Читать интересную книгу Реликвия Викингов - Владимир Весенний

– За совет – спасибо. Наверное, вы правы. А вот насчет демонстраций на улицах в поисках праздника и как средство от скуки мне кажется, вы утрируете, – возразил Венедикт.

– Я не настаиваю. Сегодня я думаю так, завтра иначе. Слова не имеет особого значения. Главное не то, что говоришь, а что делаешь. Верно?

– Согласен.

– Кстати, вы занимаетесь? – сменила тему разговора завуч. – Завтра у вас урок, помните?

– Времени не было.

– Понимаю, – в голосе Тамары Петровны зазвучала ирония, – новые впечатления, новые знакомые и их тлетворное влияние мешают вам духовно развиваться. Надеюсь, вы не забыли, где мы находимся? В доме работников просвещения. Так что просвещайтесь, Венедикт. Класс свободен, вы можете позаниматься. Если хотите я вас подожду, и мы вместе отправимся домой.

После занятий они снова брели по аллеям парка. Ветер порывами невысоко поднимал сухие листья над асфальтированной дорожкой. Закручивая хороводы, листья пролетали не больше полуметра, падали и замирали, чтобы через секунду снова пуститься наперегонки.

– Мне показалось, вы как-то недоброжелательно посмотрели на меня, на хоре, помните? – сказала Тамара Петровна. В интонации ее голоса, обычно ироничной, Венедикт уловил грусть. Он ощутил приятный холодок в груди. Его почувствовали, угадали настроение. Он с любопытством посмотрел на Тамару Петровну.

– Вас не проведешь, – ответил он. – Я не предполагал, что вы так глубоко видите людей.

– Поэтому, наверное, подумали обо мне что-нибудь нехорошее, признайтесь.

– Честно?

– Разумеется.

Венедикт, вдруг отчетливо понял, что с появлением этой женщины в его жизни что-то неуловимо изменилось к лучшему. Ему было интересно с Тамарой Петровной, он чувствовал ее и знал, что любое произнесенное им слово будет понято правильно, что ему не придется объяснять или уточнять смысл сказанного. Венедикт считал, что люди рождаются с уже готовой внутренней конструкцией мировосприятия. Они словно приемники настроены на определенную частоту. У одних диапазон восприятия шире, у других уже. Частота эта никогда не меняется, она дана от рождения. Потому люди, у которых частоты совпадают, не зависимо от возраста и пола, либо сразу слышат и понимают друг друга, либо «не видят друг друга в упор» даже если встанут нос к носу. Винить их не за что. У них разные диапазоны. Проблемы «отцов и детей» – это не стена времени, а разница диапазонов «передатчиков» и «приемников». В отношениях мужчин и женщин происходит то же. Поймал волну или поймали твою – обоюдная симпатия. Нет, проходишь мимо, и сердце молчит.

– Я подумал, что вы от скуки решили мною заняться. Стареющий муж, смена впечатлений и все такое.

В лицо Тамары Петровны бросило жаром. К ее счастью фонарь, освещавший аллею, остался за спиной. В полумраке Венедикт не мог разглядеть ее лица, вмиг ставшего пунцово-красным.

– М-да, – только и смогла проговорить женщина, – правдивый мальчик.

Скутельник ошеломил Тамару Петровну горькой правдой, в которой она сама себе боялась признаться. Можно ли объяснить молодому человеку, не обремененному семейными обязательствами, как порой страшит мысль о минувшей молодости и наполовину прожитой жизни. И что ты не интересна мужу, а его глупые фантазии о богатстве жалки и раздражают. Что впереди унылые будни «как у всех». А душа, словно в юности, жаждет полёта. Но из года в год перья у крыльев облетают, как вот эта листва, что шуршит под ногами. Старинные знакомые превращаются в скучных стариканов. Встречаться с ними пропадает желание, потому что именно они, твои старые приятели, невольно и беспощадно напоминают, в какую старую калошу превращаешься ты.

Эликсир молодости, вожделенная мечта шизофреников и шарлатанов, не питье натощак и не растирание больных органов перед сном, а сама молодость. Кто молод, у того этого эликсира в избытке. Попробовать его можно только прикоснувшись к сосуду. И чем жарче прикосновение, тем обманчивее иллюзия вернувшейся молодости. Увядающие женщины и стареющие мужчины, не разврат тянет их к молодым сочным телам, энергии и искрометному беззаботному смеху, а желание хотя бы прикоснуться, если уже не суждено испить, к источнику жизни. Всего этого не смогла бы объяснить Тамара Петровна Венедикту. Поэтому сказала:

– Вы либо очень глупы, либо очень жестоки.

