но при этом имеет массу всякого ценного-полезного, что в хозяйстве « пострадавшим» будет понужнее, чем бродяге без роду-племени и отряда головорезов за спиной. Оно, конечно, не обязательно так, варианты с благодарными симпатичными дочками старосты тоже возможны, но моя окутанная цинизмом и « верой в человечество» душа склонялась примерно к тому же выводу, что и память разбойника — благодарность порой принимает очень странные формы, а потому принимать её стоит отдохнувшим и в полной боевой готовности. Чисто на всякий случай.
К тому же я на ногах уже больше суток, и прикорнуть было бы очень неплохо, а то ещё поплыву в самый неудачный момент. Нет, судя по общему состоянию, сейчас и двое суток на ногах для меня совсем не проблема, я и раньше себя чувствовал нормально, кроме чисто физической усталости при волочении оленя, а после получения новых способностей, пожалуй, что и трое-четверо дней кряду протяну, не пытаясь отключиться на ровном месте. Однако это лишь ощущения, возможно, вызванные адреналином и нервным напряжением, то есть едва те спадут, могу резко и вопреки всем ожиданиям превратиться в варёный пельмень, чем только спровоцирую крестьян на глупые шаги. Короче, лишний раз рисковать и переутомляться не стоит, особенно в чужом теле, к особенностям поведения которого ты ещё толком не привык.
Так что, воспользовавшись тем, что деревенские оказались заняты, а на улице стояла ночь, я скользнул вдоль стены, пропадая из виду, ну а там вышел к сараю с другой стороны, проник внутрь и забрался на верхний ярус, где сушилось сено. Отлично, тут и мягонько, и душисто, а если чуть закопаться, проделав незаметную дырочку для воздуха, вообще хрен кто найдёт. Ну что же, звучит как план, а что дальше делать, решу утром.
Глава 2
Утро началось для меня с какого-то шума на улице… Нет, не так, нетипичного шума, который выбивался из того фона из кудахтания птиц, мычания коров, звуков леса и человеческой жизнедеятельности, к которому мои уши притерпелись и автоматом отфильтровывали «лишнее».
Продрав глаза, заинтересованный я осторожно выкопался из сена и выглянул через вентиляционное окошко наружу. Где застал довольно странную компанию: полтора десятка вооружённых топорами бородатых коротышек, чуть меньше коротышек безбородых, вообще больше похожих на детей, но с пращами, а также ещё с десяток каких-то людей насквозь гражданского вида, мало отличающихся от местных крестьян. Судя по одежде — обычные беженцы, но поголовно вооружены разного рода дрекольем, да и вид у всех решительный.
Хм-м… Неужто в Лонгортоне отбились и пришли помочь соседям? Да не, бред — отбейся они, так варвары бы тупо не пришли на этот хутор, тем более силами, вполне способными эту вот толпу разбить. Но кто они тогда и что тут забыли? Ладно, пойдём послушаем.
Проверив оружие и чувствуя неприятную тесноту одежды (видимо, спать в ней, да ещё и в кольчуге, было не лучшей идеей), я легко, почти не издав шума, спрыгнул с «чердака» на пол сарая и направился к завязавшим разговор людям.
Одним из них был пожилой уже мужичок с клюкой, чьё лицо я мельком видел, когда выпускал вчера крестьян из сарая, а вот второй оказалась очень симпатичная девушка. Народу вокруг них хватало: с одной стороны — гномы, хоббиты и вооружённые дрекольем беженцы, и местные мужики, совсем без оружия, но мрачные и разукрашенные множеством свежих синяков, с другой. Женщины и дети с хутора тоже уши грели, но со стороны и носа из домов особо не показывая. Говорили же только эти двое, остальные не вмешивались и вид имели такой, словно так и надо.
Собеседница местного старосты была невысокой, но очень гармонично сложенной девушкой, которой и двадцать дать получалось только с натяжкой. Фигурка прямо эталонная: есть и что огладить, и за что подержаться, попытки недорогого, скромного, несколько потрёпанного, но чистого и аккуратного платья эту фигуру скрыть результатов не приносили. Личико было под стать фигуре — на мой вкус, хоть сейчас на обложку глянцевого журнала. И это без всякой косметики. Розовые пухлые губки, каштановые, пушисто-прямые и густые волосы до лопаток, шикарные зелёные глазища, в общем, конфетка! Даже чуть резковатые скулы не портили картину, скорее, придавали образу… как бы это сказать… «неидеальность», что позволяла воспринимать эту девушку именно как девушку, а не пресловутую модель с обложки, для которой хорошо выглядеть — в первую очередь работа. Я отчётливо ощутил, что был бы не прочь познакомиться с этой милашкой поближе.
Королева Эмилия Найтхэвэн — в будущие времена её активного правления.
— … ера приходили, — между тем стал мне различим голос старикана, который что-то пояснял объекту моего интереса. — Уже гружёные, всё золото выгребли, убили четверых…
— Они ушли? Мы можем помочь их догнать и вернуть награбленное! — голосок оказался под стать фигуре — очень и очень приятственным, мягким. А это забавное сочетание решимости и какого-то стеснения… Н-да, организм мой точно отошёл от всей этой фигни и начал намекать, что давненько не общался с представительницами прекрасного пола, да и весь этот стресс скинуть старым и надёжным методом тоже было бы неплохо.
А разговор меж тем продолжался:
— Не, сударыня, спасибо, но оно уже не надо. Кончились варвары.
— Как кончились? — вступил в разговор один из хоббитов.
Выглядел он довольно забавно и безобидно, но я подобным не обманывался. Хоббиты — это страшные, лютые звери! Кроме шуток! Я сейчас не беру во внимание литературные шедевры, где один тихий-мирный мохноног обобрал пожилого инвалида, несколько месяцев ниндзявил во дворце у эльфов, спёр у них же пленников, пробрался в драконью сокровищницу, слил одному снайперу критическую точку этого самого дракона да по ходу дела ещё и умыкнул величайшее сокровище той ветки гномьего народа, про то, что вытворял его племянник с приятелями, я вообще промолчу: там из самого «скромного» — искалеченный реликтовый паук, превращение тихих-мирных дубов и вязов в кровожадных берсерков и, как финал, уничтожение древнего могущественного артефакта, являвшегося чем-то вроде филактерии для одного скромного Тёмного Властелина. Кхм, так вот, это мы опускаем и просто смотрим на табличку у него над головой. А в табличке той: