к нам, и как она попала сюда, ага вот оно что, по нашим энергетическим потокам она как паучиха по паутине уловила светлые энергии. Все-таки мы как ее дети не оторваны от нее до конца, интересно, ни одна арахна не признавала связь со своими детьми, оказывается связь есть. В ней проснулся голод её наследия — первобытной Тьмы, она хочет пожрать энергию света, ее монстр рвет ее нутро, отец не смог сдержать ее, и она утонула во тьме, и…
— Ты убила отца… — меня начинает мелко трясти от злости, — Как ты смогла перебороть яд привязки? — картинки всплывают в моем сознании, она пожрала его во сне, ввела свой яд и напустила морок со своей тьмой и пока он спал она на живую его рвала на чести, а он не смог сопротивляться. Боги! Она была рождена с тяжёлым наследием тьмы, что не каждый Арахнид вынесет — Черной смертью и теперь она стала настоящей смертью, Тьма поглотила её, она стала марионеткой тьмы. Придворных арахнидов спасло то, что она уловила энергию по нашей связи, более сладкую еду, светлую энергию.
— Шерх что происходит? Это кто? — Вот же… Настя ведь светлая, и сильная к тому же, она не уснула под мороком матери, как братья. Глупенькая подходит и рассматривает расплющенного огромного паука. — Зачем ты делаешь больно своему, как я понимаю сородичу?
— Маленькая отойди, иди ко мне на ковер, ножки еще простудишь — зову, но она стоит и внимательно рассматривает нашу мать. А сама голенькая и босая, с торчащим пузиком, стоит на земле, возле арахны.
— У этого паука одно сердце черное, а другое не бьется, мертвое сердце рядом с бьющемся черным, он умирает, точнее его убивает из нутрии что то, он … не пойму… можно я притронусь к нему? Меня так и тянет прикоснуться, я могу помочь, наверно… — поворачивает голову и смотрит своими переливающимися глазками умоляюще.
— Нет! Быстро вернулась в постель, по жопе получишь — выпускаю частично монстра, чтоб поняла уже что не шучу. Пугается и бегом возвращается в кровать, вот и умничка, но по жопе все равно получит, выдумала прикасаться к чужому монстру. Зараза маленькая.
— Спи! — приказ, и вот на полу уже лежит красивая женщина, тоненькая, фигуристая, с длинными черными волосами, заплетёнными в витиеватую толстую косу. Укутываю ее магией и паутиной беру на руки и уношу, нужно вырыть темницу, у нас не было нужды для тюрьмы или карцера, но вот появилось.
Ментально даю подзатыльники братьям, чтоб проснулись, проверяю как там Настя — так и думал дуется на меня, но молча сидит в кровати вся такая обиженная и грызет красное яблоко, ты же моя сладенькая.
— Это что бля такое?! — Лехш раздвигает паутину и смотрит на бледное лицо матери. Я уже отправил им ментально все что произошло тут за последний час. — Дааа дела… я не почувствовал ее, вот хитрые арахнв, а всем врут, что у самки нет связи с детьми! Лгуньи эгоистичные.
— Хватит раздумывать! Рой давай тюрьму, Мол присмотри за нашей колючкой, а то ведь примчится сейчас сюда.
— Я ей ананас нарезанный на блюде дал она пока его не съест ее ни что не отвлечёт — Мол говорит все шуткой, а у самого когти вылезли и сам он полу трансформированный, он бы мать не пожалел, сразу убил, а сейчас наш младший планирует как будет отрывать кусочки ее мяса на живую.
— готово пещерка, давай вешай ее, я стены усилил по максимум, кто знает что за секреты есть у нашей королевы — матери! — Мол и Лехш помогают устроить темницу и блок паутину вместо двери.
14
Обидно. Не принимают меня в серьез! А я ведь могла помочь тому пауку! Гады бессердечные, и что, что у каждого по два сердца, совсем нет жалости и сострадания! Вот все им выскажу! Ананас закончился, чтоб еще слопать? Я уже не удивляюсь, не задаюсь вопросом куда в меня столько еды влезает! Сижу и бухтю себе под нос, как самовар, вон идут красавчики, крадутся со всех сторон, а что там они несут? Груши?
— Груши! — начинаю хлопать в ладошки, я так ждала, когда они поспеют, все ходила как кот на сметану смотрела на плоды на ветках, благодаря магии все тут росло и зрело очень быстро, но все-таки нужно было ждать, иногда час, а иногда и пару дней. И вот мои груши плыли ко мне в ручки, слюней полон рот, сейчас мои сладеньки я вас съем! Так стоп я хотела высказать что думаю об этих деспотах!
— Думаете грушами меня задобрить, деспоты?! Что сделали с пауком? Даже не дали попробовать мне ему помочь! Я что маленькая что ли! — сворачиваю руки на груди о демонстративно отворачиваюсь от такого привлекательного подноса с грушами. А глаза сами к грушам возвращаются, как они пахнут… как груш хочется, так надо держаться… только не плакать… только не плакать… Вот, все опять слезы бегут.
Меня укутывают в одеяло подхватывают на руки, волосы собирают в пучок на голове, сажают на колени, Мол прижимает меня к груди и начинает укачивать меня.
— тише сладенькая, тише… давай открой ротик, смотри какие вкусные грушки, понюхай… вот так, хорошая девочка, — Шерх кормит меня нарезанными кусочками, Мол целует в висок, Лехш тем временем гладит мои ступни. Груши сладкие и сочные не сдерживаюсь и стону от удовольствия, не замечаю как мужья в миг подбираются, прижимаются ближе ко мне, Шерх мне в рот кладет еще кусочек груши, не удерживаюсь и обсасываю палец Шерха, слизывая сок с пальца, начинаю урчать довольно. Вокруг уже раздаются громкие вздохи.
— И как так получается у тебя Маленькая, ничего не делаешь, а трахать тебя хочется постоянно?
— По жопки ты получишь однозначно, прям сейчас, Мол давай ее привязывай, будем воспитывать.
— Эй, за что?! это я вас воспитывать собралась! Ох… дааа… Мол, Да…. Ааа… — мысли теряются, только язык Мола у меня между ног оказывается сейчас важен, а член Шерха у меня во рту. Потом буду их воспитывать, наверно…
Прошло два месяца, я округлилась еще больше, грудь налилась и увеличилась на пару размеров, талия поплыла, ходила я уже не так быстро, четвертый месяц моей беременности уже шел, и я мерзла постоянно, приходилось носить теплую одежду. На улице была зима, мужья старались раз в неделю выводить меня на воздух, я так визжала от снега! А они смеялись со мной вместе. По очереди обнимали, ложили