Она ускорила шаг. Ей стало обидно за украденный праздник. Ожидание новых впечатлений, внимание молодого мужчины разнообразило ее жизнь. Рядом с Веней она забывала, что он ее ученик, а она его педагог. Точнее, она помнила об этом всегда, но поднимала планку их отношений несколько выше. Она видела в парне потенциал, ее занимали живость его ума, стремление все познать и ухватить сразу, навалом. Хотелось подсказать, досмотреть, куда приведет его неуемная кривая. Мир рядом с ним из пресной заводи преображался в закипающий событиями водоём. И вдруг так обыденно – «кто хочет комиссарского тела?»

Веня догнал Тамару Петровну и взял под локоть.

– Мне ужасно неудобно, – забормотал он, – я слишком о себе возомнил. Извините мою грубость! Прошу вас!

Ей было приятно чувствовать его сильную руку, которая крепко и одновременно осторожно удерживала ее.

– Какой вы нудный, – сказала она со специально наигранным упреком. Глаза и губы ее улыбались. Веня улыбнулся в ответ.

– Дружба? – спросил он.

– Предлагаю по этому поводу выпить шампанского.

– Муж как всегда в Италии, а сын у бабушки?!

– Разумеется.

Из колонок под потолком тихо звучала «Весна» Вивальди. Венедикт расположился в кресле, откинувшись на спинку. Приглушённый свет, откупоренная бутылка шампанского на столе, дорожка мелких пузырьков со дна к поверхности. Рядом с бутылкой пробка в фольге, два наполненных бокала на высоких ножках и поломанная квадратиками плитка шоколада в блюдце. Тамара Петровна на софе, вытянув ноги и положив одну на другую, молча слушала музыку. Венедикт не чувствовал неудобства от затянувшейся паузы. Люди столько времени тратят на разговоры, что порой для взаимопонимания полезно помолчать.

– Расскажите что-нибудь хорошее, – попросила Тамара Петровна.

– Например.

– Например, чего вы хотите от жизни.

– Слова не имеют значения. Сегодня я хочу одно, завтра другое.

– Вы язвочка. Не упустите случая поддеть.

Веня подумал.

– Моя идея – это утопия, – заговорил он. – На ее реализацию потребуется вся жизнь и не факт, что мне она под силу. Если кратко, то замысел в том, чтобы один человек, написав роман, снял по нему кинокартину, где явился бы режиссером и оператором, композитором и при помощи технических новинок сумел бы передать запахи, объём, всё то, что мы ощущаем, но не умеем пересказать, отобразить. Мы читаем книгу, и только воображение помогает нам увидеть то, что пытается донести до нас автор. Слушаем музыку, в ней эмоции, но полное отсутствие четких образов. В живописи замысел зафиксирован в чётких образах, и порой подолгу простаиваешь у полотна, представляя, как могло быть мгновенье назад, и как бы развивался сюжет, если бы картина ожила. В кинематографе зримые образы, но их внутренний мир нужно дополнять мимикой, настроение музыкой и не всегда она соответствует замыслу режиссера. А какое место в жизни человека занимают запахи. Например, на экране обширное до кромки леса зеленое поле с полевыми цветами. Слышен посвист птиц, стрекот насекомых, но запахи и ветерок в лицо – это уже приходится додумывать зрителю. Если бы один человек мог совместить все умения, о которых я говорю…

– Теоретически всё возможно. Появление на свет такого человека в том числе. Но практически…

– Почему нет? Умел же Бородин заниматься химией и сочинять музыку. Химики сожалели о том, что он транжирит время на музыку, а музыканты не понимали, зачем ему химия. История знает массу примеров, когда люди успешны в нескольких областях искусства и науки. Следовательно, моя идея не так уж безнадёжна.

– Для ее реализации нужно совсем немного, – Тамара Петровна приготовилась загибать пальцы, – окончить музыкальную школу, музыкальное училище и консерваторию. Поступить во ВГИК, научиться режиссерскому ремеслу, выучиться на оператора. Ко всему не мешало бы закончить технический вуз, чтобы изобрести агрегат, способный искусственным путем воспроизводить запахи, и научиться создавать объем. К тому же к таланту писателя и сценариста надобно знание и умение, а на это также потребуется время. Но даже если вы пожертвуете большую часть своей жизни на реализацию задуманного, овладеете всеми тонкостями вышеперечисленных профессий, вам ко всем открывшимся в вас талантам и полученным знаниям потребуется деньги. Без них не реализуется ни один проект. Замечу, что уровень вашей подготовки должен быть на высоте гениальности, потому что по замыслу вам необходимо предложить человечеству первостатейный «продукт», а не полуфабрикат кустаря-одиночки, если не хотите быть освистанным и осмеянным. – Тамара Петровна закурила, – к сожалению одному человеку не под силу создать то, о чем вы говорите. Музыкант может овладеть несколькими инструментами, но специализироваться будет на одном. Поэтому люди собираются в оркестры. В вашем случае нужна команда. Команда талантливых людей, чтобы создать коллективный шедевр. А лично вам, Венедикт, следует определить, чем в этой команде будете заниматься непосредственно ВЫ.