Читать интересную книгу Классические психоаналитические труды - Карл Абрахам

Но исследование вытеснения важно и в другом отношении. В своих статьях по метапсихологии[17] Фрейд указал, что существование предсознательной системы зависит от развития словесных представлений (wordpresentations), отличающихся от предметных представлений (thing presentations). Проводя данное фундаментальное различие, Фрейд дал нам, по крайней мере, один стандарт, который может руководить нашими попытками гипотетических реконструкций. Он указал фиксированный момент времени, от которого мы можем двигаться либо вперед, либо назад. Данный фиксированный момент – это организация слуховых впечатлений, которая высвобождает силу речи. Но, хотя есть основания предполагать, что смысл слов осознается до начала эффективного использования слов, обоснованно также предположить, что эффективная организация предсознательного начинается вслед за развитием речи, когда вторичный процесс начинает связывать или замедлять более подвижные энергии и катексисы бессознательного.

Разделение первичного и вторичного процессов является, конечно, фундаментальным, и мне нет необходимости излагать здесь различия между двумя способами психического функционирования, характеризующими конкретно истинную бессознательную деятельность и предсознательную систему. Вопрос в периоде, когда вторичные процессы становятся организованными, ибо они, очевидно, не могут осуществлять свои связывающие функции (от чего, в конечном счете, зависит успех рационального размышления или осмысления реальности), пока не станут организованными. То, что они накладываются друг на друга, не оспаривается. Анна Фрейд установила, что младенец в состоянии понимать смысл, выраженный простыми словами, которые он слышит, за шесть месяцев до того, как сам сможет употреблять такие слова. И конечно, как показывает случай Хелен Келлер и как в любом случае мы могли бы заключить из изучения сенсорных процессов, визуального мышления и моторной активности, другие и более примитивные способы психической взаимосвязи также играют роль в развитии вторичных процессов. Но развитийное наложение данных двух систем не означает, что в ранние периоды такого наложения в динамическом смысле действуют вторичные процессы. Большая путаница с определением периода эффективного действия вторичных процессов возникает из-за склонности рассматривать некоторые формы игровой деятельности младенца как истинные вторичные процессы. Дело в том, что, как показывает изучение образования символов и символической игры, многие явно вторичные представления являются активными дериватами бессознательной системы (или управляются ею). Из этого следует, что, хотя младенец понимает речь до того, как может ее использовать, употребление речи вместе с установлением связи между слуховыми представлениями и моторной активностью (поведением) знаменует период, когда предсознательные процессы эффективно связывают бессознательный катексис. Другими словами, развитие речи дает нам надежный временной указатель на ранние фазы развития. Мы можем заключить, что с развитием речи первичная динамическая фаза психического функционирования начинает приближаться к своему завершению.

Возвратимся к проблеме реконструкции. Я убежден, что одной из главных причин неточных реконструкций является пренебрежение наблюдателя (наблюдателей) первоначальной метапсихологией[18] Фрейда, т. е. его описанием психического аппарата в терминах систем БСЗ, ПСЗ и СЗ, и почти исключительное внимание к его последующим описаниям психики в терминах отношений и образований Эго. Правда, со временем Фрейд был вынужден прояснить отношение бессознательного Эго к инстинкту, к вытесненному и к тестированию реальности и тем самым создал свою трехчастную систему из Ид, Эго и Супер-Эго. Но у него не было намерения, чтобы последующая система структурной дифференциации заменила его изначальные формулировки в отношении функционирования психического аппарата. Это полностью противоречило бы духу и цели его метапсихологических формулировок. Фактом остается, однако, то, что его поздние структурные дифференциации открыли дорогу всякого рода непониманию характера раннего психического развития. Действительно, когда мы сталкиваемся с описаниями Супер-Эго, существующего якобы в первой половине первого года жизни, то невозможно удержаться от подозрения, что данная реконструкция была сделана, исходя из ошибочной посылки о том конкретно, что организация структур Эго и Супер-Эго должна начинаться вскоре после рождения. Другими словами, во всех спекулятивных реконструкциях, упомянутых мной, идея Супер-Эго рассматривается, как если бы она являлась фундаментальной психической концепцией, как если бы она была допущением или постулатом, на котором можно строить теорию развития. Напротив, концепция Супер-Эго сначала и до конца является клинической концепцией. Она основывалась на клиническом анализе и сохраняется во всех клинических коннотациях. Следует тщательно различать описания Супер-Эго и теории его происхождения. Ее положение теоретически было исчерпывающе обозначено Фрейдом, когда он описал Супер-Эго как дифференциацию в Эго. Позволю себе сделать паузу и вывести мораль: говоря о самых ранних стадиях психического развития, мы должны использовать только первичные концепции, а не определения, сформулированные, чтобы соответствовать более сложным фактам, наблюдаемым при последующем развитии.

