Читать интересную книгу История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - Гюстав Коэн

Они сшибаются, щиты разлетаются на куски, кольчуги рвутся, седла падают на землю. Теперь они будут биться пешими, на мечах?

«О, Боже, – сказал Карл, – пусть восторжествует правый!»

Пинабель предлагает Тьерри сдаться. Тот отказывается следующей характерной фразой: «Пусть в этот день Господь из нас двоих укажет правого!»

В свою очередь, получив от противника предложение сдаться, Пинабель отказывается оставить дело родственника. Когда он ранит Тьерри в лицо, тот разрубает его шлем и голову и убивает наповал. Бой выигран (Рол., 3931–3933).

Франки закричали: «Бог сотворил чудо! По праву Ганелон должен быть повешен, и его родственники повешены вместе с ним».

С победителя снимают оружие, Карл обнимает его, бароны возвращаются в Аахен, и Карл снова советуется со своими герцогами и графами. По их совету он приказывает повесить тридцать заложников: «Предатель губит с собой всех». Вся знать согласна с тем, что Ганелона следует казнить, разорвав лошадьми на части. После этого финального суда император совершил возмездие:

«Ганелон умер смертью изобличенного негодяя. Когда один человек предает другого, несправедливо, чтобы он мог этим похваляться».

Судебный поединок занимает важное место в романах Кретьена де Труа, не столько в первых («Эрек» и «Клижес»), сколько в двух последующих – «Ланселот» и «Ивэн».

В «Эреке» мы видим обычные бои, где поединок двух рыцарей – то, что в военном смысле называется встреча, – без картеля, без вызова, без попытки установить контакт; после такого поединка недавние противники нередко становятся друзьями. То же мы видим и в «Клижесе», где они не связаны с судебным процессом.

Иную картину мы наблюдаем в «Ланселоте», где рыцарь бьется с Мелеагантом за освобождение королевы и логриенских пленников и когда он сражается за Кея, о чем мы уже упоминали.

В «Ивэне» судебный поединок описан гораздо подробнее, то ли потому, что Кретьен приобрел при шампанском дворе более обширные познания о нем, то ли потому, что он заинтересовался этой практикой и стал ее пропагандировать; возможно, что в 70-х годах XII века произошло широкое распространение судебного поединка в Центральной и Восточной Франции. Главным из таких поединков является тот, где Ивэн защищает Люнетту, обвиненную в предательстве своей хозяйки, и тот, где он защищает с сорокадневной отсрочкой интересы девицы, которую ее сестра лишила наследства:

«Ответьте мне, прошу,Осмелитесь ли вы прийти тудаИли же откажетесь!» —«Нет, – отвечает он, – отказомНе завоюешь славы.Так что я не откажусь,Но с охотой последую за вами,Дорогая подруга, куда вам угодно…Пусть Бог даст мне счастье и милость,Чтобы по его ПровидениюЯ смог бы защитить правого».

Поскольку на поединке ни он, ни его противник Говэн не смогли победить, король Артур хитростью добивается от старшей из сестер признания в незаконном присвоении наследства. Попавшись в ловушку, та с неохотой соглашается признать младшую сестру своим вассалом за те земли, что она ей передаст.

Глава 15

СВЯТОЙ РЫЦАРЬ

На портале церкви в Клермоне на Уазе на задней стороне ниши имеется горельеф, сюжет которого никогда не объяснялся, а сам он никогда не демонстрировался, но который я сразу узнал благодаря «Повести о Граале». Действительно, на алтаре стоит дароносица, а перед алтарем – на различном расстоянии – три коленопреклоненных рыцаря, созерцающие чашу. Мне не составило труда назвать их имена: Ланселот, Персиваль, Галаад. Творчество Кретьена де Труа не завершилось вместе с его жизнью. Ему поразительно, невероятно повезло, что его «Персиваль» был продолжен различными писателями, работавшими независимо друг от друга, возможно, по его источнику. Более того, его «Ланселот» был продолжен и расширен другими авторами и превратился в «Ланселота в прозе», подобный кафедральному собору с многочиленными нефами и частями, различными по архитектуре. Именно этот «Ланселот в прозе» был известен Данте.

«И книга стала нашим Галеотом!» – говорят Паоло и Франческа да Римини. В ней они нашли поцелуй королевы Гениверы и Ланселота. Здесь же происходит окончательное дописывание образа адюльтерного героя, как в «Смерти короля Артура», последней части этого прозаического произведения, в которой погибают рыцари Круглого стола.

