остается здесь… и она… и я!
(Кричит.) Все мы должны здесь остаться! Так чем же вы помогли нам, пан мой? Не делайте, черт возьми, из нас идиотов!
Ф и ш л (теряя самообладание, тоже кричит). Никто бы не помог вам, если бы не одна нелепая случайность… Понимаете, никто! Немецкая империя не привыкла прощать своим врагам. А я использовал эту случайность и сделал для вас все, что мог, пан доктор!
Т о м к о (удивленно). Случайность?..
Ф и ш л (поспешно). Убитый солдат был… пьян! В его шинели нашли пустую фляжку, а анализ крови подтвердил, что…
Ш у с т е к. …что солдат нажрался? (В истерике.) Ну и что? Это меня не интересует!.. Так где же ваше доброе известие?
Ф и ш л (уже полон самообладания). Именно в этом! (Не обращая внимания на доктора, к Томко.) Вы понимаете, пан учитель? Пьяный солдат — это плохой солдат, это недисциплинированный солдат, А немецкий солдат должен быть…
Т о м к о. И это как-то меняет нашу ситуацию, пан Фишл?
Ф и ш л. Почти на сто процентов. Майор начал сомневаться, стоит ли ему настаивать на своем первоначальном решении и держать десять заложников за одного недисциплинированного солдата, который напился на посту и тем самым подверг опасности не только себя, но и своего начальника. (Почтительно склоняется.) И эти сомнения майора я, разумеется, активно поддержал!
Т о м к о (с волнением). А результат?
Ф и ш л (немного помолчав). После полуночи майор из-ме-нил свое решение!
Ш у с т е к. Изменил?
А п т е к а р ш а. Это значит, что все мы…
Ф а н к а. …что всех нас отпустят?
Ф и ш л. Пока еще нет… (замявшись) …и к сожалению, не всех…
Т о м к о (сердито). Пожалуйста, говорите яснее!
Ф и ш л (вытирает потный лоб и с трудом ищет слова). Если… если по прошествии ночи… настоящий убийца не найдется… майор не будет настаивать на наказании всех десятерых, он потребует только… (в нерешительности вздыхает) наказания одного из вас…
Ф а н к а. Одного?
О н д р е й. Одного… вместо десяти?
Ф и ш л. Да. (Вытирает лоб.) Майор считает, что это укрепит дисциплину. Солдаты поймут, что на полную защиту может рассчитывать только тот, кто… (Запинается.) Но для вас существенно лишь одно: девять человек будут освобождены.
Т о м к о (в полной тишине). Кто? Кто эти девять?
О н д р е й. И кто будет… тот один?
Ш у с т е к. Действительно… действительно вы помогли! (Благодарно бормочет.) Извините, извините меня, пан Фишл.
Т о м к о (требовательно). Кто же будет этот один?
Ф и ш л. Это… это уже зависит… (Говорит с трудом, заикается.) …Только от вас.
Т о м к о. От нас?
Ф и ш л. Майор предоставляет вам… полную самостоятельность.
Т о м к о. Мы сами должны?.. (В ужасе.) Нет, я не верю! Это невозможно!
Ф и ш л. Девять будут освобождены. (В отчаянии.) Вы слышите? Девять отправятся домой!
Б р о д я г а. Домой… домой! (Пытается говорить спокойно.) А мы спрашиваем, кто будет тот один… кто останется?
Ф и ш л (со стоном). Большего мне добиться не удалось.
О н д р е й. Что вы с нами делаете? Какую страшную игру… вы… (Потрясен.) Мы что же, должны написать свои имена на бумажках, бросить их в шляпу… и вытащить затем… ту единственную?!
Ш у с т е к. Нет… ни за что… никогда! (Он дрожит всем телом.) Я не доверяю свою жизнь воле случая… Я ее не в лотерее выиграл.
У г р и к. Успокойтесь, пан доктор. Мы не допустим никакой случайности… (Ондрею.) И никакой шляпы нам не понадобится!
Ш у с т е к. Вот как?
У г р и к. Не понадобится! (Твердо, Фишлу.) Тот, кто убил солдата, среди нас.
Ф и ш л. Здесь?
