Читать интересную книгу Переговорный процесс в социально-экономической деятельности - Ядвига Яскевич

• системно-синергетический характер – заключается в способности риска и переговоров выступать как в качестве самостоятельного фактора решения проблем политики и экономики, так и в качестве элементов системных рисков различных видов – глобального, национального, инвестиционного и т. д.;

• противоречивость проявляется в диалектическом взаимодействии позитивного и негативного векторов реализации в конкретных социальных ситуациях принятия решений, коллективного (направленность на реализацию групповых политических или экономических интересов) и индивидуального (стремление партнеров к лидерству, использование ими различных тактик и технологий), объективного (реальная политическая и экономическая ситуация в стране, регионе) и субъективного (личностное восприятие и интерпретация полученной информации о происходящих событиях, политиках и т. д.), национального (оценка соцально-политического и экономического статуса отдельных государств) и глобального (геополитические модели устройства мира в контексте глобализационных процессов) и т. д.;

• неопределенность и непредсказуемость выражается в отсутствии четко обозначенных процедур и общепринятых методов организации социально-политических действий и принятия решений в силу открытого характера объективно сложившейся ситуации в политике и экономике и дефицита информации и времени «здесь и сейчас»;

• вероятностность (вероятность достижения желаемого результата – выигрыша, прибыли, удачи; вероятность нежелательного исхода – потери, проигрыша, неудачи; вероятность корреляции цели переговоров в случае ее трансформации в процессе рисковой деятельности);

• управляемость и оптимизация заключается в возможности и необходимости оптимального регулирования ими на основе синтеза и интеграции качественных и количественных экспертных подходов к оценке социально-политической ситуации, рациональной и психологической подготовки партнеров в принятии решений на различных уровнях.

Таким образом, как риск, так и переговоры представляют собой вид деятельности, который осуществляется в ситуациях обязательного выбора, нацеленного на разрешение различного рода проблем, снятие неопределенности и вероятностное достижение желаемого результата, альтернативой которому может выступать вероятность неуспеха (неудачи, проигрыша), обусловливавших возможность трансформации поставленной цели.

Исследование закономерностей рискового мышления на переговорах является междисциплинарной проблемой, имеющей не только теоретическую, но и практическую, прикладную значимость в самых различных сферах – экономической, коммерческой, личностной и т. д.

Политический риск является неустранимым элементом любого переговорного процесса. Это обусловлено неопределенностью политической среды и характеризуется особым типом взаимосвязи объективной политической ситуации и деятельности субъектов в ней. Политический риск зависит от множества факторов неопределенности, вызванных недостаточной рациональностью политики, с одной стороны, и сложностью и обширностью этой области – с другой. В качестве таких факторов, оказывающих решающее значение на переговоры, некоторые авторы называют:

• информационные, к которым относятся отсутствие четкой и полной информации о всех текущих политических процессах, недостаточность анализа политической ситуации в целом, неадекватное реагирование властей на нее, отсутствие четкого подсчета приобретений и утрат, непонимание и игнорирование интересов других участников политических действий и т. д.;

• социальные, вызванные нестабильностью, агрессивностью и радикализмом проводимого политического курса, неправомерной деятельностью отдельных политических институтов, низкой поддержкой населения проводимой политики, политическими, этническими и другими конфликтами, безработицей, тяжелым экономическим положением, наличием множества нерешенных социальных проблем;

• персональные, связанные с личностью политика, неустойчивостью его поведения, склонностью к автономии без учета коллективного характера политических действий, повышенной склонностью к риску. Правда, нужно отметить, что некоторые политики более эффективны на переговорах именно в необычных и опасных ситуациях, ощущают удовольствие в них и иногда сами же их и создают;

• правовые, обусловленные тем, что зачастую политический риск и соответствующие проблемы на переговорах и после них возникают вследствие правового и морального нигилизма, невыполнения принятых условий политических взаимодействий и коммуникаций, нарушения требований закона и норм соглашений, имеющих морально-политических характер;

• экономические, связанные с тем, что причиной политического риска может стать отсутствие необходимых денежных ресурсов для проведения тех или иных реформ, а также развитой и стабильной экономической инфраструктуры, четкой экономической программы, прямых инвестиций в страну, неликвидность государственных акций предприятий, непродуманная валютно-кредитная политика и т. д., что может повлечь за собой комплекс проблем по выполнению условий принятых во время переговоров соглашений;

• случайные, поскольку наряду с вышеперечисленными факторами одним из источников политического риска выступает непосредственная случайность политики, которая ведет к появлению непредвиденных и нежелательных событий (болезнь, отставка политических деятелей, несчастные случаи, природные катастрофы, порождающие всевозможные угрозы)[26].

