Читать интересную книгу На берегах медовой реки - Юлия Баутина

— Ларри, — Хельстайн переключился на магичку, — возвращаясь к вопросу об иллюзиях… Знаю, что ты не медик, ну так скажи с магической точки зрения — чисто теоретически, могли раны О'Тула, которые видели мы все, тоже быть качественно организованной иллюзией?

— Не уверена, — ответила Ларри безо всякой задержки на размышления. О чем тут было думать, когда все возможные варианты ею были и так по десять раз перебраны за время пути? — Точно так же, как не уверена в иллюзорности медовой рекой. Во–первых, для наложения морока должна быть хоть какая‑то причина. Если выпивку с натяжкой можно расценивать как приманку, то по поводу ран не знаю, что и думать. Во–вторых, иллюзия способна обмануть органы чувств, пока существует, однако никакая иллюзия не оставит последствий, которые длились бы после ее исчезновения. А тут последствий хватает, да еще каких. Один перегар от О'Тула чего стоит. Но с третьей стороны, — с раздражением добавила магичка, — и реальностью это быть не может. Я еще не настолько спятила, чтобы верить в превращающуюся в мед воду. Вы, думаю, тоже.

— А я обычно предпочитаю верить в то, что вижу, — задумчиво жуя сорванную травинку, заметил Дьюин. — Пьяного О'Тула я видел, значит, было и что‑то, чем он надрался. Причем вполне реальное что‑то, если, конечно, перегар тоже не мороком наведен.

— А может, хорош уже кости‑то перемывать? — огрызнулся Гарт. — Ну, сплоховал, с кем не бывает? Скажите еще, что я сам морок.

— Неплохая версия кстати, — серьезно согласилась магичка. — И можешь не обольщаться, кости твои здесь никому не нужны. Все просто желают понять, во что ты вляпался и не заразно ли это для остальных.

— Вот что мне в тебе действительно нравится, Ларри, так это умение обнадеживать, — вздохнул Хельстайн, покосившись на побагровевшего охранника.

— Стараюсь, — невозмутимо отозвалась магичка.

— Химере под хвост вас всех, циркачи заезжие! — Гарт шумно засопел, вскочил на ноги и, пнув некстати подвернувшееся ведро, пошел прочь от костра.

— Встретишь гидру — волоки сюда, — крикнул ему вслед Дьюин. В ответ донеслась витиеватая матерная фраза. Монметон неодобрительно посмотрел на спутников, хотел, кажется, что‑то сказать, но в итоге только пожал плечами и вернулся к изучению потрепанной книжицы с тонкой причудливой вязью савалойских рун на затертой обложке.

***

С наступлением темноты по тракту вновь пронесся знакомый путешественникам холодный ветер. К тому времени поостывший Гарт уже успел вернуться в лагерь, делая вид, что ничего не произошло, и в ответ на вопрос Дьюина про гидр, предложил тому самому их поискать ради разнообразия. Когда со стороны едва различимой в сумраке дороги донеслись первые порывы промозглого сквозняка, никто из отряда особо не удивился, только Гарт не смог удержаться от того, чтобы не отпустить пару ласковых словечек в адрес местной погоды. Расчет по укрытию огня оказался верным. Ветер прибивал языки пламени к земле, но добраться до угольев у него так и не получилось.

— Прямо как по расписанию, — заметила Ларри, глядя, как заполошно мечется огонь в укромной ямке между корней. — Надо признать, малый народец весьма пунктуален.

— Судя по стойкой временной привязке к началу и концу ночи, это все же какая‑то атмосферная аномалия, — весьма неубедительно предположил Хельстайн. — Возможно, из‑за перепада температур.

— Ты хоть представляешь, каким должен быть перепад температур, чтобы вызвать такие вихри? — на всякий случай поинтересовалась Ларри. — И почему этот перепад только в пределах дороги действует? Магия, как пить дать, магия. Только вот структуру пока уловить не могу, хотя по мере приближения слабые проблески начинают возникать. То ли ее не сумели полностью укрыть от посторонних глаз, то ли даже не пытались.

— Во всяком случае, мы движемся в сторону эпицентра, — немного не в тему, но уже более оптимистично заявил профессор. — Думаю, скоро все прояснится.

— Угу, — скептически отозвался Дьюин, поглубже надвигая на глаза капюшон плаща. — Как бы только не пожалеть об этой ясности.

Некоторое время наемник помолчал, но затем любопытство, видимо, все же одержало над ним верх, потому что в итоге он снова заговорил:

— А как они там эти холмы проветривают хоть? Окошко, что ли, открывают?

— Нет, — оживился Монметон. — Технология несколько иная. Если верить легендам, каждую ночь холм, под которым обитает малый народец, поднимается на четырех столбах–опорах, являя взгляду скрывающиеся в недрах богатства, а в предрассветный час вновь возвращается в свое изначальное положение.

— Ага, — подтвердила Ларри. — Причем, судя по направлению сквозняков, при возвращении на место холм забирает обратно всю выдутую пыль, чтобы добро не пропадало.

— К дьяволу пыль, — с чувством сказал наемник. — Давайте‑ка лучше про богатства поподробнее. Что там в этих недрах найти‑то можно полезного и легко вывозимого?

— Так ведь никто точно не знает, — включился в разговор Хельстайн. — Поскольку нет никаких задокументированных свидетельств от людей, побывавших в Полых Холмах и вернувшихся из них, все описания их обустройства, увы, следует отнести к области фантазий.

— А из какой же области фантазии тогда вы сами выудили свою карту? — хмуро осведомился Дьюин.

— Ну, то, что никто не бывал в Полых Холмах, еще не означает, что никто до них не доходил, — начал было Монметон и, осекшись, вопросительно покосился на Хельстайна, как бы испрашивая у того разрешения продолжить. Однако светило мерленской науки, видимо, что‑то быстро прикинув в уме, решил продолжить повествование сам.

— Альберт совершенно прав, — кивнул он. — Существует одно свидетельство, которое нам не так давно посчастливилось отыскать. Теперь, вдали от посторонних ушей, думаю, можно говорить о нем более свободно.

— Да уж, самое время, как ни глянь, — хмыкнул Дьюин, однако насторожился. Чем дьявол не шутит — вдруг в рассказе Хельстайна, несмотря на его предосторожности, все же промелькнет что‑нибудь полезное.

— Лис, кончал бы ты уже ходить вокруг да около, — с кислым выражением лица предложила Ларри. — Я так понимаю, ничего конкретного в твоем драгоценном свидетельстве все равно не было, иначе ты давно уже довел бы нас до места с закрытыми глазами.

— Ничего конкретного, полагаешь? — с видом оскорбленной добродетели переспросил Хельстайн. — То есть, воспоминаний самого императора Максимилиана тебе не достаточно, и нужно что‑то более основательное?

— Император Максимилиан? — недоверчиво повторила магичка. — Ну да, теперь вспоминаю, ты что‑то говорил про него в связи с трактом. Только чем нам может помочь какая‑нибудь хвалебная императорская ода самому себе, да еще полутора вековой давности?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});