Читать интересную книгу Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил

Существует очень немного людей, которых не увлекает демонстрация вещей, которые, как правило, преднамеренно или ради соблюдения внешних приличий, от нас скрывают. Для одних это может быть лабиринт схем и увлекательные сочетания разноцветных резисторов в задней части телевизора или компьютера. Для других — суставы, сухожилия, органы живых существ. Третьих увлекает движение ума и чувств, которые нельзя пощупать руками, но в существовании которых вы вольно или невольно признаетесь. А есть и такие, кого увлекает вид поднятого капота автомобиля. Любого автомобиля. Братья Крюз явно относились к этой категории.

— Неполадка? — спросил Д. У. в то воскресное утро, когда Минотавр пытался вставить тонкий ключ для съема масляного фильтра в нижней части двигателя.

— Смена масла, — отозвался Минотавр.

— Гмм, — произнес Дж. С., вытягивая шею, чтобы заглянуть под капот.

Увидев их вблизи, Минотавр первым делом заметил следы комариных укусов. Оба мужчины, возвышавшиеся над ним, были страшно искусаны. На их лицах, лбах, руках виднелись красные вздувшиеся волдыри, окруженные желтизной. Ни тот, ни другой, казалось, не обращали на это внимания и не чесались. Подошел А. Дж., самый младший из братьев, искусанный менее других, и все четверо заговорили о техобслуживании автомобилей, об эксплуатации грузовиков и, наконец, о различных требованиях к двигателям цепных пил. Дж. С. и А. Дж. заспорили о лучших способах заточки металлических зубьев. Минотавр многое тогда узнал о производстве целлюлозы — о том, как братья приобрели права на местные лесные угодья и вместе со своими грузовиками и механизмами отправились пилить все деревья подряд — и старые, и молодые. А. Дж. был искусан меньше своих братьев лишь потому, что доставлял бревна с разных делянок на бумажную фабрику Чероки, расположенную в горах.

Опять же об общежитии. Приехав в эту местность, Минотавр не сразу нашел себе работу. По утрам и вечерам он выполнял авторемонтные работы для Суини и видел или слышал, как грузовики мастеров лесоповала уезжают еще до восхода солнца и возвращаются к ужину. Так продолжалось несколько дней. В воскресное утро Д. У. спросил у Минотавра, не желает ли он взглянуть на лесной бизнес, и тот согласился. Назавтра в половине седьмого он сидел в грязной кабине автокрана рядом с А. Дж., который без умолку болтал о разведении белых мышей. А. Дж. слышал, что колледж покупает белых мышей для лабораторных опытов и что существует постоянный спрос на белых мышей в корм змеям и другим домашним животным.

— Знаешь, как их называют? — спросил А. Дж. у Минотавра, едва они свернули с извилистой горной дороги на грунтовую, опасную на вид дорогу, изрезанную глубокими колеями и поросшую по сторонам высокими соснами, затянутыми кудзу. При неярком утреннем освещении Минотавр не заметил проем в зарослях. — Знаешь, как называют белых мышат?

— Анн?

— Розочками. Этих маленьких лысых стебунчиков называют розочками. Ими кормят змеенышей. — Единственное, что оставалось А. Дж., это убедить братьев разрешить ему смастерить клетки и поставить их вдоль стены в спальне.

Плотный зеленый покров кудзу затянул землю у корней деревьев, карабкался по их стволам, веткам, соединял одну вершину с другой, образуя непроницаемую завесу между дорогой и тем, что находится за деревьями. Минотавру довелось повидать в своей жизни немало из того, что люди способны причинить друг другу и земле, и вряд ли что могло его удивить. Но когда они въехали в проем в густых зарослях навстречу восходящему солнцу, Минотавр растерялся при виде представшего его взору зрелища: многие акры изуродованной земли, один холм краской глины сменяется другим. Все вокруг изрезано колеями и лишено растительности, не считая самых тонких и хилых деревьев. Подлесок истоптан и уничтожен, некоторые пни похожи на сломанные зубы, другие срезаны под корень, их кольчатые срезы напоминают гигантские уродливые монеты.

— Этот участок почти готов, — заметил А. Дж. и принялся хвастаться тем, что за один день они могут обезлесить десять акров.

