будучи рыцарем Аурил, покинули его. Эльф периодически забывал, что больше не владел исцелением. Что если в пылу битвы он забудет, что больше не паладин? Да и этот Сехтен выглядел крепким и сильным. Почти такой же высокий, как и Эридан, широкоплечий, развитые мышцы гуляли под серо-голубым котарди. Кьяра прикоснулась к монетке, висящей на запястье. “Пусть Эридану повезет”, - подумала она.
Белобрысый приказал слугам убрать кресла и расчистить тронный зал, скинул короткий плащ с плеча.
— Предпочтете надеть доспехи? Или?.. — начал было говорить он, но Сехтен молча сделал жест, и лакеи дома Терим внесли клеймор с богато украшенной рукоятью.
Посмотрев на солидный двуручник, Эйлевар только хмыкнул. Слуги внесли щит, и белобрысый надел его на руку. Вынув рукоять, активировал лезвие плавным поворотом кисти. Золотое сияние озарило его фигуру. Сехтен сделал несколько пробных махов огромным мечом. Все присутствующие, отпрянув к стенам, хранили мертвое молчание, и сталь свистела хищно и свирепо.
Кьяра напряженно следила за толпой у стен. Если кто-то из них вздумает колдовать, она незамедлительно убьет мерзавца. Когти все еще впились в дерево, но тело готово было в любой момент взвиться словно пружина.
Сехтен сделал рывок, такой стремительный, что сталь смазалась в бликующее пятно. Как быстро движется! Эридан выставил щит, но слишком поздно. Острие чиркнуло по левому плечу, скрипнуло по щиту, задев умбон, и полоснуло по правой ноге. К счастью, только ужалило кожу, вспоров плотную ткань одежды. Быстро отпрянув, шрамолиций сменил стойку.
Помедлив секунду, белобрысый атаковал Сехтена в ответ. Открывшись на мгновение, подманил противника поближе, но в последний момент подставил щит, поймав на него мощный удар. Сияющее лезвие прожгло котарди на груди Терим. Отпрянув, Сехтен контратаковал, страшный двуручник прошел так близко, что срезал прядь белых волос. Взбешенный от боли рыцарь Титании продолжил нападать. Сталь сверкнула смазанным движением, но полные ярости удары прошли мимо, обдав потоками воздуха. Воспользовавшись разгоряченностью противника, Эридан хладнокровно поразил его в плечо и лопатку. Лезвие вспыхнуло, громко зашипела кровь, спекаясь от жара. Отстранившись, Сехтен ушел в глухую оборону.
Следя за гостями у стен, Кьяра лихорадочно думала, что делать, если Эридан проиграет. Сбежать, бросив остальных? Пожалуй, иного выхода не будет. Возможно, она успеет взять с собой Арума и Зариллона, а как же гвардия? Они не сдадутся, не сложат оружие, погибнут вместе с ним. “Бездна”, - думала она, — “ раньше я не страдала такими дилеммами. Эридан, пожалуйста, выиграй этот бой”. Девушка мысленно взмолилась Тиморе, чтобы та одарила эльфа своей улыбкой.
Сехтен топнул ногой, и слуги, что находились ближе к нему, закричали, разбегаясь в разные стороны. Эридан лишь хмыкнул, не сдвинувшись с места. Шрамолиций нахмурился, явно ожидая другой реакции. Он прыгнул с места, с невероятной ловкостью и силой. Движение стали превратилось в парящую стальную змею. Яркий блик ослепил Эридана, кровь брызнула на пол, белобрысый поспешил отойти. Темное пятно, набухая, стремительно разрасталось на бедре. Поморщившись от боли, Эйлевар впился в противника внимательным взглядом, в котором читалась предельная концентрация и осторожность. Этот чудовищный меч с легкостью мог поделить его надвое, и все, что его защищало — тонкий слой дерева с металлом да ловкость собственного тела.
