отражении с собой. Получалось по-прежнему плохо. В его сознании он был двухметровым чудищем, а не бледным парнем.
Покупка одежды стала жестоким испытанием выдержки Эрена. Девушки, которые работали в магазинах, вели себя странно. Они смотрели на него долгими взглядами, он ощущал их заинтересованность в себе. Если бы их симпатия была как у Милены в те редкие моменты, когда она испытывала её! Она ощущалась чем-то лёгким, согревающим душу, а интерес этих девушек был липким и удушливым. Кроме этого, к ужасу Эрена, в воздухе стал разливаться едва уловимый, уже знакомый запах феромонов. Он не умел противостоять этой напасти, не знал, как с этим бороться, тело унизительно реагировало на призыв, и ему хотелось бежать не разбирая пути. Единственной маленькой радостью было то, что Милена больше внимания уделяла телефону в руках, а не ему, потому не заметила, в какое постыдное положение он угодил.
Оказалось, опасности поджидали не только в магазинах с одеждой. Не сразу, но Эрену, пока он покупал технику, начало казаться, что происходит что-то не то. В итоге вмешалась Милена, и они ушли оттуда после покупки необходимого, чтобы «подумать» надо ли что-то ещё. Следом она отчитала его как ребёнка, что было крайне неприятно. Но услышав слово «сбежал», Эрен почувствовал приступ паники и начал нести какую-то ерунду. Захотелось побыстрее вернуться под защиту стен небольшого домика, о чём и сообщил Милене, но она решила окончательно добить его известиями, что дела ещё не окончены.
Эрен сам не знал, как дотерпел до конца этой вылазки в город. Потребность перекинуться в привычную форму нарастала, отзываясь сначала жаром, а под конец и болью в теле. Он плохо помнил, как они добрались до дома, точнее, домов, один из которых был в его распоряжении на ближайшие три месяца. Запомнилось только почему-то крайне обеспокоенное лицо Милены.
Оказавшись в доме, он запер дверь, зашторил все окна и, стащив одежду, буквально рухнул на пол, где быстро отключился. Последней мыслью было воспоминание о словах Светлана Петровны, где она предупреждала его, чтобы он был осторожнее и постепенно привыкал к человеческому телу. Мол, если насиловать свой организм и не перекидываться, когда требуется, это чревато проблемами со здоровьем. Проблемы были, обилие потрясений и очень долгое пребывание в человеческой ипостаси отозвались упадком сил, который свалил Эрена с ног.
* * *
Смотря на труп мужчины с развороченной грудной клеткой Сергей хотел ругаться, как человеку его положения не пристало. Вопросов и сомнений у него и без заключения медиков больше не осталось. Ни один человек не сможет такого сделать, сил не хватит, а животное изувечило бы всё тело. Уже второй труп, и ни одной твари не найдено.
— Это точно одна из наших «девочек», — произнесла женщина-судмедэксперт. — Посмотрите сюда, характер повреждения говорит…
— Сам всё вижу, — махнул он рукой.
С тяжёлым вздохом Сергей направился в свой кабинет. Близился час отчёта перед высшим начальством, а у него из результатов за несколько дней только два трупа мужиков, которыми твари почему-то побрезговали. Никаких успехов! Да его посадят, а то и вовсе по-тихому уберут за такую работу!
Стук в дверь отвлёк его от тяжёлых мыслей. После приглашения в помещение вошёл уже знакомый солдат. Именно он оба раза сообщал ему о трупах и о том, что результатов по-прежнему нет.
— Давай, радуй, Андрей, — кисло произнёс Сергей. — Новый труп?
— Так точно. Да, — смутился тот, — но не только. Ребята поймали одну самку!
Откинув голову, Сергей прикрыл глаза. Наконец-то! Хоть какой-то успех. Впрочем, уже шесть дней с момента побега прошло, а жертв пока только две. Это тоже своеобразный успех. Лес им сильно помог, задержав существ, иначе сейчас трупов было бы куда больше. Только расслабляться не стоит, возможно, эти создания пока осторожничают. В отчётах говорится, что они очень умны. Как бы потом не захлебнуться в потоке жертв.
— Хорошо, — кивнул Сергей. — Есть ещё что-то важно по теме?
— Никак нет, — по-военному отозвался Андрей.
— Значит так, тело доставить, осмотреть и утилизировать, — начал отдавать приказы Сергей. — Тварь тоже доставьте сюда и заставьте рассказать всё, что она делала с момента побега из комплекса. Пусть учёные сухари делают, что хотят, но добудут эту информацию! Нам нужно знать, как они думают, чем руководствуются в своих поступках, кроме основного инстинкта.
* * *
Сейчас сознание снова было ясным, но Эрен помнил своё состояние, прежде чем отрубился. Он явно где-то ошибся, не рассчитал. Слишком долгое пребывание в человеческой оболочке правда оказалось чревато. Конечно же, он размышлял, что может случиться, если нарушить рекомендации Светланы Петровны. Боялся, что в таком случае он может обратиться на глазах людей или, что хуже, обратиться и, потеряв разум, поддаться инстинктам привычной ипостаси. Он их никогда не чувствовал, генетики устранили, но мало ли? Оказалось, всё проще и сложнее разом. Пересиливать себя грозит упадком сил и, скорее всего, потерей сознания. И он окажется совершенно беспомощен перед миром с его опасностями. Не говоря о том, что без контроля разума он может перекинуться обратно в монстра и окажется разоблачён.
Очевидно, теперь стоит избегать таких ситуаций. Нужно рассчитывать время, которое можно провести среди людей. А сейчас надо продолжить устраиваться на новом месте. Учиться жить.
С чего начать? Эрен понимал, что нужно навести в доме порядок, забрать вещи. Научиться пользоваться этой штуковиной, называемой "ноутбуком". Одна мысль об этом наполняла его растерянностью, непониманием, с какой стороны подойти. Вот бы сейчас рядом была Светлана Петровна! Она бы мигом объяснила, что к чему, придала сил и уверенности одним своим присутствием! Ей можно было задать любой вопрос и не чувствовать себя безнадёжно глупым.
Все эти дни блуждания по лесу у него не было времени думать о собственном положении. Он искал людей и боялся столкнуться с ними же, пытался выжить и не помереть с голоду. Словно запрограммировав себя на набор действий, Эрен шёл к цели, уничтожая любые позывы поддаться горю. Но сейчас, когда срочно бежать, прятаться и выживать не приходилось, сопротивляться этому стало невозможно. Мысли о потере единственного человека, что любил его, атаковали сознание, окуная в горе с головой.
Осознание, что он на свете совсем один, наполняло отчаянием. В этот раз отказывать себе в возможности облегчить душевную боль при помощи слёз Эрен не стал. Перекинувшись, он подтянул колени к груди и горько разрыдался впервые в жизни.
Книги не врали, слёзы правда помогали, ему стало легче. Совсем немного, но стало. Следом Эрен подумал, что сказала бы Светлана Петровна, увидев его сейчас. Да