Все умерли, и только чародейка осталась жить, изувеченная, в яме, полной трупов.
Она проснулась в полнейшем смятении. Рано обрадовалась, что кошмары больше не беспокоят. Что это? Проделки Страны Фей? Предупреждение? Последствия пережитого стресса? Немного успокоившись, девушка вновь опустила голову на подушку, но тут ладонь наткнулась на что-то острое. Поранив палец, девушка отдернула руку, потянув за собой край одеяла. На простыне, уже слегка окрашенной кровью из ранки, лежал осколок стеклянного зубца.
Кьяра испугалась. Она помнила, что как раз такие сине-серые толстые иглы снились ей в кошмаре. Осколок трона, выпавший из сумки? Девушка пошарила в ней и достала один из прихваченных обломков. Нет, определенно кристаллы, из которых состоял дракон, были сине-розового цвета. Чародейка прощупала его с помощью магии. Какая странная аура! Такой она не встречала ни на Фаеруне, ни в Нижних Мирах, ни здесь, в Стране Фей. Откуда он взялся? Его подкинули в постель, и, прикоснувшись к нему, девушка увидела этот чудовищный кошмар, или же этот странный предмет пришел прямиком из сновидения? Разве такое возможно?
Кьяра спустилась к подъемнику. Хотелось немного подышать свежим воздухом, отвлечься от ужасов, увиденных во сне. Деловая суета гвардейцев, их доносящиеся издалека разговоры немного успокоили ее. Общаться с ними не хотелось, но их жизнелюбие определенно разряжало атмосферу.
Прогуливаясь вдоль парапета, чародейка еще немного полюбовалась небом и простирающимся во все стороны лесом. Уже возвращаясь к лестнице, она заметила, как эльфы столпились вокруг конюшни. Раздался громкий металлический лязг, волки трусливо разбежались, а эльфы расступились, освобождая проход. Из конюшни вышел Эридан, осторожно выводя кошмара. Тот мотал головой, раздувал ноздри и всячески показывал недовольство, но эльф крепко держал ее под уздцы. При попытке оседлать, исчадие взъярилось, огненные копыта высекли яркие искры, и эльф отшатнулся, избежав удара. Кобыла попятилась от белобрысого, но тот схватил ее за голову, как некогда хватал Змея. Они посмотрели друг на друга злыми красными глазами, никто из них не хотел уступать. Однако Эйлевар сделал несколько шагов назад. Подняв кверху ладонь, достал кинжал и провел алую линию так, что кровь шустро заструилась на пол. Исчадие раздуло ноздри, из которых повалили дым и пламя, и медленно двинулось в сторону эльфа, словно под гипнозом. Продолжая пятиться, белобрысый отвел ее подальше от конюшни, затем остановился, позволив приблизиться вплотную. Кобыла ткнулась носом в ладонь и начала слизывать кровь длинным, словно у ящерицы, языком. Клыки вонзились в руку, Эридан скривился от боли, красная струйка потекла на пол бодрее, собираясь в маленькую лужицу. Отняв ладонь, эльф позволил скакуну переключиться на эту лужу на полу, и пока тот был занят, перекинул поводья, легко вскочив на его спину.
— Эридан, ты уверен? — тихо спросил Элледин, разглядывая эту картину.
— Если что, ты мой преемник, — усмехнулся тот в ответ.
Натянув поводья, он дал кошмару шенкеля. Зарычав, тварь моментально скакнула вперед, прямо через парапет карниза, а затем эльфы увидели удивительное зрелище: бегущего по небу адского коня.
Волки продолжали крутиться вокруг конюшни, но внутрь не заходили, запах исчадия отпугивал их. Кьяра поспешила успокоить Скага:
— Не бойся, она с виду страшная. Если будет нападать — дерись.
Однако волк испуганно прижимал уши и ластился к хозяйке, оставляя на черном бархате приметную белую шерсть. Девушка вздохнула. Звери есть звери, и некоторые инстинкты в них сильней прочих.
Элледин подошел к самому краю платформы, обеспокоено вглядываясь в небо. С этого расстояния Кьяра уже не слышала, о чем они говорили гвардейцы, однако они периодически смеялись, показывая пальцем куда-то вверх.
Наконец кошмар вернулся на карниз. Спешившись, Эридан поманил лошадь раненой рукой, оба скрылись в конюшне. Через несколько минут эльф вышел, перематывая кисть платком.
— Кажется, я нашел к ней подход, но это будет стоить мне здоровья, — со смехом объяснил он Элледину.
— Ужас, — фыркнул тот, — может, все-таки убьем ее?
Похлопав друга по плечу, Эридан направился в сторону лестницы. Кьяра пошла следом, и, догнав на ступеньках, спросила как можно более небрежным тоном:
— А это нормально, что предметы из снов попадают в реальный мир?
Он обернулся, и выражение лица на мгновение стало очень удивленным:
— Нет, никогда не слышал о таком.
Девушка заглянула прямо в глаза, стараясь прочесть мысли и эмоции. Неужели он игнорирует ее?
— Теперь ты на меня злишься? — спокойно спросила она.
— Нет, — ответил он. — Я не понимаю тебя.
Кьяра прочла в глазах растерянность.
— Значит, у меня создалось такое впечатление, — произнесла тифлингесса, взяв его за здоровую руку.
— Ты сказала оставить тебя в покое, — пробормотал он.
“Кажется, он действительно просто выполнял мою просьбу”, - подумала Кьяра. Это ее немного успокоило. На какое-то мгновение она подумала, что он потерял к ней интерес и отстранился.
— Да, на некоторое время, — кивнула девушка. — Меня сильно обидели твои слова. Ты извинился, но не всегда можно по щелчку вернуться в нормальное состояние. Видимо, я действительно очень ранимая….
— Ты не ранима, — вдруг возразил он, — это я не слежу за словами. А после испугался твоей реакции.
— А я сильно боялась, что тебя убьют, а потом сцена с Фистиль. Я не осуждаю…
— Я снова напугал тебя, да?
Она кивнула. Его ярость была спонтанна словно удар молнии и столь же разрушительна.
— Мне даже было жаль Фистиль и Ханиса, — призналась чародейка, — но тебе надо было сломить Элаха. К тому же ты предлагал мирное решение.
Они поднялись в тронный зал, пустынный и тихий.
— Меня спасло хладнокровие в бою, — произнес Эридан, — но после убийства Сехтена мной овладела ярость. Элах бросил своего племянника в жернова и не поморщился. Он и планировал, что племянник, несомненно, невероятно могучий воин, убьет меня. Я… если бы он помедлил, я убил бы его дочь.
Он опустил голову. В глазах не было вины, только задумчивость.
— Знаю, — сказала тифлингесса, а затем спросила насмешливо. — Интересно, а если бы ее покушение на твои колени увенчалось успехом, это бы тебя остановило?
Он ненадолго задумался:
— Возможно. Смотря, насколько хорошо было бы это покушение спланировано и осуществлено.
— Какой вы падкий на смазливое личико, интересно и что во мне только нашли?
Тепло улыбнувшись, она обняла его. Несмотря на тон, вздорный и наигранно обиженный, она не чувствовала сейчас ничего плохого.
— Все-то ты про меня знаешь, но не знаешь, что я в тебе нашел? — лукаво ответил он. — Как ты там говорила? Нужно оставить немного загадки?
— Это я вообще-то говорила про женщин, — фыркнула Кьяра, улыбаясь.
Она была довольна, что Эридан повеселел. Эйлевар распорядился накрыть на стол, он еще не обедал. Тифлингесса присоединилась к трапезе. Она