Но именно из-за привязанности Ланселота к плоти (хотя и в его образе есть элементы предначертанности) не он станет героем главного приключения – поисков Грааля, которые Персиваль и Кретьен не смогли довести до конца. Потребуется появление более чистого героя, на образ которого повлияли тенденции, существовавшие в цистерианском белом ордене и в белых аббатствах. Это Галаад, сын Ланселота. Он и станет подлинным героем «Повести о Граале» и завершит в нашем сознании образ святого рыцаря, который нисколько не удивляет, поскольку существовал в эпоху святого короля Людовика IX. Персиваль, как и Ланселот, запятнан, хоть и в меньшей степени, плотским влечением. Один лишь Галаад, сохраняющий полную чистоту и полную прямоту, будет удостоин чести узнать тайны Грааля в финальной сцене, поражающей смелостью, поскольку герой, не будучи посвящен в духовный сан, действует в ней как священник, участвует в причастии на ступени, превосходящей даже функции священника, вплоть до экстаза и слияния с Богом. Он глядит напрямую на то, что ни один человек не может произнести и ни один ум не способен осознать. «Повесть о Граале» – это романтическая имитация Иисуса Христа.

Глава 16

ТРИ ПОЭМЫ О РЫЦАРСТВЕ

(Первая половина XIII века)

А) «Орден рыцарства»

Особое место следует отвести небольшой поэме, появившейся в первой половине XIII века, авторство которой приписывается Югу де Сент-Омеру, соратнику Готфрида Бульонского и сеньору Табариксу (Тивериады). Она дает нам довольно точное представление о рыцарской доктрине той эпохи. Действие перенесено в XI век, в эпоху правления Саладина[12], и происходит на Ближнем Востоке. Юг де Табари попал в плен к Саладину, который готов отпустить его за выкуп, но прежде желает узнать:

Как принимают в рыцари.Сначала Юг отказывается, говоря:«В священный орден рыцарстваВас принять невозможно,Ибо вы принадлежите к ложной вереИ не приняли крещения».

Затем он уступает настояниям Саладина, поскольку является его пленником. Сначала он велит ему подстричь бороду и волосы, потом – сходить в баню, потому что, говорит он (стихи 118–120),

Мыться в бане следует, чтобы быть чище,Куртуазнее и добрее.

Юг укладывает его на кровать, потом покрывает белыми полотняными простынями, затем протягивает алое платье, цвет которого символизирует защиту церкви, коричневые ботинки, чей цвет символизирует землю, в которую все уйдем, пояс белого цвета должен спасти от роскоши. Еще он добавляет две позолоченные шпоры, чтобы служить Богу, меч, которым опоясывает султана, клинок которого должен спасти от врага, а два острия олицетворяют прямоту и честность – поддержку против сильного. Белая шапочка на голове защищает от греха. Саладин спрашивает, не должно ли сделать что-либо еще (стихи 242–248):

«Да, сир, но сделать это не осмеливаюсь». —«Что же это?» – «Оплеуха».«Почему вы мне ее не дали и что она означает?» —«Сир, это напоминаниеО том, кто вручил вам оружиеРыцаря и провел посвящение».

Я уже говорил, что не верю, будто удар должен запечатлеть в памяти посвящаемого его крестного; скорее это финальная часть обряда посвящения. Как бы то ни было, пленник Юг не хочет давать пощечину Саладину, и это следует интерпретировать не как знак почтения, а как неполноту посвящения нехристианина.

Далее следуют несколько моральных предписаний: не лжесвидетельствовать, не участвовать в измене, но уходить, если этому невозможно помешать, помогать женщине (стихи 273–274):

Ибо женщин должно почитатьИ за их права великие подвиги совершать.

Затем: следует поститься в святую пятницу, каждый день слушать мессу и, по возможности, ходить к целованию диксоса.

Чтобы выразить свою благодарность, Саладин освобождает своего пленника, а с ним еще десятерых, и дарит им 50 тысяч безантов, демонстрируя при этом щедрость, – еще одну рыцарскую добродетель, о которой его наставник ему не рассказывал, но которой он обладает от природы благодаря своему благородному сердцу.

Б) «Крылья доблести» («Роман о крыльях») Рауля де Удана

Автор романа «Мерожис де Портлегес» Рауль де Удан, которого его современники (первая треть XIII в.) ставили вровень с Кретьеном де Труа, что является некоторым преувеличением, написал «Сон о преисподней», ставший одним из источников поэмы Данте. Нас же в данном случае интересует его роман «Крылья доблести, чем рыцари должны быть куртуазными».