сдаться и следовать за ведущим его чужим стремлением.
— Не буду… — кивнула женщина, слегка усилив своё заклинание.
— Что ты пытаешься сделать? — Аэн наблюдал за Наей и никак не мог понять, чего она добивается своей простенькой целительной магией, которую знал любой ребёнок.
— Ничего. Просто, если помнишь, наша магия может действовать на светлых эльфов как успокоительное, а это одно из самых безобидных заклинаний, которое я знаю, — предводительница уже поняла, что ни в поцелуе, ни в неосознанном стремлении быть ближе не было ничего романтического, просто Лиас использовал её энергию, чтобы сломить сковавшие его невидимые оковы, и стоило ей оставить его, большая часть из них скорее всего сразу бы вернулась.
— Не совсем, — возразил целитель, — Лиас говорил, что его тело реагирует по-разному в зависимости от намерения, с которым мы применяем к нему свою магию. Так что, как «успокоительное» она работает, только потому что ты хочешь, чтобы она так для него работала, а сама энергия тут просто как передатчик — суть не в ней, а в тебе. Ну и плюс само заклинание безвредное, конечно…
— Ты прав, но то, что я делаю, всё равно работает, — хмыкнула Ная. Она не поняла, к чему была эта научная выкладка.
— Рано или поздно тебе придётся прекратить, — Аэн бросил ещё один взгляд на светлого эльфа у её ног и сел рядом с женщиной на кровать.
Ная в ответ только опустила глаза и упрямо поджала губы.
— Будешь использовать магию столько сколько сможешь, да? — вздохнул целитель. — Ты не меняешься…
— Я сделала бы то же самое для любого из вас, — со свойственным ей упрямством напомнила предводительница.
— Мы знаем, — Аэн мягко улыбнулся. Он просто хотел убедиться, что Ная понимала, что делала — он не собирался её переубеждать.
На какое-то время все замолчали. Аэн для приличия обработал царапину предводительницы. Шиин с Ираном и Эмиэлем расстилали свои спальные шкуры на полу вокруг кровати: в Ортарэле, видимо, считали, что одной постели на восьмерых достаточно, хоть и помещались на ней максимум четверо. Асин, сидя в кресле, задумчиво вертел в руках стакан воды и периодически кидал взгляды на Наю со светлым эльфом, мысленно обговаривая с ней насколько сейчас было безопасно лезть в его сознание, и как это лучше сделать.
— Лиас, я бы хотела знать всё, что с тобой произошло за эти годы, — заговорила вскоре предводительница, — Асин посмотрит твою память, ты не против? Аэн погрузит тебя в сон, чтобы тебе не пришлось видеть всё это ещё раз.
Светлый эльф молча кивнул, и Ная дала знак целителю начинать. Дождавшись, когда магия Аэна подействует, Асин опустился рядом с Лиасом на колени и прижал ладонь к его лбу. Маг просидел неподвижно больше часа, после чего тяжело вздохнув, оборвал своё заклинание.
— Прости, Ная, но я тебе это не покажу, — Асин покачал головой, отходя от кровати обратно к креслу.
— Я тебе выбора не давала. Показывай! — нахмурилась предводительница.
— Нет! Хочешь бей, хочешь наказывай, но ты этого никогда не увидишь! По крайней мере, я тебе этого никогда не покажу! — Асин редко говорил с таким нажимом, и по опыту Ная знала, что просто из прихоти он так упрямиться бы не стал.
— Почему? — потребовала она.
— Потому что, во-первых, ты будешь винить во всём себя, а это плохо скажется на твоей способности принимать адекватные решения и, следовательно, на отряде, во-вторых, ты никогда больше не сможешь смотреть на него так, как смотришь сейчас, а это не то, что может ему помочь снова стать прежним упрямым, достающим меня нотациями светлым эльфом, и в-третьих, ты слишком эмоциональная, а нам вполне вероятно в этом городе ещё когда-нибудь придётся работать — если ты тут кого-нибудь убьёшь, это сильно осложнит нам всем жизнь. Если не ради своего спокойствия, то ради Лиаса и ради всего нашего отряда — не упрямься. Ты лучше справишься, если ничего не будешь знать. Ты единственная, кому он всё ещё готов довериться, и за кем он пойдёт, потому что сам того хочет. Это вообще единственное, чего он хочет. Если ты начнёшь его жалеть, ты не сможешь помочь ему забыть весь этот кошмар — ты сама станешь ещё одним напоминанием. Для него ты всё ещё такая, какой была на поверхности. Тебе лучше такой и оставаться — так ему будет проще! — маг смотрел на предводительницу так, будто готов был продолжать с ней спорить до бесконечности, если придётся. Сдаваться он не собирался ни при каком раскладе.
— Чтоб тебе в дебри провалиться, манипулятор хитроумный… Надо ж было так вывернуть, что мне теперь и возразить тебе нечего, — Ная, сдавшись, откинулась на кровать и устало уставилась в потолок, — и что теперь?
Асин коротко улыбнулся своей маленькой победе, задумчиво глядя на спящего светлого эльфа:
— Я могу поговорить с ним один на один?
— Зачем? — спросила предводительница.
— Я хочу стереть ему память, — озвучил своё намерение маг.
— За шесть лет? — Ная, привстав на локтях, предостерегающе нахмурилась.
Асин покачал головой, прекрасно понимая, из-за чего напряглась женщина: пустота в сознании длинной в шесть лет могла сказаться на Лиасе хуже любых воспоминаний, но маг и не собирался предлагать ничего настолько радикального:
— Нет. Только те моменты, которые больше всего на него повлияли. Я сохраню их в кристалле, и верну ему, когда он будет готов, если он захочет. А пока просто перескажу ему это всё в двух словах. Так у него не будет эмоциональной связи с этими событиями, но в то же время он будет знать, всё, что с ним произошло. Сейчас это поможет ему прийти в относительную норму: привычки никуда не денутся, но у него не будет воспоминаний обо всей жестокости, через которую он прошёл, и она не будет так сильно на него влиять. Если он согласится, конечно.
— А нас выгнать ты хочешь, чтобы мы не слышали твой пересказ? — уточнила Ная.
— Да, — кивнул маг, — но, на самом деле, нужно чтобы ушли только вы с Ариеном.
— Про меня я поняла, а Ариен почему? — уже больше из вредности продолжала допытываться предводительница.
— Потому что он тебе всё расскажет, если будет знать, — ответил за