У г р и к. Да, здесь в подвале… Это один из нас!
Т о м к о. Угрик, не смейте!
У г р и к. Пан Фишл, тот нож…
Т о м к о. Замолчите, Угрик! Вы не знаете, что вы…
Ф и ш л. Дайте ему договорить, пожалуйста!
У г р и к. Ладно, больше я не скажу ни слова. Я не… Если он мужчина, пусть признается сам.
Постепенно все взгляды устремляются к Бродяге, как к магниту, как к центру притяжения.
Ф и ш л (растерянно). Какой мужчина… какой нож?..
Б р о д я г а. Вот этот. (Достает из кармана свой нож и бросает его к ногам Угрика.) Ну что, доволен, падаль?
У г р и к (поднимает нож и почтительно подает его Фишлу). Не был ли это случайно… тот самый нож?
Ф и ш л (рассматривает нож). Да, это был точно такой же… Точно такой же охотничий нож с ручкой в виде горной лани!
У г р и к (выпаливает). Точно такой… с ручкой…
Ф и ш л. Но это не тот нож.
У г р и к. Как не тот?.. (Кричит.) А вы откуда знаете?
Ф и ш л. Тот нож остался в теле солдата… Он не смог его вытащить.
М а р и к а. Ах, вот почему он так страшно кричал!
Ф и ш л. Тот нож находится сейчас в комендатуре, пан Угрик. (Возвращает ему нож.)
Бродяга медленно приближается к Угрику, тот отступает. Наконец Бродяга выхватывает у него свой нож.
Б р о д я г а. Свинья! Подонок! (Кажется, он вот-вот ударит Угрика, но лишь плюет ему в лицо.) Вонючка!
У г р и к (вытирает лицо). Я… я это запомню. Ты еще пожалеешь!
Т о м к о (горько, Фишлу). Страшное семя вы посеяли… страшное, чудовищное…
Ф и ш л. Я… я… я только хотел помочь. Что касается майора, то это максимальная уступка. Ведь первоначально…
Т о м к о. Максимальная жестокость, пан мой!
Ф и ш л (удрученно). Так вы… отказываетесь?
О н д р е й. А вы ожидали, что мы согласимся?
Ш у с т е к. Заткнись, сопляк! (Всем.) Люди, не теряйте голову. Как-нибудь договоримся. Зачем погибать всем десятерым, когда им достаточно одного?!
Тишина.
Ф и ш л. Что мне передать майору, пан учитель?
Ш у с т е к. Что мы ни от чего не отказываемся. Мы…
Т о м к о (перебивает его). Дайте нам еще час времени, пан Фишл.
Ф и ш л. Я думаю, что это разумно. (Достает часы.) Сейчас два часа. Я приду в три, ровно в три. (Пытается говорить дружеским тоном.) Друзья мои, соседи… не отчаивайтесь! До рассвета еще далеко… Речь идет лишь о том, чтобы утро не застало нас врасплох… Нужен хотя бы один, чтобы мы… чтобы вы… чтобы мы могли воспользоваться той возможностью, которую предоставил вам пан майор!
Б р о д я г а. Возможностью превратить людей в трусов, подонков и предателей! (Горько.) Ах какой старый рецепт! И ваш майор его отлично знает!
Ф и ш л. Вы ошибаетесь! Это корректный офицер! Й приказ он отдал только тогда, когда его вынудили обстоятельства! Было, как он сам сказал, только два или три подобных случая… где-то в Югославии… и потом в Польше…
Б р о д я г а. …и потом в Бельгии… Голландии… Во Франции… потом в Дании… Норвегии… и в Греции! (Не может остановиться.) За несколько месяцев почти вся Европа стала вашим заложником. А вы жрали, глотали страну за страной, чужие города, улицы, чужие реки, мосты… чужую свободу и народы… Это ваша безумная мечта — сожрать всю планету… Но вы уже задыхаетесь… задыхаетесь!
Тишина.
Ф и ш л. Тот нож в спине солдата… (Кусает губы.) Я сожалею, что он был не ваш.
Т о м к о (сурово). Время летит! Оставшийся час… мы хотели бы