Читать интересную книгу Операция «Бременские музыканты» - Геннадий Блинов

— А за каким дьяволом, собственно, нам рваться в это утиное гнездо? Помет выскребать? Только что-то не видно было, чтобы вы очень стремились выскребать, когда сидели в курятнике. Если бы, скажем, в моторах покопаться — это понятно…

— Здесь дело в принципе, — не согласился Санька. — Конечно, удовольствие небольшое возиться с утятами, но уж раз на то пошло, то пусть лучше музыканты в дураках останутся. А то в записке чуть ли не тунеядцами нас обозвали.

— И опять же честь звена надо поддержать, — сказал Алька. — Мы им должны припомнить капусту с редькой…

— Провалить! — крикнул Врунгель и рубанул рукой. — Провалить — и точка!

— Что? Говори понятней, — вытянули шеи мальчишки.

— Провалить сюиту композитора Соловья «Растите, милые утята». Да и весь концерт! Тогда их местные пацаны запросто отлупцуют. Тогда им припомнят, какая это утячья песня «Летят перелетные птицы». Расписали в афише, будто оркестр имени Осипова выступает.

— Что верно, то верно, — согласился звеньевой. — На обман берут…

План провала концерта не давался. Мальчишки отбрасывали один вариант за другим. Наконец, Яшка-Механик воскликнул:

— Чудаки-рыбаки! Надо у них инструменты припрятать. Не будут же они на ложках исполнять «Летят утки и два гуся».

Яшку поддержали. Врунгель знает, в каком классе остановились музыканты, и пусть проникнет туда.

— И проникну! — смело сказал Капитан.

Вечерело. «Лесные братья» собрались в школу. Игорь поддернул штаны, подтянул пояс с цветными кисточками, подвязал веревочками разматывающиеся над лаптями портянки.

— В темноте никто не заметит, — успокаивал себя Игорь.

— Инструменты припрячем — и домой…

У волейбольной площадки в школьном дворе толпились мальчишки и девчонки. Одинокий фонарь то и дело мигал — барахлил движок, установленный на зерносушилке.

— Опоздали. Концерт уже идет, — прошептал Капитан.

— Пошли. Посмотрим, — кивнул Петька в сторону волейбольной площадки. — И вожатую там встретим.

Игорь не хотел двигаться с места:

— Дальше не пойду. Я этого Ванечку изучил. Засмеет. — Но ребята убедили Игоря, что лапти в такой темноте все равно никто не увидит — кому взбредет в голову смотреть на ноги. А барабанщик вовек его не узнает с такой повязкой. Она совсем как у Кутузова.

— Кутузов носил не такую, — вздохнул Игорь.

— Тем более… — сказал Алька. — Айда смелее…

Игорь старался затеряться в толпе зрителей, чтобы не обращать на себя внимания.

У музыкантов была не совсем утячья программа. Ведущий концерта Соловей объявил, что очередной номер — матросский танец. Из-за спины оркестрантов выскочил толстый Ванечка, вслед за ним на круг вышел длинноногий Флейта и вприсядку пошел вокруг барабанщика. Ванечка жеманно крутил головой, и ленточка на бескозырке развевалась. Когда он томно стал смотреть на небо, «Лесные братья» успели прочитать на ленте позолоченные буквы — «Отважный». Это была бескозырка Капитана.

Танец зрителям понравился. Музыканты вызвались исполнить вальс «Амурские волны».

— А когда «Растите, милые утята»? — спросила из толпы зрителей девчонка.

— Понимаете, — замялся Соловей. — У нас порвался барабан. Но товарищ согласился играть на заслонке и в конце программы мы это произведение исполним…

Глухо заревела труба, в ее голос вплелся саксофон, легкой зыбью заплескала скрипка. Ванечка сидел на табуретке. У него на коленях лежала самая обыкновенная заслонка. Руки с палочками музыкант поднял, готовясь в нужный момент поддержать оркестрантов.

И только он хотел первый раз ударить по заслонке, из толпы послышалось:

— Сами пираты! Чужую бескозырку стибрили!

Заслонка упала на землю и задребезжала. Ванечка что-то прошептал Флейте. Музыкант сбился с мотива и начал выдувать подобие песенки о веселом звене. Так, по крайней мере, поняли деревенские ребятишки. Потому что они эту песню разучивали на уроках пения. Правда, без музыки. А здесь такая возможность. Какой-то, наверное, первоклассник, запел вслух. Его поддержал добрый десяток девчонок.

Музыканты растерянно опустили инструменты. Барабанщик с трудом протискивался сквозь ряды зрителей.

— А ну, еще раз скажи! — требовал он.

