Читать интересную книгу Темное дело в Гейтвее - Ричард Джэссеп

Обдумав все это, Фэйн решил, что самое разумное в такой обстановке – предложить Лайтуэллу свою помощь. Обеспечив его переизбрание, он обеспечит себе нечто большее, чем место начальника управления внутренних дел. Как и Эллендер, Фэйн надеялся со временем стать членом верховного суда штата и на том закончить свой служебный путь, предварительно набив карманы за счет взяток с игорных домов и нелегального тотализатора.

Фэйн не исключал, что Эллен Макдафф убил сам К.Т. Если бы ему удалось доказать это и передать соответствующие материалы Перси Лайтуэллу, он мог бы считать свою дальнейшую карьеру обеспеченной. Надо действовать немедленно и для начала прощупать самого Кайля Теодора Макдаффа.

В четверг вечером, переодевшись в штатское, Фэйн отправился в гостиницу «Крофт», через боковой вход поднялся на восьмой этаж и негромко постучал в номер Макдаффа. Не получив ответа, он толкнул дверь, оказавшуюся незапертой, и вошел в неосвещенный номер. На него пахнуло запахом виски и застоявшегося табачного дыма.

– Кто там? Какого черта! – послышался из темноты голос Макдаффа.

– Мистер Макдафф? – осведомился Фэйн.

– Ну и что? Я ничего не заказывал, убирайтесь к дьяволу!

Фэйн осторожно прикрыл дверь и повернул ключ.

– Я Фэйн, мистер Макдафф. Хочу переговорить с вами.

– Нам не о чем разговаривать. Зажгите свет.

Фэйн ощупью побродил по номеру, споткнулся о стул, но все же нашел выключатель. Раздетый, обросший седой щетиной Макдафф лежал на софе, прикрывая глаза от света рукой. Рядом на столике стояло несколько бутылок вина, миска с полурастаявшим льдом и поднос с нетронутой едой.

– Какой еще разговор может быть у вас со мной? – раздраженно спросил он.

На лбу Фэйна выступил пот.

– О вашей жене, Мак, – выдавил он.

– Как-как? Как вы меня назвали? – изумился Макдафф. – Это еще что за новость? – Он встал с софы и с недоумением всмотрелся в Фэйна. Не спуская с него глаз, он плеснул в стакан виски, добавил воды со льдом и, отпив половину, закурил. – Вы явно задумали какой-то трюк, иначе никогда бы не рискнули врываться ко мне да еще и чуть не похлопывать меня по плечу. Ну, так что там варится в вашей дурацкой башке?

Грубый презрительный тон Макдаффа нагнал на Фэйна еще больший страх, но отступать было поздно.

– Я полицейский офицер, – заговорил он, – и пришел допросить вас по делу об убийстве вашей жены… Вы оказались первым на месте происшествия, однако никто не осмелился спросить у вас, откуда вы появились, что делали до этого, почему бродили в темноте около дома… Может, это ваши шаги слышал Уэстин? В общем, вопросов возникает целая куча.

Макдафф тем временем поднялся с кушетки и не спеша оделся.

– Вы что, действительно хотите впутать меня в это дело? – мрачно поинтересовался он.

– Мне не надо вас впутывать – вы сами впутались по самые уши. Сейчас вопрос вот в чем: буду я расследовать вашу роль в этом происшествии или не буду.

Макдафф помолчал.

– Что вам нужно? – после паузы спросил он.

Фэйн перевел дыхание и торопливо заговорил:

– Лейси Эллендер, Питер Энстроу и судья Сэм из кожи вон лезут, стараясь пришить Уильяму Уэстину убийство вашей жены. Возможно, ради того, чтобы газеты не растрезвонили, с каким рвением миссис Макдафф наставляла вам рога, – это сделало бы вас посмешищем в глазах всего штата. Ясное дело, Эллендер, Энстроу и Сэм даром и пальцем не шевельнут, не такие они люди, каждый из них рассчитывает урвать свой кусок пирога. Эллендер жаждет стать начальником управления внутренних дел. Энстроу – судьей, а судья Сэм – при вашей и Слипера поддержке – губернатором вместо Лайтуэлла, ставленника Смэггенса. Надо полагать, они добьются своего, если им удастся замять скандал с амурными делами вашей супруги и добиться осуждения Уэстина.

– Вы, конечно, тоже хотите получить свою часть пирога?

– А как же! – охотно согласился Фэйн. – Чем я хуже других?

– Но чего именно вы хотите? Стать губернатором? А может, вы хотите заседать в сенате вместо Слипера? Должен вам сказать, вы поступили очень и очень неосторожно, явившись ко мне с таким предложением. Что мешает мне после вашего ухода позвонить начальнику управления внутренних дел Гомереху и потребовать вашего увольнения за попытку шантажа?

– Ничто не мешает, только… только если меня уволят, я волей-неволей должен буду публично объяснить, чем вызвано увольнение. Мне придется сказать, что меня уволили за отказ сфабриковать дело по обвинению Уильяма Уэстина в убийстве вашей жены и за настойчивые требования расследовать некоторые факты.

