— А Вы не знаете, он над чем-нибудь ещё работал в последнее время?
— Такой информации у меня нет.
— Вы уверены, что мой отец погиб?
— Твёрдой уверенности нет, но трупов не нашли и поэтому ничего исключать нельзя.
— Можно выстрелить из этого оружия, — спросил Илья.
— Опасно из него стрелять. Подвал может не выдержать, да и неизвестно, куда попадёшь.
— А я не здесь, я на поверхности.
— Что за бредовые мысли у тебя в голове?
— У Вас ведь есть полигон. И есть разрешение на испытания. Мы выберем безопасное место на полигоне, построим там кирпичный сарай.
— Зачем, — не понял Курятников.
— Я положу туда половину свиной туши и поджарю из пушки.
— Это что — новый способ приготовления шашлыка или следственный эксперимент хочешь провести?
— Вы же сами говорите, что взрыв был необычным.
— Да.
— Тогда что взорвалось?
— Вот этого я не знаю.
— А предположения какие-нибудь есть?
— Нет.
— Давайте всё-таки взорвём сарай.
— Ладно, уговорил, только попасть в цель будет очень сложно. Оружие вынесем из подвала только на момент испытаний.
— Договорились, — согласился Илья, — но можно мне хотя бы подержать её в руках?
— Возьми, — Курятников снял с полки пушку и протянул Илье.
— А она довольно лёгкая.
— Отчего ей быть тяжёлой — это ведь пластик в основном.
— И какая ориентировочно максимальная мощность разрушений?
— Одна килотонна — всю нашу деревню может снести.
— Неплохо для такой игрушки. А зачем у неё три ствола, для скорострельности что ли?
— Нет, ствол здесь один.
— Вот этот, что ли?
— Нет — это гравитационный компенсатор.
— А это что? — Илья показал на другую трубку.
— Это тоже гравитационный компенсатор.
— Два гравитационных компенсатора в одной пушке?
— Да — один компенсирует максимумы гравитационной волны, а другой — минимумы.
— А это что за стеклянная ерунда снизу? — Илья постучал пальцем по тонкой стеклянной трубке снизу.
— Осторожнее! — заорал Курятников. — Это самая главная деталь пушки. Собственно — это и есть ствол. Внутри стеклянного баллона находится протонная игла, хрупкая вещь, надо заметить. Если вдруг она обломится, а ты не заметишь этого и выстрелишь, то от тебя даже жареных ботинок не останется.
— Имеете в виду, что пушка может воспламениться, или…
— Или… Взрыв будет очень мощным.
— А я швырну её подальше, и убегу.
— Ты не успеешь. Спустя секунду после того как нажмёшь кнопку, лопнут компенсаторы. Ещё секунда, максимум две, и взорвётся реактор.
— Понял, не дурак. Пока мы ещё живы, лучше заберите свою пушку.
***
— Это твоя комната, — сказал Курятников, — располагайся и будь как дома. Моя спальня по соседству. В каминном зале ты уже был. Если что-нибудь понадобится, позвонишь в этот колокольчик.
Всю ночь Илья не мог уснуть. Он думал над происходящим и никак не мог выстроить чёткой логической цепочки.
«Не мог Курятников взорвать дом — незачем ему это было делать. Может быть, случайная ошибка отца привела к взрыву? Тоже не получается. Отец не с оружием работал, а с программами, а они не взрываются. Может быть, его устранили спецслужбы? Не вяжется. Во-первых, это полная бессмыслица, а во-вторых, спецслужбы так шумно не работают. Может, конкуренты Курятникова. Но у него нет конкурентов, он ведь не торгует оружием, или уже торгует? Нет ясности ни в чём».
Уснул Илья только под утро и проспал почти до обеда. Пообедав, отправился разгребать развалины дома. Тщательно осматривая обломки, надеялся найти хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на происходящие события. Однако ничего заслуживающего внимания он там не нашёл. Очевидным было только одно — взрыв был очень мощным.
