Читать интересную книгу 1937. Сталин против заговора «глобалистов» - Александр Елисеев

Неприятелю противостояли более двухсот боеспо- [- 72 -] собных дивизий. Россия была готова раздавить врага—в январе 1917 года 12-я русская армия начала наступление с Рижского плацдарма и застала врасплох 10-ю германскую армию, которая попала в катастрофическое положение.

Нет, Англии и Франции нужно было торопиться, чтобы не допустить Россию в «клуб победителей». И они начали действовать. В январе — феврале 1917 года в Петрограде прошла союзническая конференция, на которой присутствовали представители России, Англии, Франции и Италии. Францию представлял Г. Думерг, а Британию — лорд А. Мильнер. Эти деятели попытались оказать влияние на русское правительство, требуя от него разделить власть с либеральной (прозападной) оппозицией. Мильнер даже составил специальную записку на имя Николая II, в которой требовал создания нового кабинета министров — с участием оппозиционеров. В противном случае, предупреждал он, Россия испытает большие трудности с поставкой военных материалов.

Во время своего пребывания в России Думерг и Мильнер встречались с лидерами либеральной оппозиции — например с Г. Е. Львовым, который станет главой Временного правительства после Февральского переворота. Кроме того, с их участием устраивались грандиозные рауты оппозиционеров. Под конец иноземные гости даже пожелали присутствовать на открытии сессии Государственной Думы. Но туда их не пустили. И ни на какие политические уступки русское правительство не пошло.

После этого западные демократии сделали ставку на государственный переворот, вошедший в историю под именем «Февральская революция». В центре антимонархического заговора находился либерал-октябрист Гучков (с которым так мило контактировал Троцкий). Активное участие в нем приняли начальник Штаба М. В. Алексеев и командующие фронтов, его [- 73 -] патронировали дипломаты «союзных держав». Один из лидеров кадетской партии князь В. А. Оболенский вспоминает о своем разговоре с Гучковым, произошедшем в 1916 году: «Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть главных его участников... Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, как генерал Рузский... Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него».

Заговорщики все-таки добились своего — в Петрограде начались массовые волнения, а генералы фактически изолировали Николая II, вынудив его подписать отречение. И вот что характерно — уже 1 марта, еще до официального отречения, Англия и Франция признали оппозиционный Временный комитет Государственной Думы единственным законным правительством. Потом наступили смута и хаос. Армия подверглась разложению и уже не хотела воевать с Германией. Россия оказалась предельно ослабленной.

В дни Февральской смуты император Николай II написал в своем дневнике: «Кругом измена, трусость и обман». Наверное, под его словами подписался бы и германский кайзер Вильгельм II — в ноябре 1918 года. Ноябрьская революция 1918 года была, как и в России, результатом сговора высокопоставленных предателей, желающих выслужиться перед Антантой. События в Германии также разворачивались весьма драматично. В конце сентября союзники Рейха серьезно задумывались о выходе из войны. И вот 30 сентября перемирие с Антантой заключила союзная немцам Болгария. В этих условиях, когда нужно было принимать экстренные меры, глава германского правительства принц Макс Баденский фактически устранился от государственных дел — под предлогом простуды. Сей деятель «проспал» (так и было официально объ- [- 74 -] явлено) три дня, во время которых из войны вышли основные союзники Германии — Австро-Венгрия и Турция. Немцы захотели дать мощное сражение с британским флотом, которое стало бы решающим. Но распропагандированные социалистами матросы портового города Киля подняли восстание. Вместо того чтобы его подавить, принц Баденский запретил применять оружие против бунтовщиков и позвонил в ставку кайзера (город Спа), предложив ему отречься от престола. Вильгельм II отказался, после чего премьер просто-напросто заявил на всю страну, что кайзер отрекся. Далее Баденский ушел со своего поста и передал власть социал-демократу Ф. Эберту. Почти сразу же после этого в Германии была провозглашена республика. И ее новоявленные лидеры легко подписали с Антантой договор о перемирии, который правильнее назвать договором о капитуляции. По нему Германия уступала Антанте огромное количество пушек, пулеметов, минометов, аэропланов, паровозов, вагонов и грузовиков. Она обязалась содержать оккупационные войска в Рейнской области и репатриировать всех пленных — без взаимности. «...Потом был заключен грабительский Версальский договор. Ну а дальше... репатриации до 1938 года, голод, холод и невиданная в человеческой истории инфляция, — пишет историк Н. Стариков. — Объем производства товаров снизился до уровня 1888 года, но население с того времени выросло на 30 %. Вот тогда на политическую арену и начал выбираться Адольф Гитлер...» («Кто заставил Гитлера напасть на СССР»).

