есть грех «против неба». Он понимает, что недостоин более называться сыном, и готов сказать отцу: «Прими меня в число наемников твоих». Его гордость и самонадеянность исчезли — он стал самим собой. Перед тем как покинуть дом, юноша требовал: «Дай мне». Теперь же, возвратившись, он говорит: «Прими меня».
Затем, говорит Иисус, он «встал и пошел к отцу своему», который не только ожидал его, но и стремился показать своему своенравному сыну, как сильно любит его. Он, подобно всем нам, был рожден законным сыном, а не рабом. Что, если бы отец исполнил просьбу сына и сделал бы его слугой? Тогда эту историю не стоило бы и рассказывать.
Теперь обратим внимание на некоторые важные подробности. «Когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». На Востоке считалось, что пожилому человеку бегать не к лицу. «Великие мужи никогда не бегают публично», — утверждал Аристотель. Но Бог спешит принять грешников. Он не ожидает, пока мы пройдем весь путь к Нему, Он спешит нам навстречу. Величайшая радость для Него приветствовать нас дома.
С какой охотой отец восстанавливал в правах своего сына! «Принесите лучшую одежду и оденьте его [прикройте его лохмотья], и дайте перстень на руку его [полностью признайте его сыновние права] и обувь на ноги его [устраните все признаки рабства]». Затем: «Станем есть и веселиться [создадим атмосферу радостного общения]».
Прощение означает нечто большее, чем просто воздержание от наказания. Оно означает восстановление взаимоотношений. Отец говорит: «Сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся». Здесь Христос показывает, как Он исправляет грех, — грех, который разделяет, разрушает, убивает.
Но как часто мы медлим с возвращением домой. Но история на этом не заканчивается. Иисус также хотел показать никчемность и пустоту религии, в которой отсутствует радость. Он хотел показать, что любовь, прощение и восстановление являются основой Его вести благодати.
Книжники и фарисеи выражали недовольство Христом: «Он принимает грешников и ест с ними» (Лк. 15:2). Они завидовали Ему и даже проявляли тревогу, потому что Он привлекал к Себе всех мытарей и грешников, которые внимательно слушали Его. Конечно, эти презренные и нуждающиеся шли к Нему и с готовностью внимали Его словам. Его весть находила отклик в душах этих людей, хотя религиозные лидеры того времени сторонились их.
Итак, Иисус продолжает историю, чтобы показать отношение старшего брата к возвращению беглеца. Старший брат — усердный работник. Он был в поле, когда вернулся младший брат. Приближаясь к дому, он услышал музыку, но никак не мог понять, что происходит. В доме давно не было музыки. Он спросил одного из слуг, что случилось? Слуга ответил: «Брат твой пришел; и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым».
Можно было бы предположить, что старший сын с раскрытыми объятиями поспешил приветствовать своего блудного брата. Увы, вместо этого «он осердился и не хотел войти». Когда же отец вышел и пригласил его присоединиться к веселящимся, он холодно ответил: «Вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими». С друзьями! Как человек с такой душой вообще мог иметь друзей?
В гневе, снедаемый завистью, он добавил еще один штрих к своему злобному осуждению, обвинив брата в связях с блудницами. Иисус не упоминал об этом в Своем рассказе. До чего же жестокими могут быть самоправедные люди!
Снова отец обратился к нему: «Надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв, и ожил, пропадал, и нашелся».
Это рассердило старшего сына еще больше. Он хотел, чтобы отец в конце концов понял, что у него больше нет брата. Он давно уже отказался от него. Никогда он больше не назовет его братом.
Разум старшего сына был настолько извращен, что он не мог быть настоящим сыном своего отца и испытывать радость во взаимоотношениях с отцом. Враждебно настроенный к своему брату и погрязший в гордыне и самодовольстве, он не мог смириться с тем, что блудному брату был устроен такой радушный прием. Радость, которая наполняла душу его брата, привела его в бешенство. История заканчивается трагично: старший брат оказывается вне дома, а блудный сын, согретый теплом отцовской любви, — в родном доме.
Эта притча — словно зеркало, в котором могут увидеть себя все те руководители народа Божьего, которые постоянно мрачны, нетерпимы и немилосердны.
Радость неведома им. Подобная религия всегда отталкивала людей от Бога и от Его Царства. Даже в храме — центре богопочитания — для язычников было устроено специальное помещение. Таким образом был воздвигнут барьер между разными группами людей. Люди могли жить в одном городе, на одной улице, но не поддерживать дружеских отношений. Иисус пришел разрушить все барьеры и сделать человеческую семью единой. Может быть, как раз холодность и черствость старшего брата и были причиной того, что младший брат решил покинуть отцовский дом? В своем произведении Р. Киплинг вложил такие слова в уста блудного сына:
«Я никогда не был таким уж чистым,
(В том числе — на весах моральной оценки моего брата),
Но теперь, когда я среди свиней,
меня уже никто не упрекает в том,
Что я — частица свиньи!
И вот: у меня пустой кошелек, и мне нечего есть.
Хлеб — наполовину из мякины,
да и тот приходится делить на три части,
Но, удивительное дело! — я смеюсь,
Если нет сыра на обед!»
Время трапезы должно быть временем радости и веселья, но можно ли быть счастливым в отвратительной атмосфере, созданной старшим братом?
И в церкви есть слишком много «старших братьев», которые своим черствым, непримиримым отношением отталкивают тех, кто ищет принятия.
Притча, рассказанная иначе
Рой Энджелл в своей книге «Корзины серебра» высказывает предположение, что Иисус хотел изложить эту притчу несколько иначе, в гораздо лучшем варианте, но не смог из–за враждебности фарисеев. Он мог бы начать ее теми же хорошо нам знакомыми словами: «У некоторого человека было два сына», — и продолжить примерно так:
«Младший требует свою часть семейного имущества и отправляется в далекую страну. Проходят недели и месяцы, а от него — ни слова. Тревога и беспокойство охватывают родных.
Однажды старший сын отправился по какому–то важному делу в соседний город. Домой он