Все утро Минотавр помогал поднимать с земли и укладывать на платформу бревна, сражаясь с удерживающей их тяжелой цепью. В краткие моменты тишины, когда механизмы выключали, чтобы дать пилам остыть, Минотавр обратил внимание на то, что никаких других звуков не было слышно. Ни птиц, ни белок, ни насекомых, одни только надоедливые комары. Во время ленча, когда братья Крюз, расположившись в кабинах своих грузовиков, уплетали по три банки венских сосисок с подсоленными крекерами и орошали пивом образовавшееся в желудках мясное желе, Минотавр сидел в одиночестве в тени одного из грузовиков и грыз луковицу. Прислонившись к заднему колесу, он выковыривал из ладони занозу. Откуда-то сверху на него вдруг упала змея, и первой его реакцией было откусить ей голову. Лишь откусив ее, он понял, что змея резиновая, и швырнул ее А. Дж., который громко хохотал, сидя у себя в кабине. Выплюнув голову резиновой змеи, Минотавр деланно улыбнулся. Розыгрыши ему нравились, как и любому другому. Но целлюлозный бизнес Минотавру не понравился. Он проработал с братьями Крюз до конца недели, после чего решил искать работу по кухонной части.

* * *

День был бесконечным. Минотавр устал от переезда Дэвида и не успел прийти в себя от злости и смущения, которые испытал в бассейне. Будни утомляют Минотавра. Когда он останавливает машину перед своим похожим на катер прицепом и Суини рыгает в его сторону, Минотавр радуется тому, что наконец-то вернулся. Почти темно. Жюль и Марвин придумали веселую игру с лопастями центрифуги от старой стиральной машины и громко возятся. Минотавр слышит удары металла о металл, подков о кон, которые разносятся над крышей пустого прицепа, громкий разговор братьев Крюз.

Когда Суини подходит к нему, Минотавр слышит, как скребется о дюралевую дверцу Бадди, пытаясь выбраться из дома, затем визг натягиваемых пружин: дверца открывается.

— Бадди! — кричит хозяин. — Черт бы тебя побрал, Бадди! Иди сюда, малыш.

Как и десятки раз до этого, Суини подставляет бульдогу ногу и подрыгивает ею. Пес запрыгивает на нее и принимается ерзать. Морда его покрывается пеной, он хрипит, втягивает в себя воздух, дико вращает глазами.

— Прочь с меня! — заканчивает Суини обычное представление. Бадди негромко тявкает в знак протеста, затем чуть ли не с гордым видом, прихрамывая, удаляется.

— Люблю поганца, — заявляет старик. — Послушай, М, по-моему, у этого дряхлого «бел-эйра» разболтался карданный вал. Не взглянешь ли на него на этой неделе? Может, съездишь к Баньяну и отыщешь что-нибудь на замену?

Минотавр соглашается. Он желает Суини спокойной ночи. Оказавшись в прицепе, открывает нараспашку все окна, чтобы в дом проникали все звуки жизни соседей.

Глава 8

Минотавр научился шить. Много лет тому назад, а сколько именно, он уже и не помнит, он решил прикрыть свою наготу, смирившись с необходимостью вести постоянную борьбу за то, чтобы постоянно быть в форме. Туники и тоги носить было легко. Когда мода изменилась, найти себе штаны и башмаки тоже оказалось нетрудно. Трудность заключалась в том, что из-за ширины плеч и толщины бычьей шеи приходилось радикальным образом перешивать рубашки и куртки. Зачастую он был вынужден покупать сразу два изделия, чтобы сделать из них одно.

Минотавр ловко орудует ножницами, наперстком и иголками. Он освоил все основные стежки. Иногда он не засыпает. Чаще всего это бывает после трудного дня, когда бремя лет и различия с окружающими давит на широкую площадку между рогами, спускается вниз по шее и мускулистым плечам и напирает на самую слабую и человеческую его часть, грозя сломать ноги. Когда Минотавру не спится, он думает о том, что бы ему починить. Подчас он работает до самого утра.

Закрыв дверь прицепа и распахнув все окна, то есть впустив к себе в ночь Суини, братьев Крюз и прочих обитателей кемпинга, Минотавр знает, что не уснет. В прицепе жарко; прямоугольная конструкция с узкими окнами, расположенными высоко в металлических стенах, не позволяет как следует его проветрить. Но Минотавру хочется слышать звуки, доходящие от соседей, и потому вентиляторы он не включает. Стоящая на столе между кушеткой и узеньким баром, где Минотавр любит пить свой утренний кофе, лампа, изготовленная из винной бутылки в виде якоря, поддерживаемого бухтой троса, отбрасывает больше тени, чем света. Даже дома Минотавр чувствует себя спокойнее при неярком освещении. Раздевается он в темной спальне. Снимает рубашку, стоя у окна при тусклом голубовато-сером свете уличного фонаря, который Суини приобрел у работника коммунального обслуживания. Фонарь установлен не совсем вертикально над мимозой в самом центре проезда. Светит он в лучшем случае кое-как. Минотавр сует палец в дыру в рубашке и изучает ущерб, нанесенный ей штыком Дэвида. Раскладывает ее на кровати.