Читать интересную книгу Пражское солнце - Огюст Ле Бретон

— Как бы я хотела на них посмотреть! — воскликнула Ирэн.

— Увы… — ответила хранительница, поворачиваясь к ней.

— Должно быть, их будут сильно охранять? — поинтересовалась немецкая туристка, опередив Дюк, собиравшуюся задать тот же вопрос.

Хранительница, поморщившись, пожала плечами.

— А!.. Вы знаете, в нашей стране… разумеется, будут приняты предосторожности… но настоящая защита — это сам замок. Никто не сможет подняться сюда, минуя охрану внизу.

— А что наверху? — осведомилась Дюк.

— Вообще-то, экскурсия заканчивается здесь, — ответила женщина, — но если вам интересно лезть наверх… Да там не на что смотреть. Только панорама, — добавила она, делая туристам знак отойти от алтаря.

Дюк, подошедшая к молитвенному столику из редкого дерева, инкрустированного перламутровым крестом, и делавшая вид, что интересуется лежащей на нем книгой, на самом деле мысленно фотографировала помещение.

— Кроме железной двери нет никакого другого входа, — констатировал Рихард, подойдя к ней. — Будет трудно.

— Не будем гадать, — шепнула Дюк. — Подождем, пока соберем сведения.

Они вышли вместе со всеми. Когда подошли к первой железной двери, хранительница показала им на отверстие в 35 на 50 сантиметров, справа на потолке, закрытое цветным витражом.

— Через это окошко смотреть могла только королева, — пояснила она. — В часовню кроме короля допускались только князья церкви и знатнейшие вельможи королевства. Службы совершал епископ Пражский.

Дюк задумчиво рассматривала узкое отверстие. Расширить его невозможно, так как пробито оно было в стене толщиной более метра. Но ловкий худощавый мужчина вроде Иво… или решительная женщина… она сама или Ирэн, если… Над этим стоило подумать.

Прежде чем догнать группу, которая пересекла порог и спускалась по винтовой лестнице, Дюк задержала Тубека и огоньком зажигалки указала ему на замок.

— Вы вернетесь сюда, чтобы сделать слепки, и отдадите их Иво, который сделает ключи. Это будет нетрудно в темноте в толпе посетителей. Нам надо собрать побольше козырей.

Они присоединились к остальным в пустом зале у очередной лестницы, широкой и на этот раз деревянной, поднялись по ней в огромное чердачное помещение, залитое светом, проникавшим через угловые сторожевые вышки. Пол, кое-где подновленный, был усыпан мышиным пометом. В одном углу были свалены доски, на куче мусора лежали мешки с гипсом. В левом крыле внимание Дюк привлек каменный камин с королевским гербом. Отойдя от группы, она приблизилась к нему. Это действительно был камин той эпохи! Он мог бы выдержать быка. Дюк не пришлось нагибаться, чтобы увидеть его ход, наполовину забитый вороньими гнездами и пылью веков. Однако через него было видно небо.

«Только бы добраться сюда, — размышляла Дюк, — а потом через королевское окошко спуститься, минуя три железные двери».

Она заметила, что Тубек делает ей знак, и пошла за группой, которую хранительница повела ко второй лестнице со словами:

— Мы поднимемся на самую высокую точку замка, откуда вы сможете увидеть прекрасную панораму, — она заговорщицки улыбнулась Рихарду Тубеку, давшему ей двадцать долларов.

— Это не предусмотрено экскурсией, но, думаю, вам это будет интересно.

Опередив их, она повела группу на второй чердак, еще более широкий, чем первый, но такой же запущенный, с тем же мышиным пометом и той же вековой пылью. Хранительница щелкнула задвижкой, запиравшей деревянные ставни, и распахнула окно, открыв грандиозную, безбрежную панораму.

— О! Как мы высоко! — ошеломленно пробормотал один немец.

— Каким маленьким и далеким все кажется, — подхватил второй, приложив ладонь козырьком ко лбу. — Боже, какое зрелище!..

Дюк тоже посмотрела вниз. Там утопала в зелени деревушка, улочки которой спускались по склону. Она ясно видела красные крыши домов, а за рекой Берункой и лесами — города Варов, Тетин, Тобол к. Желая доставить удовольствие туристам, хранительница, гордясь открывающимся пейзажем, распахнула и остальные окна на чердаке.

— А это что? — полюбопытствовала Ирэн, указывая на огромную лебедку, на катушку которой был намотан трос толщиной в кулак человека.

Хранительница хлопнула в ладоши, подзывая зазевавшихся туристов, и ответила:

— Лебедку установили здесь в XIX веке для того, чтобы рабочие, занятые реставрационными работами, могли поднимать грузы, избегая неудобных лестниц. Хотя она еще в хорошем состоянии, последний раз ею пользовались лет десять назад, когда ремонтировали пол.

