пока волк снаружи утихомирится, вышел и добил зверя. После этого происшествия ловушка работала исправно: Фройхен убил двух волков да ещё трёх незадачливых лис, которых заинтересовал запах пищи, тянувшийся из трубы.
Отстрел волков временно усмирил их, но перемирие было неспокойное. Через некоторое время звери опять осмелели и повадились нападать на снабженцев. Тем, чтобы добраться до Фройхена, нужно было по меньшей мере один раз останавливаться на ночлег, и вот тогда волки нападали на них и набрасывались на собак. Собаки яростно защищались, однако волкам всё равно удавалось убить хотя бы одну, прежде чем сонные люди успевали выползти из палаток и схватиться за винтовки. Когда снабженцы наконец добирались до хижины Фройхена – без одной или двух собак, – они были совсем не в настроении развлекать одинокого товарища.
В разгар зимы, когда волки были голоднее всего, снабженцы уже не могли противостоять им. Затрудняли дорогу к Фройхену и новые торосы, поднимавшиеся над землёй. Фройхену сообщили, что посещения прекратятся на ближайшие пару месяцев. Пока они не возобновятся, Фройхену придётся жить одному, экономить уголь и провиант.
В истории арктических экспедиций много случаев, когда люди теряли рассудок в изоляции: судьба Фройхена едва не вошла в свод этих трагических историй. Ледяная корка на стенах его хижины была толщиной уже 60 сантиметров, и без того маленькое помещение стало тесным, как тюремная камера. Фройхен вздрагивал от любого звука и нередко гадал, не духи ли это воют за стеной: а это был всего лишь ветер. Ему так не хватало общения, что он дал имена кухонной утвари и стал вести с нею беседы: «Здравствуйте, госпожа Вилка! и вам не хворать, госпожа Ложка!» Возвращаясь на «Данию», снабженцы уже сообщали начальству, что дела у Фройхена плохи: он страдает от скачков настроения, взгляд его дико блуждает… Но посещения прекратились, так что худшего товарищи Фройхена не застали. За Фройхеном перестали следить – притом, что и прежде не слишком-то старались. Ему было плохо. «Вы не представляете, что это такое – месяцы и месяцы жить вдали от людей, когда кричите, что хотите уехать от всех подальше и остаться наедине со своими мыслями! – напишет позже Фройхен о пережитом. – Мысли скоро окажутся совсем не привлекательной компанией».
В конце марта 1907 года к Фройхену наконец приехали и привезли припасы. Они застали его почти невменяемым. Выглядел он хуже некуда, борода его походила на малярную кисть, которую оставили сохнуть, не смыв лака. Один из снабженцев, ботаник Андреас Лундагер, с первого взгляда понял, что должен остаться и позаботиться о Фройхене. «Что за наслаждение было слышать, как другой человек жалуется на погоду или болтает о самых вздорных пустяках! – пишет Фройхен. – Насколько же это было приятнее, чем бормотать себе под нос или выть вместе с волками!» Следующие несколько дней Фройхен хвостом ходил за Лундагером, впитывая контакт с другим человеком, как сухая губка.
Когда Вегенеру доложили о состоянии Фройхена, он решил вместо него отправить на станцию Альфа Тролле. Когда Тролле приехал сменить Фройхена, то принёс ему весть о судьбе Мюлиус-Эриксена, Хагена и Брёнлунна.
15 ноября у Ниогалвфьердс-фьорда измождённый Хаген упал мёртвым. Через десять дней умер Мюлиус-Эриксен, шести километров не дойдя до тайника на Земле Ламберта. Брёнлунн продолжил путь один, весь оборванный, едва разбирая дорогу в тусклом лунном свете. Когда стали разваливаться его сапоги, он вытащил гвоздь из саней и зашил обувь животными жилами. Наконец он добрался до тайника, но был слишком слаб, чтобы раскопать его. Что за ужасное чувство, должно быть, он испытывал: до еды рукой подать, а он не может до неё добраться! Йёрген Брёнлунн собрал последние силы и нацарапал несколько строк в дневнике – тем, кто найдёт его. Потом крепко закутался в меха и приготовился к смерти.
Вот так Фройхен узнал о том, что умер самый близкий его друг в этой экспедиции. «Страдания, которые перенесли эти люди, произвели на меня гигантское впечатление, – вспоминает Фройхен. – Той ночью я лежал у себя на нарах, и истинная картина моей эскапады впервые явилась мне в абсолютной ясности. Каждую секунду, в любой момент дня и ночи моя жизнь была под угрозой, как и жизнь моих друзей. Прежде я лишь восхищался путешественниками и их подвигами, но не понимал до сей поры, чего им это стоит».
Поисковая партия нашла Брёнлунна в марте 1908 года. Он мирно лежал на земле, словно недавно прилёг вздремнуть. Мороз хорошо сохраняет трупы, и это, пожалуй, одно из самых жутких явлений в Арктике. Можно наткнуться на останки людей, которые давным-давно умерли: однако вот они, лежат на земле как живые. Обыскав карманы Брёнлунна, поисковая партия обнаружила в них карты Хагена, которые Брёнлунн бережно сохранил: он не хотел, чтобы поход Мюлиус-Эриксена оказался совсем впустую. Дорого Мюлиус-Эриксен и его люди заплатили за эти карты! Нашли и дневник Брёнлунна, а в нём последнюю запись. Она была сухой и точной: «Я умер на 79° с. ш. в ноябре, пытаясь вернуться к "Дании" через ледяной щит. Луна на убыли. Я дошёл сюда и не могу идти дальше из-за отмороженных ног и темноты».
7. «Лучше так, чем стать скелетом в их музее»
Тем временем в Дании беспокоились об экспедиции Мюлиус-Эриксена. Зима 1907/08 года выдалась суровая, а экипаж не давал о себе никаких вестей (прежде, когда погода позволяла, они посылали в Европу депеши через отдалённую деревню). Ничего не слышали о «Дании» ни китобои, ни охотники на тюленей. Правительство отправило на поиски корабль, но он вернулся ни с чем. Наконец назначили награду любому, кто выйдет на контакт с Мюлиус-Эриксеном и его людьми. Прельстившись наградой, норвежские охотники на тюленей на трёх утлых лодках прошли через лабиринт из льдин и добрались до «Дании». Норвежские охотники на тюленей вообще пользовались в Арктике своеобразной репутацией. Если появлялась трудная задача, стоит назначить награду – как тут же появятся норвежцы и всё исполнят.
Экипаж «Дании» был счастлив видеть норвежских охотников и принял их с почестями: тем вечером подавали рыбные шарики и томатный суп – деликатесы, которые норвежцы назвали «воскресной едой», то есть оценили по достоинству. Угощаясь, охотники делились новостями с Большой земли: сообщили они в том числе, что умер король Дании. Датчан эта новость сначала подкосила, но потом они догадались, что гости ошибаются: это король Швеции умер. Об этом было уже не так горестно слышать. Экипаж «Дании» поделился и своими новостями, рассказав норвежцам о печальной судьбе Мюлиус-Эриксена, Хагена и Брёнлунна. Датчане только надеялись, что их