Лизбет ахнула — как быстро она была готова начать все сначала. И с каким нетерпением сама набросилась на него. Но Джафар тут же перехватил ее, и перевернул, и…
Останься со мной, утешь меня, ибо я болен от любви…
«Шейх Джаф собирается сниматься в кино!
Согласно достоверным источникам, шейх Джафар будет участвовать в новой картине Масуда аль-Бади. Фильм снимается в Баракате. Очевидно, сцена похищения героини, в которую так нагло ворвался Джафар, останется в фильме, потому что, по словам самого режиссера, в ней много динамики и энергии».
* * *
Дом Джафа располагался еще ближе к месту съемок, чем дом Гази, так что Лизбет прибыла на площадку вовремя. Они договорились, что в конце рабочего дня позолоченный лимузин приедет за ней и снова доставит в его дом, чтобы она могла принять ванну и отдохнуть. И где они, конечно, насладятся изысканным сексом в лучах заходящего солнца.
Что за часы это были! Самые драгоценные на свете. Когда они вставали, для них уже был накрыт стол, чтобы утолить голод и восполнить силы. И во дворе за столиком они насыщались и веселились. А потом… потом Джафар неизбежно начинал беспокоиться по поводу каких-то политических катаклизмов в стране.
Они ходили в разные рестораны и на приемы, где на них неизбежно налетали стайки журналистов. Но чаще всего они бывали в казино.
Эта жизнь очень сильно отличалась от их былой жизни в Лондоне, где Джаф принадлежал только ей и хотел, чтобы она целиком принадлежала ему одному. И они могли говорить и быть друг с другом вечно. Но надо было признать, что то блаженное время беззаботной влюбленности давно кануло в лету.
Как ни старалась Лизбет изменить ход событий, они каждый раз оказывались ночью в казино. И Джаф постоянно проигрывал…
В «Садах Шалимара» было тихо. Это место предназначалось для развлечения богатых туристов. Законы Бараката запрещали азартные игры, однако для иностранцев делалось исключение.
Именно поэтому поведение Джафа было столь лакомой темой для репортеров. Слухи о том, что он разбазаривает богатство, доставшееся ему от отца, распространялись с бешеной скоростью.
— Джаф, это так скучно! — жаловалась Лизбет. — Выиграешь или проиграешь, какое в этом наслаждение? Просто сидишь и ждешь, когда шарик закатится в лунку. Почему бы вместо этого не поиграть в гольф? По крайней мере, там ты можешь контролировать траекторию шарика.
— Да ладно, Лизбет, — успокаивал ее Джафар, — теперь моя очередь поиграть с леди Фортуной.
Конечно, Лизбет могла бы и не ходить вместе с ним в казино. Но молодая женщина была уверена, что, если бы не она, он бы просадил в сто раз больше денег. Кроме того, она просто хотела быть рядом с ним, куда бы он ни шел.
Снова повторялась история ее отца. Оба мужчины, как неожиданно поняла Лизбет, попали под удар. Отец потерял работу — поворот судьбы. Джаф терял деньги — поворот рулетки. Никакой разницы. Суть одна. И она не знала, можно ли после этого уважать Джафара. Каждый из них по-своему сопротивлялся, пытаясь изменить размеренное течение жизни, а когда не удавалось, неизбежно начинал пить. И ни ее отец, ни Джафар аль-Хамзех не попытался изменить самого себя.
Хуже всего, что пресса разнюхала про роман Джафа с известной актрисой. Это была самая горячая новость для первых полос газет и журналов.
Глупо было доказывать обратное, если все вокруг не сомневались: это всего лишь короткая интрижка, не больше. Иногда Лизбет казалось, что она сходит с ума, поскольку молодая женщина понимала — журналисты правы. Это не больше чем интрижка. И у Джафа нет серьезных намерений. Он никогда не говорил с ней о будущем, не обсуждал, никакие совместные проекты, никогда ничего от нее не требовал, ни слова не произнес о любви.
Именно таких отношений она сама когда-то добивалась. Никаких обязательств.
Лизбет оставалось утешаться тем, что могло быть и хуже. А худшим вариантом для нее всегда оставалась семья родителей, в которой не было свободы для матери. Лизбет повторила бы ее судьбу, выйди она замуж за Джафара и роди ему кучу детишек.
Раньше именно так она и думала. Теперь же… каждый раз молодая женщина твердила себе, что не любит его, не любит, не любит. А тем временем любила Джафара все больше.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Тем временем страна готовилась к приему султана, который недавно взошел на трон в соседней стране, Багестане, и который первый раз приезжал в Баракат вместе со своей женой. Прием устраивался на высоком государственном уровне. Багестан был не просто соседом Бараката, но недавним противником. Прошло совсем немного времени с тех самых пор, как жители Бараката с замиранием сердца узнали о смещении жестокого и всеми ненавидимого диктатора Гасиба и о восстановлении мирной монархии в лице нынешнего правителя, внука старого султана. По телевизору непрестанно демонстрировались сцены протеста багестанских жителей, выступающих против Гасиба и его жестокой политики. А потом — толпы, приветствующие нового султана, представителя древней династии.
Баракатцы были так же рады восстановлению старой власти, как и сами жители Багестана. И вот теперь султан и его жена решили нанести первый государственный дружеский визит в Баракат. Это был вообще их первый визит в ранге правителей. Тем самым они хотели выразить признание за оказанные им поддержку и помощь, а также закрепить дружеские связи между двумя странами.
В связи с этим было назначено бесчисленное количество разных мероприятий, но одно из них с большим нетерпением ожидали все. Это Большой прием, на котором должны были присутствовать все три принца, правящие в Баракате, и который должен был состояться во дворце султанши Халимах.
И конечно, там должны появиться все приближенные принцев, а также подданные султана и султанши Багестана и все титулованные особы, бизнесмены, влиятельные люди обеих стран. Кроме того, собирались пригласить, предварительно выбрав, и рядовых жителей Бараката.
В общем, прием обещал стать событием века. Такое действительно происходит раз в столетие. Люди будут рассказывать об этом своим внукам. В стране не было ни одного человека, который не мечтал бы о том, чтобы попасть на этот прием.
Однажды вечером Джаф удивил Лизбет, передав ей огромный пухлый конверт, надписанный арабской вязью.
Взяв его в руки, молодая женщина поняла по весу и красивой бумаге, что это очень важное послание. Лизбет с интересом и замиранием сердца разглядывала конверт.
— А что тут написано? — наконец спросила она.
— Мое имя и твое. Можешь открыть.
— Что это? — прошептала Лизбет, пытаясь угадать. Она раскрыла конверт и нашла в нем роскошную бумагу, на которой золотистым тиснением было что-то выписано, а внизу стояла печать из красного воска. Цветистая арабская вязь была настоящим произведением искусства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});