«Поражает одна деталь — для взрыва такой мощности разлёт осколков совсем небольшой. Незаметно также, чтобы на месте взрыва осталась воронка. Очень напоминает работу подрывников. Похоже на то, что здесь было взорвано несколько зарядов и взрывы были направленными. Интересно, заметили ли это спецслужбы? Скорее всего — да, потому и установили слежку за Курятниковым. А Курятников, похоже, единственный подозреваемый. Зачем тогда пасут меня? Ответ — из-за шкатулки, не могут её открыть, потому что она заминирована, ждут, когда я её открою. Так, похоже, шкатулку заминировал мой отец, а я-то думал, что он не имел дел с оружием. Тогда, может быть, он и дом заминировал? Интересная мысль. Если допустить, что дом взорвал отец, получается, что все родные живы. Залегли на дно и скрываются ото всех. Не могло же это быть коллективным самоубийством. Предположим, мои родные живы и скрываются — значит, у них есть для этого веские причины. Хотелось бы знать, какие? Возможно, им кто-то угрожал расправой — один вариант. Возможно, отец что-то натворил на работе — второй вариант. И третий — возможно, их похитили и взорвали дом, чтобы замести следы. Больше ничего в голову не приходит».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Илья устал за день и отправился спать.
«Завтра будет тяжёлый день, — подумал он перед сном, — надо хорошенько отдохнуть».
Засыпая, Илья вспомнил принцессу.
«Как она там без меня? Наверное, туго им сейчас приходится, — прорывались сквозь навалившийся внезапно сон последние обрывки мыслей. — А Турон всё-таки сволочь…».
Илья встал рано утром и сразу же отправился к Курятникову.
— Дядя Женя, я хочу начать подготовку эксперимента прямо сейчас.
— Какого эксперимента?
— Того, который мы обсуждали в подвале.
— А, шашлык в кирпичном теремке? Хорошо. Что именно тебе надо?
— Мне, как Вы сами заметили, надо место под теремок, кирпичи, раствор и, собственно, свинина.
— И всего-то? Что ж, свинина у меня есть, половины туши точно хватит? Мне для чистоты эксперимента и целой не жалко. Ладно, — сказал Курятников, глядя на серьёзное лицо Ильи, — я отвезу тебя на полигон, там уже есть небольшая кирпичная стена, вот к ней-то и пристроишь свой теремок. Все стройматериалы туда привезут через час, так что у тебя ещё есть время позавтракать.
Уже днём домик был готов. Илья положил в дом половину свиной туши (в большем количестве необходимости не было, а меньшее могло не дать результата). Испытания запланировали на 15.00, причём Курятников настоял на том, что стрелять будет он сам, так как именно он знает, какие у пушки недостатки, кроме того он чувствует на себе ответственность за результат эксперимента.
— Мой эксперимент, мне и стрелять, — высказал свою мысль Илья.
— Мой юный друг! Я прекрасно понимаю — тебе очень хочется стрельнуть из необычной пушки, но позволить этого, к сожалению, не могу.
Илья, подумав, согласился. Курятников был прав, и крыть тут было нечем.
— Операция «Шашлык» начинается, — скомандовал Илья, — огонь!
С первого раза Курятников не попал. Метрах в трёх от домика образовалась чёрная полоса выжженной земли с небольшим углублением посредине, насколько зрение позволяло Илье рассмотреть результаты выстрела с расстояния, более чем в полкилометра.
— Хочешь взять бинокль? — поинтересовался Курятников.
— Нет, спасибо, я и так вижу, что мимо.
Во второй раз Курятников тоже не попал, хотя полоса выстрела пролегла уже гораздо ближе. В третий раз Курятников поразил пулемётную мишень, которая находилась в пятидесяти метрах от домика.
— Вот, это то, о чём я предупреждал, компьютер выдаёт произвольные поправки для системы прицеливания, в результате никогда не знаешь, куда попадёшь — очень опасно.
С таким же успехом прошло ещё несколько выстрелов. Наконец, цель поражена. Разрушения были очень сильные, множество осколков разлетелось в радиусе трёхсот метров.
— Ничего нет, — рассматривая место взрыва, сказал Илья.
— А что ты хотел здесь найти?
— Остатки шашлыка, естественно.
— Ты вправду думаешь, что поджаренный окорок будет лежать посреди поля после такого взрыва?
— Нет, конечно, я прекрасно понимаю: то, что осталось, разлетелось по всему полигону, просто не знаю, как теперь это найти.