Она думала, что Йейн встретит ее догадку аплодисментами, а он уставился на нее так, будто не поверил собственным ушам.
— Ты хоть понимаешь, что ты только что сказала? — спросил он. — Нам нельзя и близко приближаться к Обществу «Уроборос».
— Должен быть выход! — настойчиво проговорила Хейвен. — Это же Бью. Я стольким ему обязана.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Однажды, когда Хейвен училась в седьмом классе, она обнаружила в школьном шкафчике веселую розовую открытку. Это было приглашение на вечеринку с ночевкой. Гостей созывала Морган Мэрфи — самая популярная девочка в школе. Они дружили, пока «припадки» Хейвен не отпугнули от нее всех, кроме Бью. И вдруг у Хейвен появилась возможность вернуться на законное место рядом с Морган.
В тот день она сидела за столиком в столовой рядом с Морган и шушукалась с девчонками, которые игнорировали ее целых три года. А Бью ел свой ланч в одиночестве. После уроков Хейвен со всех ног помчалась домой, чтобы похвастаться перед бабушкой. Та сочла приглашение в гости знаком того, что беды их семьи наконец-то останутся позади.
Вечером следующего дня Мэй Мур подвезла свою дочь к коттеджу Мэрфи. Хейвен положила свой спальный мешок у парадной двери и позвонила. Только спустя пять минут она поняла, что Мэрфи уехали. Никакой вечеринки и не намечалось.
Хейвен следовало позвонить матери, чтобы та забрала ее, но она этого не сделала. Смеркалось. Она решила поискать место, где бы разложить спальник. Мысль о том, что придется провести ночь в одиночестве, во дворе Мэрфи, пугала ее. Но она не могла пойти домой. Она едва не сгорела со стыда. Меньше всего ей хотелось сообщать бабушке, что над ней так жестоко подшутили.
А Бью был тут. Он взял в одну руку спальник Хейвен, а другой — обнял ее.
— В следующий раз, когда я тебе понадоблюсь, шли такую смску: «пэн-пэн». Поняла? П-Э-Н П-Э-Н.
— «Пэн-пэн»? — удивленно переспросила Хейвен.
— Отец мне объяснил, что так говорят в армии. Кажется, это что-то означает по-французски.
— Почему бы им просто не позвать на помощь? Зачем произносить такие глупые слова?
— Откуда я знаю? И перестань задавать вопросы. Я голодный, как волк. Хот-догов хочешь?
— Ага, — кивнула Хейвен. Она ничего не ела уже несколько часов, и у нее кружилась голова.
Они вместе прошагали милю до дома Декеров. А потом отец Бью развел во дворе костер, и они жарили маршмэллоу.[6] О несостоявшейся вечеринке никто не упомянул. Это была одна из лучших ночей в жизни Хейвен.
Перебирая детские воспоминания, Хейвен нашла там десятки подобных случаев. Бью всегда выручал ее — даже тогда, когда она этого не заслуживала. И теперь она сможет воздать ему должное. Чего бы это ей ни стоило, она не допустит, чтобы с ним случилась беда.
Миновало два дня со времени исчезновения Бью. Бен Декер обратился в Нью-Йоркский департамент полиции с заявлением о пропаже сына, но никого не устраивало то, как продвигаются поиски. Не было ни единой зацепки. Впечатление создавалось такое, что Бью сошел с трапа самолета в аэропорту Ла Гуардия и исчез без следа. Копы посоветовали отцу Бью приготовиться к худшему. Но Хейвен чувствовала, что еще есть время спасти ее лучшего друга. Маленькая искорка надежды — без каких бы то ни было доказательств — помогала ей не впасть в отчаяние.
Она заставляла себя вставать до рассвета и направлялась к палаццо, который ей показал Йейн. Хейвен стояла на площади и мерзла. Она пыталась призвать видения из прошлого. Она не замечала туристов, которые фотографировали ее, не обращала внимания на горожан, когда те шушукались и смеялись. Йейн предлагал ей свою компанию, но девушка отказалась. Она не должна отвлекаться. Ей необходимо погрузиться в жизнь Беатриче и ее брата. А еще важнее — увидеть Наддо.
Но у Хейвен ничего не получалось. На пару мучительно кратких мгновений перед ней представала средневековая Флоренция. Веревка, сброшенная из окна комнаты на третьем этаже. Пьеро, спускающийся вдоль стены дома и спрыгивающий на мостовую. Беатриче, втягивающая веревку назад. Еще — Беатриче, прячущаяся в шкафу от рассвирепевшей матери. Но она ждала. И постепенно ее видения стали мрачнее. Она наблюдала за тем, как пожитки семейства Веттори погрузили на повозки и в спешке увезли. Возницы с трудом лавировали между валявшимися на мостовой трупами. После перед ней предстали врачи, явившиеся к дому, как стая стервятников. Все они нацепили темные плащи и страшные носатые маски. Доктора поселились в палаццо и кутили там каждый день напролет. Но вскоре пиршества прекратились.
На третий день бдения Йейн уехал на поезде в Рим, чтобы забрать оттуда наличные деньги и кое-что из одежды. Вечером предыдущего дня они вывезли свои чемоданы из роскошного отеля и перебрались в обшарпанный молодежный хостел на окраине. В комнате воняло травкой и спреем от тараканов. В соседнем номере четыре британские студентки веселились напропалую с местной футбольной командой, а Хейвен и Йейн прижимались друг к другу на бугристом матрасе. Мучаясь от бессонницы, девушка смотрела на золотое кольцо — подарок Йейна, и жалела о том, что оно не волшебное и не может перенести их назад, в их римскую квартиру. На рассвете они отправились в долгий путь к центру города. На площади Йейн заправил шарф Хейвен за воротник и рассовал по карманам ее пальто сэндвичи, купленные по дороге. Она не осмелилась сказать ему, что не голодна. Она ощущала тревогу и не могла даже думать о еде.
Когда церковные колокола пробили два часа дня, ее желудок был еще пуст, а голову занимали ужасные мысли. Внезапно она услышала звонок своего мобильника. Решив, что Йейн звонит ей из поезда, она автоматически нажала клавишу ответа.
— Хейвен Мур? Это ты?
Она мгновенно узнала чуть гнусавый горский выговор Леи Фризелл. Они обе выросли в Сноуп-сити и были изгоями, отщепенками, но Леа не стала бы «своей» ни в одном городе. Она родилась в семье заклинателей змей и была наделена даром пророчества. Как и Хейвен, она знала, каково это — иметь талант, отличающий тебя от других. Они могли бы стать лучшими подругами. Но, сталкиваясь с тощей рыжеволосой девчонкой, которая носила старомодные платья в комплекте с армейскими ботинками, Хейвен, как и остальные, видела в ней чудачку и уродку.
Только когда Хейвен встретилась с Адамом Розиером, Леа превратилась в ее союзницу. Ей Хейвен доверяла свои тайны. И Леа была действительно особенной. Хейвен нашла немало людей, которые, как и она сама, могли заглядывать в прошлое. Но лишь Лея видела будущее.
— Слава богу, ты позвонила! Бью пропал, — затараторила Хейвен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});