Ничего не понявший Соловей тянул Ванечку назад, повторяя:

— Не по программе, не по программе…

Ванечка возмущенно ударил в грудь кулаком:

— Пусти! На заслонке играть — по программе? Да я за свой барабан…

Зрители хохотали, считая, что все это входит в программу представления.

Потом стали спрашивать друг друга, кто кричал о пиратах. Скоро около Капитана образовалась пустота. Теперь лампочка хорошо освещала его. Кисточки плетеного пояса вспыхивали цветными радугами. Байковые портянки, перевязанные веревочками, серебрились ворсинками, лапти из талового лыка тускло мерцали. И все это пахло нафталином. И если бы не мужественная повязка вокруг головы Капитана, он бы смахивал на сказочного мужичка.

Ринувшийся к Капитану Ванечка торопливо попятился, сбив с ног Соловья.

— Медведь!

Музыкантов забыли. Все смотрели на Игоря и, схватившись за животы, смеялись:

— Вот это да, вот это клоун!.. В жизни такого веселого концерта не видел!..

Капитан Врунгель печально смотрел единственным глазом на публику, и это еще больше смешило ребят.

— Вот артист! Даже не улыбается!

Музыканты совещались. Неизвестно, что бы они решили, как бы дальше пошел концерт, но Капитана взяла за руку Клара Сергеевна и насильно увела в школу.

Музыканты на всякий случай подняли над головами свои инструменты. Ванечка перед собой держал, как щит, начищенную до блеска заслонку.

Севка увидел Ваську и пошел к нему. Комендант Потапов насмешливо кивнул в сторону музыкантов и сказал:

— Не хуже ваших вояк. Перед концертом подходит вон тот, толстый, в бескозырке, и просит охрану из самых надежных. Будто они какая правительственная делегация. Сначала подумал, что у них ценные инструменты вроде скрипки Страдивариуса, а они на заслонке шпарят…

Музыканты перешептывались, и вперед шагнул Соловей.

— Дорогие зрители! — сказал он. — Сегодня концерт отменяется…

Зрители недовольно расходились по домам. Правда, Нюша восторгалась:

— Артистов сразу видно. Очень хороший концерт.

Васька направился к музыкантам.

— Сегодня я от вас многого наслушался, — строго начал он. — Утячью ферму вы мыльным пузырем назвали. Слух распространяете, будто бы последнего утенка вчера ворона утащила. А на лесоповал на целый сезон вас никто и не думал посылать.

Музыканты переминались с ноги на ногу. Соловей заискивающе обратился к Ваське:

— Товарищ Потапов, нас ввели в заблуждение. Вожатая договаривалась о работе. И завтра отряд прибудет…

— Ну что ж, — деловито сказал комендант утиной фермы. — Рабочие руки нам позарез нужны. Но к уткам я вас не пущу. А на капусту — пожалуйста.

— На капусту? — убито выдохнули музыканты.

— Конечно, на прополку капусты, — важно ответил Васька. — Дело ответственное…

— А этих? — кивнул Соловей в сторону «Лесных братьев». — Их к утятам, да?

Васька только усмехнулся.

— Так и знай, нам редька достанется, — шепнул Алька. — Доигрались. Позор! Лучше бы капуста, чем редька…

— Значит, редька никакая не таинственная? — все еще не верил Санька.

— Горькая редька, — покачал головой Петька-Добавочка. — Эх, жизнь — жистянка…

К Севкиной бабушке «Лесные братья» возвращались с Васькой. Он говорил о том, что Игорю не надо было рядиться, что это ребячество ни к чему. Севка не узнавал Ваську. Не с ним ли он в прошлом году ловил деда в капкан? Теперь Васька стал важной фигурой, сам воспитывает других…

— Я ведь как понимаю, — по-взрослому рассуждал Васька. — Вы этих музыкантов хотели выпроводить. Только это неправильно. Они ведь пришли помогать колхозу…

Севка шел и думал. Конечно, звено опять натворило глупостей. Посчитало музыкантов неприятельским лагерем. И решило, что неприятелю врать можно. Вот и заварилась каша…

Трудно жить по правде. Хочется сделать лучше, но хорошенько не подумаешь — и выходит наоборот. Было бы что-нибудь вроде компаса. Посмотрел бы и сразу узнал, как надо поступить. Хорошо бы придумать такой компас…

Васька, казалось, забыл обо всех своих обидах на «Лесных братьев».

— У вас девчонки — нашенские, — рассказывал он. — И вожатая тоже. Весь день на утячьей ферме пробыли. И работы много переделали. Зря я их сначала не хотел пускать. Девочек можно пускать. Сам убедился.

Родьку они заставили признаться, что не вороны, а он стащил яйца. Дело, понятно, не в яйцах, а в том, что Родька всегда изворачивался, врал, и правды у него добиться было невозможно. А здесь взял и признался вожатой.