— А это? — спросила неутомимая Ирэн, указывая пальцем на люк, находившийся рядом с лебедкой. — Прямоугольник, окованный железом, похожий на старую могилу, одну из тех, какие еще можно видеть на некоторых кладбищах.

— Мы к нему подойдем, — сказала хранительница, улыбаясь нетерпению Ирэн.

Она нагнулась над крышкой люка, взялась за кольцо и без видимых усилий открыла его. Любопытные туристы, наклонившиеся над отверстием, отпрянули в страхе. И было от чего. Под ними была бездна в восемьдесят метров.

— Ух! — выдохнула одна немка, не осмеливаясь больше взглянуть вниз.

— Не наклоняйтесь так низко, — посоветовала хранительница Ирэн и Дюк, стремившимся рассмотреть все получше, особенно второй, у которой при виде лебедки и люка возникла мысль.

— Через этот люк во время осад защитники сбрасывали камни и лили кипящее масло, — продолжала хранительница.

— Я вижу, — произнесла, отходя, Дюк. — Спасибо за вашу любезность. Насколько я поняла, сюда никто не поднимается?

— А на что здесь смотреть, кроме пейзажа? — удивилась хранительница. — Я сделала для вас исключение, так же как делаю это время от времени и для других.

Дюк быстро анализировала. В каждом предприятии есть слабое место. То, что создал один человек, другой может разрушить; на каждый яд есть противоядие. Нет ничего незыблемого и окончательного. Кроме смерти. Главной проблемой для Дюк было, каким способом добраться до подножья этой большой башни… и подняться до люка… затем… Два ловких, решительных, сильных человека, любящие деньги и не боящиеся риска, могли бы это осуществить.

Дюк начала верить, что не напрасно пришла осмотреть все на месте. Теперь она знала — двойное ограбление может осуществиться, самая смелая операция всех времен будет реализована. «Мозг английских гангстеров» начала твердо верить в это. Пока хранительница с помощью Иво закрывала люк, она шепнула Рихарду:

— Когда мы будем уходить, дадите этой женщине еще двадцать долларов. Она их заслужила. А когда вы вернетесь делать слепки, она вас встретит с распростертыми объятиями.

Рихард, бросавший ревнивые взгляды на Ирэн и Иво, тихо спросил:

— У вас появилась идея?

— Дайте, пожалуйста, прикурить, — ушла Дюк от ответа, подставляя мундштук, в который была вставлена «плэйерс».

Рихард быстро выполнил ее просьбу. Слишком быстро, как он сам заметил, но она подавляла его, и он не мог бороться с этим.

8

Увлекшись подсчетами, которые он записывал в свой блокнот, Чарли Линдсон не обращал внимания на великолепную британскую природу. Он убрал записную книжку, только когда «ролле» бесшумно въехал на территорию поместья Ритфорд. Он не стал дожидаться, пока шофер откроет ему дверцу, и выпрыгнул на крыльцо, охраняемое двумя каменными львами. Его холодно и вежливо встретил дворецкий.

— Ее Светлость леди Ритфорд просила проводить вас прямо в библиотеку, — произнес он. — Угодно ли вам проследовать за мной, сэр?

Они прошли через величественный холл, облицованный черным и белым, на стенах которого висели доспехи — помятые и сверкающие. Открыв тяжелую дубовую дверь, дворецкий отступил, и Чарли Линдсон, заправила игорного бизнеса Лондона, вошел в библиотеку, стены которой были обиты деревом, со стеллажами книг в дорогих переплетах, украшенную картинами, представляющими сцены псовой охоты. Противоположную от двери стену занимал камин, дрова в котором ждали только огня.

— Угодно ли господину что-либо или господин подождет? — осведомился дворецкий, как будто сошедший со страниц романа Агаты Кристи.

— Все нормально, Джеймс, — поблагодарил Чарли Линдсон. — Сообщите Ее Светлости о моем приходе.

Он встал у окна и посмотрел на парк, деревья которою были, казалось, ровесниками Англии. Он увидел, как Джеймс размеренными шагами приблизился к стоявшему в саду столу, за которым пили чай две женщины и двое мужчин. Один из мужчин, согнутый старик, утопавший в подушках, зябко кутал ноги в плед. Джеймс наклонился к одной из женщин, та тотчас поднялась и покинула парк.

Через две минуты она вошла в библиотеку и отпустила Джеймса со словами, вызвавшими на его лице немой упрек, на который она не обратила внимания:

— Идите, Джеймс. Если мистер Линдсон захочет пить, я сама подам ему.