В целях формирования механизмов управления переговорным процессом с учетом регулирования глобальных рисков, преодоления последствий мирового экономического кризиса, необходимо выявить механизмы критического переосмысления либеральных стандартов и ценностей, пути демократического развития общества, осуществляемого современным человечеством, ибо глобальный финансово-экономический кризис во многом является кризисом системы духовных ценностей[27]. Сегодня даже экономисты говорят о необходимости освобождения от всевластия рыночной экономики, «инструментализации», прагматизации разума, власти денег, утвердившихся в мыслях, деяниях и умах наших современников. «Мы должны были бы, – пишет известный французский экономист Серж Латуш, – пожелать такого общества, в котором экономика уже не занимала бы место центральной (или единственной) ценности и не была бы последней стратегической целью… Это необходимо не только для того, чтобы не была окончательно разрушена земная среда, но также и прежде всего для того, чтобы вызволить современного человека из физической и нравственной нищеты»[28].

Понятие «общечеловеческие ценности» с такими его измерениями, как ценность разума, просвещения, общественного договора, демократии, равенства, братства, подвергалось критическому анализу в рамках философского, социально-политического и переговорного лексикона последних десятилетий ХХ в. Скептическое отношение к статусу общечеловеческих ценностей усиливается посредством дискуссий о самом существовании человечества как действующего субъекта в единственном числе. Высказывается мысль о том, что позади той силы, которая в реальном действии играет роль человечества, всегда скрывается частная сила, которая с помощью этого маневра пытается обеспечить себе преимущества в конкуренции с другими силами. Новейшая историческая практика все в большей степени актуализирует идею неповторимости, уникальности, самобытности единичных и особых социальных, культурных образований, ценностей, традиций каждой страны, каждого региона, каждой культуры, каждого индивида[29].

Подчеркивая важность антропоцентризма во взглядах на соотношение человека и общества, акцентирующего внимание на абсолютной ценности, уникальности, субъективности, судьбоносности каждой автономной личности, в противоположность социоцентризму, рассматривающему человека как совокупность и продукт общественных отношений, следует обращать внимание и на своего рода меру антропоцентристского подхода. Так, гипертрофированные принципы политического либерализма с ярко выраженными установками рационализма и эгоизма, индивидуальными потребностями, правами и интересами оборачиваются атомизацией общества, отрывом человека модерна от целей общества, забвением идеалов коллективизма, маркетизацией духовных ценностей[30].

В соответствии с этим на фоне господства либеральных ценностей и глобального кризиса актуализируются необходимость системных исследований в современном переговорном процессе, проблемы взаимоотношения индивидуального и общественного, глобального и национального, сохранения национальных приоритетов, исследования феномена глобализации, ее воздействия на национальную культуру, экономику, политику, выявления зависимости национальных экономик от глобальных финансовых рынков и транснациональных корпораций, оптимального характера рыночного регулирования, механизмов формирования экономически единого мира, инвестиционных и товарных потоков. Процесс глобализации обусловлен свободным движением капиталов и возрастающей зависимостью национальных экономик от глобальных финансовых рынков и транснациональных корпораций, когда стираются географические границы социальных и культурных систем. В эпоху глобализации в переговорном процессе нередко основными стратегиями оказываются транснациональные подходы к организации глобальной системы, в основе которой лежат глобальные тенденции и институты. Глобализация свидетельствует не о становлении единой цивилизации, разделяющей пресловутые «общечеловеческие» ценности, а об экспансии «западной» модели общества и приспособлении мира к ее потребностям[31]. Вместе с тем глобализация парадоксальным на первый взгляд образом повысила ценности самобытности, специфики, неповторимости каждой из объединяющихся «единиц». Мировой экономический кризис задает новые измерения переговорного процесса, требует отказаться от откровенного эгоизма развитых стран во имя разрешения собственных стратегических проблем, пересмотра приоритетов «свободного рынка», ориентации на коммерческий успех и выгодность любой ценой и считаться с социокультурными и ценностными приоритетами национальных государств и сообществ.