Обращаясь еще раз к теме механизмов, мы можем сказать, что концепция первичного механизма имеет почти такой же статус, как и фундаментальная психическая концепция. Продолжать, не затронув ее, мы определенно не можем. Тем не менее, она развивается на основе фундаментальной концепции и может быть связана с последующими определениями и описаниями, основанными на клиническом опыте. Мы можем далее сказать, что данная концепция первичного динамического функционирования должна определять наши теории психической экономии от рождения и до периода, когда речь достаточно разовьется, чтобы обеспечить постоянную основу вторичных процессов. Фактически мы вынуждены различать между зачаточной (embryonic) фазой психического развития и фазой, когда организованное психическое функционирование может непосредственно наблюдаться с помощью техники психоанализа. Действительно, непосредственный факт того, что психоаналитическая техника не может быть применена, по крайней мере, до возраста двух лет, сам по себе является признаком, что данное выделение зачаточной фазы оправданно.

Но различение между зачаточными стадиями механизмов и фазой их окончательной организации не может быть установлено, исходя из одного лишь временного фактора, полезного тем, что позволяет нам отслеживать фазы развития. Тем самым мы вынуждены применить к данной проблеме структурный подход. Это на самом деле самый жесткий из всех метапсихологических подходов, и он, следовательно, более других имеет тенденцию приводить к ошибкам при психической реконструкции. Но прежде всего мы должны установить некоторые переходные формы концепции, перекрывающей разрыв между фундаментальными идеями структуры, т. е. развитием систем следов памяти (пси-системы Фрейда), и концепцией Эго. Более всего мы должны избавиться от запутывающего термина «примитивное Эго» с его подразумеваемой идеей единой структуры. Термин «примитивное Эго» имеет не намного больше теоретической и клинической ценности, чем термин «psycho». Ранее во многих работах[19] я выдвигал предположение, что данный разрыв в наших структурных концепциях может быть преодолен принятием ядерной теории формирования Эго, согласно которой пси-системы, ассоциируемые с конкретными компонентами либидинозных инстинктов и реактивными (агрессивными) инстинктами, которыми они сопровождаются, синтезируются в ядерные формирования Эго; и я не намерен здесь обсуждать данную теорию более подробно. Но очевидно, что переход от раннего и в основном динамического функционирования психического аппарата к функционированию психических структур (mental institutions) делает необходимым введение концепций Эго. А это, в свою очередь, включает признание границ Эго, различение между Эго и объектами его инстинктов, а также между нарциссическим и реалистическим Эго. В данной связи необходимо высказать два соображения: во-первых, все термины, выводимые из структурной точки зрения и имеющие для нее существенное значение, находятся не в одной категории с фундаментальными концепциями. Они относятся к более поздним фазам развития, а не к адекватно описываемым фундаментальными концепциями. Во-вторых, термины, используемые для описания даже самых примитивных форм Эго, таких, как так называемое «телесное Эго», относятся исключительно к психическим структурам. Взаимосвязь между телом и разумом, между сомой и душой была адекватно выражена Фрейдом в его «пограничной (boundary)» концепции инстинкта через постулирование сенсорного и моторного концов психического аппарата. Термин «телесное Эго», хотя и удобен для описательных целей и является полезным напоминанием о происхождении Эго, приводит к разного рода неправильным представлениям, таким, как понятие «внутренние объекты», получившее широкое хождение среди верящих в существование во вторую четверть первого года жизни «центральной депрессивной позиции», которое, по их мнению, практически заменило фрейдовские концепции нарциссизма и аутоэротизма. Говоря метапсихологически, «внутренний объект» (internal object) является мифом, так же как, по моему мнению, и «частичный объект» (part object). Частичный объект – это взгляд объекта (наблюдателя) на объект. Объект – это то, на чем цель инстинкта получает свое удовлетворение. Совершенно правильно будет говорить о частичных (component) импульсах, или о задержанных в отношении цели импульсах, о частичном вытеснении и, как следствие, об объекте частичного, либо задержанного в отношении к цели, либо частично вытесненного импульса. Похожим образом мы можем говорить о состоянии первичной идентификации, при котором Эго и объект не дифференцированы. А использование терминов «частичный объект» и «внутренний объект» вызывается неряшливым мышлением и неспособностью различить между «внутренним» в телесном смысле и «Имаго» в психическом смысле. Оно также включает смешение метапсихологических концепций с продуктами (дериватами) бессознательной фантазии. Без сомнений, к тому моменту, когда младенец способен к воображению, у него имеется всякого рода простые фантазии про то, что происходит в его теле. И многие из них подвергаются вытеснению. Но это не оправдывает внедрения в метапсихологию терминов «частичный объект» и «внутренний объект».