Атаковав противника, Эйлевар позволил Сехтену сделать глубокий выпад. Ударил щитом по шрамированному лицу, разбив нос и губу. Машинально схватившись за нос, младший Терим ненадолго открылся, и белобрысый нацелился колющим в сердце. Лезвие должно было глубоко нырнуть, прожигая смертельную рану в груди, но Сехтен в последнее мгновение ушел от удара. Какой же ловкий! Лезвие, шипя, чиркнуло между ребер. Закричав от боли, Терим сделал несколько быстрых шагов назад и снова топнул ногой.
Вуу! — воздушная волна от этого толчка заставила Эридана отпрянуть с неприкрытым ужасом в глазах, а Сехтен, словно подпитавшись из невидимого источника, с новыми силами ринулся в атаку. Его меч быстро затанцевал в воздухе, словно смертельно опасная коса, заставляя белобрысого судорожно отступать все дальше и дальше. Ярко сияющее острие оставило на теле Эридана кровоточащие полосы. Очередной размашистый удар пришелся на щит, сбив альбиноса с ног, он машинально ушел в кувырок, ускользнув от чудовищного меча, который чуть не пригвоздил его к полу. Клинок глубоко вошел в дерево. Вскочив на ноги, белобрысый воспользовался секундой промедления, и пока Сехтен вынимал клинок, нанес сильный удар в грудь. Сехтен пошатнулся, но устоял, опираясь на клеймор. На груди темно-ржавыми пятнами запеклись глубокие раны. Утомленные болью и сражением, противники выжидали, изучая друг друга.
Опершись на гарду, Сехтен посмотрел на кровавые следы, оставленные Эриданом, затем на побелевшее лицо противника. Мгновение, и двуручник описал дугу, целясь в голову, но в последний момент сменил направление. Эридан подставил щит, но клинок ударил в левое предплечье, глубоко рассекая мышцы. Закричав от боли, белобрысый качнулся и упал на одно колено, почти выпустив щит. Почуяв скорую расправу, Сехтен забыл о страшных ранах на груди. Победитель архифей стоял на коленях, истекая кровью, грудь и голова открыты для завершающего приема. Страшный двуручник взметнулся в ударе палача, в основание шеи, и дальше в грудную клетку, насколько хватит сил. В момент замаха Эридан поднялся с колена. Сехтен удивленно замер, глядя на рукоять, торчащую из его груди. Пальцы расслабились, отпуская двуручник. Зал огласился звоном упавшего меча, а мгновение спустя — отчаянным криком Ханиса, когда голова его сына слетела с плеч.
Тело с глухим звуком осело на пол, а следом — щит Эридана, ставший вдруг невообразимо тяжелым. Под звуки причитаний Ханиса, победитель сделал взмах мечом:
— Кто еще желает оспорить мое право?
Самообладание покинуло Элаха. На лице отразились растерянность и страх.
— Никто?
Эридан подошел к своему креслу и остановился. Гордая осанка, несмотря на боль от многочисленных ран, глаза светятся недобрым красным огнем.
— Приведите сюда Фистиль! — громко приказал эльф, поднявшись на возвышение.
От природы выше Элаха, благодаря нескольким ступеням, ведущим к площадке трона, Эридан еще сильней возвысился над ним, и, подавив внушительностью своего образа, превратив главу дома Терим в жалкую фигурку.
— Лорд Элах, — прозвучало в мертвой тишине, — я уважаю вашу веру и готовность умереть за нее. Вы не учли одного. Вы умрете, и не останется никого, кто бы смог продолжить ваше дело или перенять веру. Она сгинет вместе с вами, но прежде я хочу, чтобы вы посмотрели, на что обрекаете свой дом.
Слуги привели Фистиль. По сравнению с Эриданом она казалось маленькой куколкой в изящном платье, с изысканной прической, в которой сверкали бриллианты. В светло-серых глазах мелькнула растерянность, но лицо сохраняло спокойное достоинство.
— Подойди ко