумал, что для мужчины трудно отыскать более унизительную роль, нежели роль раба своей жены, которая имеет полное право презирать мужа за слабохарактерность.
Почему-то юноше казалось, что дочь лорда Фрезера не преминет отпустить на его счет пару колкостей, припомнив обстоятельства их свадьбы.
Смешно сказать: взрослого мужчину заставили жениться!
Болезненная фантазия графа так разыгралась, что ему захотелось немедленно убежать отсюда, куда глаза глядят.
Да хотя бы в Индию! Там остался его полк, знакомые, друзья…
Однако совесть, эта верная советчица, не позволила бы юноше сделать и шага назад.
Не зря ведь все это время его мудрым наставником являлся сам вице-король, а тот никогда бы не поступил подобным образом.
Легендарному графу Мейонскому, когда он только заступил на свой почетный пост, пришлось преодолевать поистине гигантские трудности.
Перед ним вставали неразрешимые проблемы, от которых (Майкл был готов биться об заклад) опустились бы руки даже самых опытных правителей.
Тем не менее вице-король не отступился от гражданского долга и сумел найти выход из ситуаций, казавшихся тупиковыми.
А все потому, что его путеводной звездой был неистощимый энтузиазм и вера в лучшее будущее.
Враги незаметно становились друзьями, недоверие чудесным образом превращалось в упование на успех, и все больше и больше людей шли за вице-королем, помогая воплощать его радужные надежды.
Вот она, долгожданная возможность проявить то, чему терпеливо обучал Майкла все эти годы граф Мейонский. Показать не на словах, а на деле, что усилия мудрого учителя не пропали даром, а действительно посеяли в душе ученика добрый посев.
Входя в ворота Рейнбернского замка, юноша благодарил Всевышнего за эту ниспосланную возможность, но… Как же трудно пойти и сделать то, о чем раньше только мечтал!..
Отыскав Марлоу, граф сообщил им последние новости, отчего старая добрая женщина разразилась бурными рыданиями.
— Как это похоже на вас, мастер Майкл, — произнесла она сквозь слезы. — Пожертвовать собой ради нашего счастья… Милый мой, дорогой мальчик, — ибо для меня вы навеки останетесь маленьким ребенком, — я знаю, чем порадовать ваше огромное, доброе сердце!.. Как только мы закупим все необходимое, я тут же испеку ваше любимое имбирное печенье!..
Рыдания заглушили последние слова миссис Марлоу, и она замолчала, вытирая слезы.
Граф попытался успокоить бедную женщину. Он нежно погладил ее согбенные плечи и сказал:
— А вот это похоже на вас — продолжаете меня баловать, выполняя все детские капризы. Впрочем, если бы вы только знали, как благодарен я вам за ласку и несказанную доброту! Боже, до чего нелепо смириться с мыслью, что скоро кто-то займет место моей матери…
— Понимаю, — горестно согласилась миссис Марлоу, — и смею уверить вашу светлость, что мы с мужем сделаем все, что в наших силах, чтобы поддержать вас. Но… дочь лорда Фрезера!.. Бедный ваш покойный батюшка!.. Что бы он сказал, узнав, чья нога ступит в легендарные графские покои?..
— Я почти уверен, что отец отнесся бы с пониманием к отчаянному шагу, на который меня вынудил лорд Фрезер.
С этими словами граф вышел из кухни и направился в комнату отца.
С грустью вспомнил он те времена, когда они вместе сиживали за уютным дубовым столом, разговаривая обо всем на свете.
Теперь же в родных стенах поселилось уныние и запустение.
Переведя взгляд на каминную полку, граф заметил, что она не только покрылась толстым слоем пыли — с нее исчезли все фарфоровые статуэтки!
Дядя не преминул и на них наложить свою жадную руку.
Даже голые стены красноречиво свидетельствовали о вероломстве Бэзила Берна: уезжая, тот распродал все картины, изображавшие красавцев-скакунов. Негодяй знал, как дорожил ими покойный отец Майкла, и не поленился довершить свое низкое дело.
Взгляд графа упал на книжный шкаф: то здесь, то там зияли пустотой их полки.
Безвозвратно исчезли самые ценные экземпляры фамильной библиотеки Рейнбернов.
Именно эти старинные фолианты являлись предметом их гордости.
И как только рука Бэзила посмела подняться на семейную реликвию!.. Это ведь прямое нарушение закона. По праву наследования книги должны были переходить от одного поколения Рейнбернов к другому.
Юноша в отчаянии сел за отцовский стол и уткнулся лбом в его холодную поверхность.
В тот самый момент он явно ощутил, как нерешенные проблемы, волна за волной, набегают на усталый мозг, не давая ни секунды желанного отдыха.
Хуже всего было осознание того, что от них некуда скрыться.
Он станет должником лорда Фрезера, а его дочь займет место любимой матери.
Стоило графу подумать об этом, как сердце его начинало обливаться кровью.
Он отдавал себе отчет в том, что на выплату долга, равного двадцати пяти тысячам фунтов, могут уйти годы.
Однако уж лучше поступить так, чем покорно принять подачку от человека, питающего к дому Рейнбернов жалкое презрение.
Но не вечно же ему быть в долгу! Он обязательно расплатится, освободившись от мучительной, кабальной зависимости.
Конечно, сделать это будет нелегко… Зато когда он вернет деньги, то душа его вновь обретет частичку былой свободы.
Но сколько бы граф ни тешил себя подобными мыслями, он понимал, что вместе с долгом не сможет вернуть лорду жену.
Эта женщина навеки войдет в его жизнь, станет неотъемлемой частью его судьбы.
День за днем, год за годом, они будут вместе встречать рассветы, и провожать закаты.
Где-то глубоко внутри граф чувствовал, что если родится ребенок, то лорду это даст возможность еще больше помыкать молодой семьей.
Да, до чего же мастерски он расставил ловушку!..
Не в силах более предаваться своим мрачным думам, граф покинул отцовский кабинет и проследовал по длинному, узкому коридору, соединяющему новые пристройки с древней частью замка.
Отворив старинную дверь, граф стал подниматься по высоким каменным ступенькам, ведущим прямо на крышу.
Как часто он лазал туда мальчишкой!..
Наверху была еще одна дверь, открыв которую, граф очутился на самой вершине замка.