– Это какие же? – хмуро осведомился Макдафф.

– Ну, например, все, что касается вашей роли в этих комбинациях вокруг дела Уэстина… – В голосе Фэйна вдруг зазвучали просительные нотки. – Вы только подумайте, что получается… После того как осудят Уэстина, через несколько месяцев Гомерех уйдет в отставку или станет членом верховного суда штата. Эллендер займет его место. Ну, а я? А я останусь ни с чем! Как видите, Мак, мне терять нечего.

– Перестаньте называть меня Маком! И дайте мне подумать над вашим… ультиматумом. – Макдафф снова налил себе вина. – Я вижу, вы все продумали…

– Продумать-то продумал, но получилось, кажется, несколько грубовато, – извиняющимся тоном ответил Фэйн и тут же с прежней развязаностью добавил: – Грубовато, зато в самую точку!

– Но я пока ничего не обещал вам, ничтожество вы этакое! – снова вскипел Макдафф. – Я еще раз спрашиваю: что вам нужно?

– Побыть хотя бы год начальником управления внутренних дел, а потом стать членом верховного суда штата.

– Но у вас же нет юридического образования!.. Впрочем, я подумаю, Фэйн.

Макдафф встал, давая понять, что беседа окончена. Фэйн продолжал сидеть.

– Мистер Мак, в прошлом мы мало встречались, но это не значит, что я не могу вам пригодиться. Я не хочу остаться на бобах. Я хочу, чтобы вы остановили свой выбор не на Эллендере, а на мне.

– Видите ли, Фэйн, я много выпил сегодня и сейчас не в состоянии принять какое-нибудь определенное решение.

– Я готов подождать до завтра. Надеюсь, мистер Мак, вам не придет в голову обмануть меня? Вы ничего не выгадаете, но много потеряете. Я могу причинить вам массу неприятностей, если предложу свои услуги группе Лайтуэлла-Смэггенса.

– Из тех же корыстных побуждений?

– Мои корыстные побуждения – сущий пустяк по сравнению с тем, что вы обрекаете на смерть мальчишку, обвинив его в убийстве вашей жены, хотя… хотя, возможно, вы сами отправили ее на тот свет.

– Что?! Так, по-вашему, это я убил Элен?

– Не знаю, мистер Мак, но уверен, что кто-то один из вас: либо вы, либо тот парень.

– Ну что ж… О моем решении вы узнаете в пятницу.

Макдафф повернулся и скрылся за дверью ванной комнаты. Фэйн остался один, усиленно размышляя, уходить ему или нет. Услыхав звуки наполнявшей ванну воды, он вскочил и, взбешенный, выбежал из номера.

* * *

Доктор Оттер понял, что с Джейн Морган вот-вот начнется истерика, и поспешил отправить ее домой. Она ушла, так и не сказав ему ничего. Слова Этты Саймонсон («…бедный юноша виновен в убийстве не больше, чем мы с вами…») окончательно укрепили Джейн в мысли, что в тот вечер в доме Макдаффов она видела совсем другого человека. Вторник и среду она опять провела дома, все так же мучаясь и переживая. Лишь в четверг Джейн выбралась в бакалейный магазин и снова торопливо вернулась домой.

События на Бэккер-авеню, разыгравшаяся там драма потрясли ее безмятежный, обособленный мирок, заставили усомниться в правильности того образа жизни, какой она вела после смерти мужа. Обладая практическим складом ума, Джейн пришла к выводу, что, обрекая себя на одиночество, она совершила серьезную ошибку. Вот наступил трудный день, а рядом никого нет и не с кем посоветоваться, облегчить душу…

Лишь в четверг к вечеру Джейн приняла решение. Она позвонила на службу «тому самому» тихому и скромному ирландцу Томасу Келли, который пять лет назад трижды делал ей предложение, и назначила встречу у себя на квартире в семь часов вечера. Потом она позвонила в полицию и попросила к телефону кого-нибудь из ответственных лиц, связанных с расследованием убийства Элен Макдафф.

Было уже половина шестого, и Честер Вирлок собирался уходить, когда раздался этот звонок, и он поднял трубку.

– Не спрашивайте моего имени, – быстро сказала Джейн Морган, – и слушайте внимательно, повторять я не стану…

– Но вы не бойтесь, назовите себя… – начал было Вирлок.

– Юноша, которого вы держите в тюрьме по обвинению в убийстве Элен Макдафф, – не слушая его, продолжала Джейн Морган, – вовсе не тот, кто застрелил ее. Вот все, что я хотела сказать.

Послышались короткие гудки отбоя.

Вирлок задумчиво положил трубку. Он знал, что при расследовании почти каждого такого дела многие звонили в полицию и сообщали «абсолютно достоверные», а на поверку абсолютно противоречивые сведения о личности преступника. Но по делу Уэстина такое заявление поступало впервые. Уверенность и решительность, с каким говорила женщина, взволновали Вирлока, однако вспомнив, что он отстранен от расследования, инспектор лишь покачал головой и вполголоса ругнулся.