Читать интересную книгу Дочь предателя (СИ) - Фад Диана

Глава 19. Первый блин комом

Усаживаемся за стол, я бросаю короткий взгляд на Артема, который только вошел. Немного бледный, желваки играют на скулах, вижу, что злой, но это меня не касается, получил, что заслужил. Когда увидела его в коридоре суда, думала ноги отнимутся, так вдруг взорвалось все внутри, не могу понять отчего. Мне легче думать, что это ненависть и ярость. Огромным усилием взяла себя в руки и губы свело в улыбке, которая приклеилась намертво. Никак не могла ее спрятать, можно улыбаться от страха или таким образом на меня накатывала истерика?

Подошла к Артему, намеренно стараясь не смотреть на него, он слишком был красив. Артем всегда умел одеваться, всегда выглядел на все сто. Высок, широкоплеч, волосы забраны в элегантный пучок на затылке, губы сердито сжаты, даже ни тени улыбки. Костюм темно-синий в тонкую серебристую полоску, малиновая рубашка, золотой Ролекс на руке. Посмотрел мне в глаза, взгляд равнодушный, играющий на оголенных нервах, но я тоже эти годы время даром не теряла. Научилась скрывать свои чувства, одни встречи и ночи с Сергеем чего только стоят. Когда приходится притворяться, что хоть что-то чувствуешь, а точнее скрывать умело свое равнодушие и нежелание близости, разговора, встреч в конце концов.

Но когда муж заговорил о дочери, тут я не сдержалась, такая ярость накатила, что еще немного и полоснула бы ногтями по его гладко выбритой щеке. Так, чтобы до крови, чтобы на пол закапало, чтобы рубашку и костюм его испортить. Да как он посмел говорить про Дашу? Да еще угрожать мне? Слова сами вырвались из меня, угрозы детские посыпались и только одно зацепило, когда сказала, что все расскажу дочери. Вот значит, что, нашла его слабое место. Значит, Артем хочет быть в глазах Дашки белым и пушистым, этаким отсутствующим более пяти лет папой, который ничего не знал. А теперь доченька прости, извини, я твой папа, люби меня.

Да ни за что, никогда! Нет, я конечно не собиралась все рассказывать дочери, она еще слишком маленькая, ничего не поймет, но вот когда подрастет, тогда да. Если будет необходимость, я расскажу ей все, то, как ее отец практически убил моих родителей. Та сцена на кладбище с его извинениями для меня ничего не значила. Да, все вышло из-под контроля, сам испугался, не рассчитал. Да мне плевать! Из-за его мести пострадали мои мама и папа, я сама лишилась практически всего, осталась с ребенком на руках и теперь прости, отдай мне дочь?! Да ни за что!

— Маргарита Владимировна, Артем Николаевич, — начала судья, — Мы собрались с вами для того, чтобы постараться решить вопрос до суда. Не доводить дело до заседания, так сказать. Я сейчас вам зачитаю все ваши требования, вы уже с ними ознакомились и скажу примерный итог.

— Мы уже ознакомились, — глухо говорит Артем, а я смотрю на него. Взгляд потерянный, таким вижу его первый раз.

— Я еще не читала требования моего мужа, — отвожу взгляд и смотрю в бумаги, что мне подтолкнул юрист Артема.

Тут все в принципе понятно, я этого и ожидала. Возврат мне того, что получил в день свадьбы, пара квартир в разных странах, суммы со счетов холдинга, но вот последние два пункта меня напрягают:

— Опека над дочерью? Серьезно? — возмущенно отшвыриваю документы на стол, что разлетаются отдельными листами.

— Да, экспертиза подтвердила, что Дарья Артемовна Смирнова — дочь Артема Николаевича. Мой клиент желает быть законным отцом девочки и настаивает на смене ее фамилии на Рязанцеву и совместном проживании с дочерью, — тут же охотно пересказывает текст на бумаге юрист.

— Да вы с ума сошли, — меня душит нервный смех, какое совместное проживание?!

— Маргарита Владимировна, ваш муж, отец, которому не сообщили о рождении ребенка, соответственно он не мог принять участие в ее воспитании. Он в праве потребовать совместного проживания с дочерью. Суд может пойти на встречу и обязать вас согласиться на то, что Артем Николаевич может забирать дочь к себе в определенные дни. Так же отец имеет полное право принимать участие в ее воспитании и образовании. Артем Николаевич уже предложил несколько школ, где бы хотел, чтобы училась его дочь. Так же в документах присутствуют фотографии подготовленной комнаты в его доме, где все сделано для девочки шестилетнего возраста. На данный момент вы не работаете, счета ваши заморожены до окончания процесса, вы не можете содержать свою дочь должным образом. Артем Николаевич берет на себя все расходы, в том числе обучение ребенка, проживание. Вы можете договориться о совместной опеке и о времени проживания дочери с вами или с отцом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы предлагаете играть моей дочерью как игрушкой? День с отцом, день с матерью? Таскать ребенка из дома в дом?! — моя ярость уже переливалась через край, я это чувствовала, но не могла остановиться. Эта сволочь отбирает у меня Дашку!

