Читать интересную книгу Что случилось с Гарольдом Смитом? - Бен Стайнер

Пока Питер находился в Лиссабоне, Жан-Поль бежал марафон в числе других 237-ми бегунов и пришел 145-м, 37 минут 34 секунды. Теперь, кажется, трудная победа сказывалась на организме.

Питер переживал больше, чем могло бы показаться. Сегодня он сделал запись в спортивном дневнике, полагая, что они совершат «резвую» пятимильную пробежку. Но при такой скорости – а они бежали все медленнее – пробежка оборачивалась променадом. Все недельные планы летели псу под хвост. И тогда нехорошее подозрение закралось в душу Питера: а не делает ли это Жан-Поль намеренно, чтобы не дать Питеру набрать форму к предстоящему забегу в Уэйкфилде?

Но нет. Питер бросил взгляд на Жан-Поля: тот старался изо всех сил. Лицо бегуна не врет, пот не бывает двуличным.

И все же Питеру нужно подумать и о себе.

У него не было выбора, и он сказал:

– Вы не возражаете, если я позволю себе фартлек?

Говорить о фартлеке с бегуном сопоставимого с ним масштаба неприлично, но Питер надеялся на снисходительность Жан-Поля.

И не ошибся.

– Отнюдь нет, Питер.

И Питер – совесть его была чиста – оторвался от друга до ближайшего фонаря и вернулся обратно. Жан-Поль остановился (!), дыша тяжело, со свистом, прижав руку к грудной клетке. Это был тревожный признак, и Питер испугался бы за друга, если бы не желание бежать, бежать.

Впрочем, следует быть человеком воспитанным.

– Вы в порядке, Жан-Поль?

– Да-да. Кажется, просто выпил вчера слишком много портвейна. Обычное несварение желудка. Бегите, мой друг. Я пройдусь пешком.

Слава богу. Питер совершит резвый забег согласно графику…

План 3

Обеденный перерыв.

Это мой шанс осуществить план 3.

А именно: Поговорить с Джоанной.

Уолтер

Обычно я обедал в компании Уолтера: он работал на пятом этаже в том же здании, продавал страховки от фирмы «Финансы Премиум».

Как описать Уолтера, моего лучшего друга в те бурные дни юности в 1977 году? Проще не вдаваться в подробности – потому что про Уолтера можно распространяться целые сутки. Я лишь перечислю его школьные прозвища.

Бочонок. Круглая Морда. Жирная Задница.

Да, и еще Толстая Зараза.

Все ясно?

Да, Уолтер любил поесть.

Но сегодня, как уверял Уолтер, он не будет обедать. А это означало только одно. У Уолтера важные планы.

В 12.15 предстояла встреча с мисс Дженнифер Твейтли насчет страховки под хорошие комиссионные. Эта дамочка была недурна собой, и более того – во время предыдущего визита Уолтера она дала понять, что ее интересует кое-что помимо содержимого портфеля моего друга.

Она предложила ему вторую чашку чаю.

Дело было на мази.

По причине вышесказанного Уолтер отказывался от обеда в нашей столовой в час дня 3 января, потому что в меню Уолтера Беннета, страхового агента всех времен и народов, было кое-что повкуснее.

По крайней мере, так уверял меня Уолтер.

Я был рад. Теперь я мог осуществить план 3. Оставалось сделать так, чтобы Джоанна первой отправилась в столовую. Мы никогда прежде не обедали вместе, и, если я приду первым, Джоанна может застесняться и не подойти к моему столику.

Итак, она будет сидеть за столом А.

Я сяду за стол Б и, увидев Джоанну, возьму свой поднос с обедом и подсяду к ней.

Но тогда она сразу поймет, что я хочу с ней поговорить.

Ну, а в чем дело? Ведь так оно и есть.

Как обычно, ровно в час мистер Несбитт объявляет по громкой связи обеденный перерыв. Как обычно, Джоанна прибирается на столе. Встает. Выходит. Смотрю на часы: 1 час 32 секунды. Дадим ей фору в 92 секунды. Примерно через это время, зная, с какой скоростью двигается очередь в столовой, Джоанна сядет за стол.

Ровно в 1 час 2 минуты и 2 секунды я дрожа спускаюсь тремя этажами ниже, вхожу в столовую и… О ужас. Ужас в квадрате.

Ужас первый. Никаких следов Джоанны. Это означает только одно: по дороге она заскочила в дамскую комнату.

Идиот, почему я упустил этот момент и не внес его в свои расчеты.

Ужас второй. За одним из столов, нависнув над тарелкой, словно хищный ворон, вонзив зубы не в пышное лакомое тело мисс Твейтли, а в бифштекс с печеночным паштетом, запасшись картошкой (большой порцией), пиццей и яблочной шарлоткой сидел – и в том не было никаких сомнений -

Уолтер.

Первый звоночек

Сорок две минуты, четырнадцать и семь десятых секунды.

Неплохо, учитывая сегодняшние обстоятельства.

