― А перед тем ― высветить наиболее опасные очаги, ― сказав это, Расти снова взялся за штурвал и повел кораблик вверх и влево.
Через пятнадцать минут перед ними открылась образованная Ковчегом полость.
За несколько дней, прошедших с момента операции, это место значительно изменилось: тонкие изящные каменные иглы и ленты, прежде сетью заполнявшие все пространство, рухнули под своей тяжестью. Вместе с ними обвалились длинные и металлические щупальца, до того словно выраставшие из остатков древнего корабля. Сам остов накренился, осел под собственным весом. Если раньше в странно органичном хаосе, созданном гравитационной аномалией, Ковчег казался изуродованным, но живым, теперь это точно был труп.
* * *
Долина Винегрет, 2550-07-08 20:33
На поверхность из могилы звездолета они выбрались только вечером, когда закат уже перекрасил долину в оранжевый, с длинными темно-синими треугольниками теней.
Подходящий кусок древнего корабля нашли довольно быстро: фрагмент многослойной обшивки, смятый сначала катастрофой, а потом ― гравитационной аномалией. Что-то выгорело и испарилось, остальное ― сплавилось в невнятный, чем-то похожий на корявую подсолнечную семечку ком из металла, керамики и пластика. Могло показаться, что нет большой разницы между этим месивом и осколком той же Медной Горы, но это было не так. Бурное развитие космического строительства парадоксальным образом научило человечество перерабатывать мусор. Когда новые, более прочные, безопасные, эффективные, практически чудесные материалы создаются чуть ли не каждые полгода, никакая промышленность не накопает вам еще несколько тонн тербия и не настряпает несколько сот квадратных километров навороченной нанокерамики. Так появились роботы, которые могли изменять наноструктуру высокотехнологического мусора прямо на месте, и у экспедиции Б-32 они были, пусть и не самые навороченные. Но кто мог предсказать, что им достанется остов Ковчега? Так что инженерам еще предстояло оценить целесообразность такого подхода.
Возле узкого края выбранного обломка виднелся свежий скол в том месте, которым он еще недавно крепился к основному остову. Упал этот кусок очень удачно: в желоб, образованный двумя каменными плитами. Насыпавшееся ранее каменное крошево надежно фиксировало заинтересовавший колонистов фрагмент, при этом сверху и с боков его ничем не перекрыло, так что можно было комфортно работать без боязни что-нибудь задеть и обрушить.
Утащить весь кусок за раз не получалось, и Седзима ловко раскромсал его пополам входившим в оснащение манипуляторов универсальным резаком. Работа заместителя главного архитектора поражала своей точностью. Шмидт и Ал-Каласади, наблюдавшие за этим священнодействием, ощущали себя присутствующими на древнем шаманском ритуале. И спасатель, и вейвер имели опыт работы с таким оборудованием, но виртуозность Тадао казалась за гранью человеческих возможностей.
Отрезать фрагмент размером с катер, оттащить его в место с радиацией пониже, терпеливо подождать три часа, пока компьютер через квантово-гравитационный щит не повыловит и не разрушит большинство радиоактивных изотопов (за этим процессом присматривал Джамиль). Однако перед всем этим Седзима убедил Расти облететь и закартографировать всю пещеру. Похоже, он всерьез собирался доломать воздвигнутые аномалией структуры и похоронить радиационную опасность под гранитом.
Машина с неуклюжими щитами спереди и куском Ковчега под брюхом напоминала успешно поохотившуюся стрекозу. Чтобы выбраться с добычей из лабиринта пещер, требовалась ювелирная точность, и Шмидт идеально справился с этой задачей, не задев ни единого выступа.
Впрочем, даже для него это было непросто: услышав в динамиках голос Наума, Расти заметно расслабил плечи.
Джамиль вспомнил, как аккуратно, на трех машинах, страхуя друг друга, отряд планетологов вел разведку этого района. Теперь, когда аномалия деактивирована, единственное, что могло грозить катеру под Винегретом, это внезапно обвалившийся купол. «Но в таком случае еще один катер лишь увеличит количество жертв».
* * *
Долина Винегрет, 2550-07-08 20:36
Обменявшись с дежурными стандартными репликами, Расти вдруг нахмурил брови и резко обернулся в Ал-Каласади:
― Эй, а ну пристегнись!
― Нет.
― И ружье в крепление поставь!
Вейвер не ответил. Замер, глядя в упор своими пустыми, кукольными глазами. Карабин также остался лежать на коленях. Похоже, спорить с этим неприятным типом было бессмысленно. Шмидт раздраженно вернулся к штурвалу и взял курс на базу.
Летать в атмосфере на гравитяге Расти не любил, не доверяя достоверности имитируемой отдачи, особенно когда на машину навешаны несбалансированные куски массы и сложных поверхностей, не предусмотренные в стандартных моделях полета. Катер постоянно вело влево и вниз, при этом попытки поправить положение непонятным образом приводили к тому, что корму начинало заносить вперед и неприспособленный для такой эксплуатации кораблик норовил закрутиться волчком. Компьютер негодовал, панели расчетов светились оранжево-желтым, отдельные параметры то и дело вспыхивали красным. Все это не вдохновляло на набор высоты и скорости. «Еще и этот черт непристегнутый!» Шмидт в итоге поднялся почти надо всеми каменными гребнями, рассчитывая вновь спуститься пониже, когда выберется из долины. Вот сразу за этими двумя утесами...
Зверюга вывалилась из черного треугольника тени, со скалы ― прямо на катер. В контрастном освещении заката заметить ее заранее было невозможно. Огромное серое тело ударило машину в бок, в окнах правого борта мелькнули когтистые лапы и зубастая рептилья пасть.
Расти вздрогнул от неожиданности, но не растерялся, накренив машину в сторону монстра и врубив дополнительное ускорение.
Сидящий у противоположного борта Джамиль не растерялся тоже: пока машина по крутой дуге поднималась над скалами, он плавным движением полуупал-полусоскочил на оказавшуюся внизу дверь, открыл ее ногой и выстрелил. Такие четкие и быстрые движения Расти раньше видел только у людей с Bear. Ремень безопасности нужен был Ал-Каласади,