— Почему же из дома в дом, вы обе можете жить у меня, — ухмыльнулся Артем, — Ты, к сожалению, тоже, но я так и быть, потерплю.

— Больше ничего не придумал? — фыркаю я, — Не собираюсь жить у тебя, да еще и дочь таскать туда-сюда.

— Маргарита Владимировна, вы понимаете, что Артем Николаевич вправе забрать дочь под свою опеку? — мягко говорит судья, — У вас слишком невыгодное положение, суд может принять решение не в вашу пользу.

— Это вы не понимаете! — возмущаюсь я, — Дашка не знает своего отца, он для нее чужой человек, как вы предлагаете жить ребенку у совсем незнакомого ей мужчины?

— У Артема Николаевича более выгодные позиции, как у отца. Он может содержать дочь и дать ей приличное образование, — не отступает судья.

— Я устроюсь на работу, но свою дочь я никому не отдам, — встаю с кресла, прижимая к себе сумочку, — Ты не получишь дочь, Артем, чтобы не сделал, никогда.

— Посмотрим, — ухмыляется он, — Скоро суд, дорогая, поторопись.

— Я — мать, а ты никто, советую тебе подумать прежде всего о чувствах Даши. Какой для нее будет стресс, если ребенка разлучат с матерью?

— Всегда есть выход, — не соглашается Артем, — Я уже сказал, ты можешь жить с ней у меня.

— Чтоб тебе провалится, — огрызаюсь я и почти выбегаю из кабинета, хлопнув дверью. Нет, ну какая все-таки сволочь, дочь ему нужна стала, да я лучше убью его, чем буду жить с ним под одной крышей.

Глава 20. Признание вины

Смотрю вслед сбежавшей жене, даже не пытаясь скрыть улыбку. Не выдержала, ай да молодец. Где твоя выдержка, Марго?

— Артем Николаевич, вы же понимаете, что все, что вы требуете не в интересах ребенка? — смотрит на меня с укором судья, — Разлучить мать с ребенком просто невозможно. Вы можете добиться временной опеки, пока ваша жена не найдет, например, работу, но если Маргарита Владимировна выйдет замуж — это будет уже полноценная семья и тогда вы проиграете. Ребенок с вами жить не будет в любом случае.

— Я не собираюсь их разлучать, — перевожу взгляд на судью, — Вы думаете, я чудовище какое?

— В нашей жизни все бывает, поверьте, я видела варианты и хуже, — уклончиво произносит женщина, — Но разлука с матерью — это большая травма для девочки.

— Она родила ребенка от меня, не сочла нужным мне сообщить, а я тоже хотел бы хотя бы познакомиться и общаться с дочерью, — объясняю судье, — Но у нас такие отношения с матерью Даши, что Рита не даст мне даже подойти к ребенку, как прикажете мне общаться с дочерью?

— Мой вам совет, нужно наладить отношения с матерью девочки, иначе вы добьетесь только того, что травмируете свою дочь. Она еще маленькая, ее нельзя разлучать с мамой.

— Я подумаю, спасибо, — попрощался с судьей и вышел из кабинета. В коридоре Риты уже не было, зато за мной увязался Валера.

— Ты в офис?

— Думаю, поеду к своей жене, хочу увидеть дочь, — ответил другу, и мы спустились, вышли из здания суда.

— Только смотри там, без особого натиска, я тебя знаю, — пригрозил мне Валера и пошел к своей машине.

Решение поехать к Рите зрело во мне с удвоенной силой. Хотелось просто увидеть дочь, может посмотреть на ребенка и все пройдет само. Сейчас, когда Даша представлялась мне чем-то абстрактным, я еще до конца не понимал, что буду с ней делать. Черт! Я даже говорить с ребенком не знаю о чем. Если бы был мальчик, я бы придумал какую-то тему, а тут что? Ну не про куклы же с ней разговаривать? Я в этом совсем ничего не понимаю. Здесь мне нужна тяжелая артиллерия и желательно женщина, которая разбирается во всем этом. Но у меня не было знакомой, у которой была дочь, а вот моя мама — это другой разговор. Пусть я у нее единственный сын, но она даже не знает, что стала бабушкой и у нее есть внучка. Хотя, если судить по ненависти к семье Смирновых, может вообще ей не стоит знать?