Предоставив Жан-Поля самому себе, Питер резво пробежал оставшиеся три мили до университета. Нет, не просто резво – пулей.

Возможно, его раззадорила мини-победа Жан-Поля на «Пуддинг Перси».

Или Питер был зол из-за вынужденного простоя на первой половине маршрута.

Но это неважно. Почувствовав свободу, он полетел, как птица. Сорок две минуты, четырнадцать и семь десятых секунды. Питер сидел на банкетке в раздевалке, в своем воображении смакуя рекордные цифры.

Приняв душ, переодевшись, ощущая бодрость необычайную, Питер занес результат в график на стене. Подошел к столу.

Затем его внимание привлекла небольшая толпа под окнами.

Что это? «Скорая помощь»? Санитары с носилками. Черт, плохо видно. Неужели в какой-то лаборатории несчастный случай?

И тут где-то в паху Питер почувствовал боль. Он мог бы встревожиться, поразмыслить, сверить симптомы в справочнике «Травмы бегунов», но время не ждет.

В дверь постучали.

– Войдите.

Странно. Профессор Джордж. Не из тех людей, которые заскакивают, чтобы перекинуться парой незначительных слов. Человек другого масштаба.

Так и есть.

– Профессор Джордж?

– Питер. Плохие новости. Жан-Поль, он…

Щелкнуть пальцами

Я подсел к Уолтеру, и он завелся.

Таков Уолтер.

ПАВИЛЬОН: СТОЛОВАЯ – УТРО

Большая столовая. Винс садится за стол рядом с толстяком. Это его лучший друг Уолтер.

УОЛТЕР

Если бы можно было щелкнуть пальцами, и любое твое желание исполнилось бы? Что бы ты пожелал?

ВИНС (с тоской наблюдая, как в столовую входит Джоанна)

Не знаю.

УОЛТЕР

Персидского скакуна? «Ламборгини»? Виллу на Майорке с теннисным кортом и огромным бассейном с электрическим подогревом? Назови, чего ты хочешь.

ВИНС

Уолтер, я не куплю у тебя страховку.

Этот Уолтер, он был неугомонный.

Наверное, все страховые агенты неугомонные. Не могу судить обо всех. Но страховой агент Уолтер Беннет такой и был.

Каждый раз он закидывал удочку по поводу страховки, не сомневайтесь, непременно пытался мне эту страховку втюхать. Уолтер распинался, что делает это ради моего блага, потому что я его лучший друг. Это, говорил он, как у фундаменталистов, которые сильно переживают, что человек попадет в ад, если их не обратить в свою веру. Он пытался всучить мне хоть какую-нибудь страховку, чтобы его лучший друг имел к старости достойное подспорье. Такая мелочь, как собственные комиссионные и бонусы, его, разумеется, не волновала: что за цинизм, да как я мог о таком подумать?

Да. Конечно.

Хотелось бы в это верить: но если бы я был единственным человеком, о котором он заботился как отец родной. Нет, Уолтер пытался продать страховку и тем, кто развешивал уши, и тем, кто их затыкал.

Только не надо про то, что в нем говорила любовь ко всему человечеству.

Я вас умоляю. Просто он был такой человек. Не забывайте, я знал Уолтера с самого детства. Еще тогда он вечно что-то выдумывал. В школе, прочитав про финансовые пирамиды в Южной Америке, он попытался выстроить собственную. Смысл пирамиды, говорил Уолтер, состоял в том, что каждый вкладывает один фунт стерлингов или его южноамериканский эквивалент: запускается пирамидальный процесс, и все вкладчики становятся мультимиллионерами.

Очень просто.

Правда, он не мог объяснить, как это получается, но тут важна была пирамида. Пирамида.

Он предложил построить такую пирамиду, когда мы учились в пятом классе.

Как и положено основателю, Уолтер будет в основании пирамиды. Для этого каждый ученик должен дать ему по 10 фунтов. Таким образом, они становятся вторым этажом пирамиды и должны найти еще по десять человек, которые выложат по 10 фунтов. Половину вырученных денег они отдадут Уолтеру, половину оставят себе, получив, таким образом, прибыль в 40 фунтов каждый. В общем неплохо, правда?

Короче, пирамида существует почти сама по себе, пока все не станут миллионерами.

Проект Уолтера казался весьма заманчивым. Выгадывает каждый. Но, увы, ничего не получилось. Я был не дурак и сказал, что денег нет. Многие тоже так сказали. Нашлись четыре дурака, которые согласились: Нил Бэтти, Гарри Дагдейл, Билли Хиггинс и еще кто-то. Сдали деньги и давай выбирать, что купят – «бентли» или «роллс-ройс».

Но даже с их мозгами до них через две недели дошло, что вряд ли они будут грести деньги лопатой. Уолтер пытался задобрить ребят, предложив каждому по батончику «Марс», но те отказались и одним прекрасным утром прижали Уолтера к стенке в школьном дворе и потребовали деньги обратно. Но Уолтер ничем не мог им помочь, потому что уже потратил свои 40 фунтов на игрушечные гонки «Скейлекстрикс».