То есть западные демократии, ко всему прочему, породили и Гитлера — как проблему. Именно их международные махинации способствовали революционным взрывам в Европе. Именно они в 1918 году «запрограммировали» мир на новую грандиозную бойню.

Нет, от таких «союзников» нужно было отбрыкиваться всеми руками и ногами. А ведь многие евро- [- 75 -] пейские лидеры в союзники просто-напросто навязывались. Английские элитарии мечтали, в большинстве своем, о совместной борьбе с Гитлером против большевизма. А вот во Франции среди многих политиков были сильны упования на союз с Россией против Гитлера. При этом самой России, как и в 1914 году, отводилась «почетная» роль поставщика «пушечного мяса». Одним из лоббистов советско-французского союза был видный французский политик консервативного толка Ж.-Л. Барту. СССР он ненавидел лютой ненавистью, что наглядно показало его поведение на Генуэзской конференции 1922 года, когда сей деятель жестко оппонировал нашей делегации. Литвинов позже вспоминал об этом: «Его публичные выступления отличались прямотой, серьезностью и убедительностью. Он не прибегал к дипломатическим фразам в ущерб смыслу и ясности своих выступлений...»

Тем не менее антисоветизм Барту не мешал ему лелеять планы задействования СССР в борьбе против Германии. Будучи министром иностранных дел Франции, он разработал проект создания «Восточного пакта». Барту предлагал создание целой системы коллективной безопасности в Европе. По его плану СССР, Германия, Польша, Чехословакия и страны Прибалтики должны были заключить между собой договора о взаимопомощи. Изюминкой же всего проекта была идея франко-советского договора, по которому СССР брал в отношении Франции такие обязательства, как если бы он был участником Локарнских соглашений, достигнутых в 1925 году. А эти соглашения, помимо всего прочего, гарантировали неприкосновенность германо-французской и германо-бельгийской границ. Кроме того, они предусматривали сохранение статуса Рейнской области как демилитаризованной зоны. Получалось, что СССР должен был согласиться охранять Францию и сдерживать Германию — как будто у него своих забот не хватало.

[- 76 -]

Советско-французский договор был все-таки заключен, но уже без Барту, который погиб (вместе с югославским королем Александром I Карагеоргиеви-чем) от рук террористов 9 октября 1934 года. А заключать его пришлось (2 мая 1935 года) П. Лавалю — политику, настроенному резко прогермански. Лаваль вместе с А. Тардье и Г. Думбергом возглавлял довольно-таки мощный олигархический клан. Достаточно сказать, что туда входил крупнейший Французский банк. Эта клика была обеспокоена тем, как бы вывести Францию из затяжного экономического (да и политического) кризиса без каких-либо серьезных структурных преобразований.

А надо сказать, что Франция, где тогда безраздельно господствовал финансовый капитал, в 30-е годы довела себя «до ручки». «В 1938 г. французская промышленная продукция составляла всего 70 % от уровня 1929 г., — сообщает Р. Хидаятов. — Добыча угля находилась на уровне 1932 г. Из-за нехватки капиталов закрывались доменные печи. В 1937 г. их было 108, а в сентябре 1938 г. всего 78. Известный немецкий экономист Ю. Кучинский отмечал: «Французский финансовый капитал привел хозяйство страны в такой упадок, что уже в 1938 г. Франция не была великой индустриальной державой»...Она занимала 7-е место в мире по выработке электроэнергии среди развитых держав, шестое — по добыче угля, пятое — по выплавке чугуна и стали. В результате падения рождаемости катастрофически уменьшалось население» («Дипломатия 20 века»).

Нужно было что-то делать, а делать ничего особо не хотелось. Господа-финансисты привыкли только паразитировать на своей стране. И вот ими был найден «выход» — интегрироваться в мощную германскую экономику, взявшую нешуточный разбег при Гитлере. Так, французскими деловыми кругами активно проталкивалась идея создания «Стальной Антанты» в составе Германии, Франции, Бельгии и Люксембур- [- 77 -] га. Понятно, что доминировала бы в такой структуре именно Германия. Сторонники сближения с Германией даже не возражали против передачи Гитлеру Данцига (Гданьска). Однако сам Гитлер от «интеграции» отказался. Францию он презирал и надеялся заполучить все желаемое силой оружия. Но от услуг французских «германофилов» в Рейхе, конечно, не отказались — «лавали» могли еще принести пользу. И они ее принесли. После разгрома Франции в июле 1940 года Лаваль занял пост министра иностранных дел в марионеточном правительстве Виши. А в 1944 году он данное правительство возглавил. (После освобождения Франции этого коллаборациониста заслуженно казнили.)