Розочку мне придется подправить, пустые места между кексами – скрыть. Но я не чувствую ни раздражения, ни усталости. Наоборот, готова немедленно приняться за дело, чтобы у маленьких нетерпеливых хулиганок был лучший торт. И идеальный День рождения.
– Подар-рок, – восклицают хором. – От мамы, – не унимаются.
Я обязана возразить. Не тешить их ложными надеждами, но… сегодня у девочек праздник. И я не хочу их огорчать. Поэтому молчу. Не подтверждаю, но и не опровергаю их слова.
– О, господи боже мой, вот вы где! – скрипучий, повизгивающий голос разрушает нашу хрупкую идиллию. – Нужно вернуться в зал, иначе ваш папа мне шею свернет.
Мы втроем, как по команде, стреляем взглядами в сторону двери. И появившаяся на пороге брюнетка застывает, некоторое время сканируя нас.
– Вера, у вас все готово? – не сводя с нас глаз, лепечет сбивчиво. – А что вы тут делаете?
Опомнившись, она шагает к нам, отбивая тонкими шпильками чечетку по плитке.
– Мы тут живем, – девчонки одновременно упирают руки в бока. Становятся передо мной, будто защищая от злой вредной тети. Хотя больше меня волнует их отец. Он уж точно не пощадит ни меня, ни мое начальство.
– Конечно, все готово, Инна, – небрежно бросаю. – Как и договаривались, – киваю на многоярусный торт. – А вы как умудрились детей потерять?
Инна – администратор мастерской праздников «Радость». Женщина, которая принимала меня на работу. И которая теоретически должна все контролировать, но по факту – упустила главных виновниц торжества. Более того, они шарахаются от нее даже сейчас, когда она пытается увести их обратно в зал.
Приобнимаю малышек за плечи и притягиваю к себе.
– Слепая кулица, – неожиданно грозно выдает Маша. Точно Воскресенский! Только маленькая и в платье.
– Кто? Я? – теряется Инна и переводит взгляд на меня, словно в поисках поддержки. Но все, что я могу сделать, лишь недоуменно пожать плечами.
– Игра, – поясняет Ксюша и указывает пальчиком в сторону гостиной, где суматошно снуют аниматоры. То ли ищут пропажу, то ли отвлекают хозяина, пока Инна носится по дому.
– Вы улизнули, пока все остальные играли? – перевожу с детского языка. И двойняшки кивают. – Но не подумали, что папа будет беспокоиться? – пытаюсь укорить их.
– Мы же быстленько, – оправдывается Маша, а Ксюша тут же выдает: – А папа с телефоном говор-рил.
Обреченно закатываю глаза. И почему я ни грамма не удивлена? Вместо того чтобы общаться с детьми, Воскресенский даже в праздник занимается делами клиентов. Профессионал. Ответственный и лучший в своей сфере. Ни одного проигранного суда.
И лишь мне отказал, словно я прокаженная.
– Пора возвращаться, – уговариваю девочек, в то время как Инна стоит истуканом. – Папочка ждет, – подталкиваю их к выходу.
Аниматоры, едва завидев нас, шустро ориентируются. Забирают потерянных именинниц, ведут в круг детей. Но не успевают сделать вид, будто все идет по плану. Потому что к ним подлетает Воскресенский. Как черный ворон. Мрачный, злой, агрессивный. Его негативная энергетика мгновенно поглощает все доброе и светлое вокруг, но так же быстро рассеивается. Стоит лишь малышкам прижаться к нему и попроситься на руки.
Ради дочек Воскресенский наступает на горло своему гневу. Не хочет портить им праздник разборками.
Припечатав убийственным взглядом девушку-аниматора, он смягчается. С улыбкой говорит что-то детям, подхватывает их на руки. Сразу обеих, будто они не тяжелее пушинок. Кружит малышек, вызывая у них звонкий смех.
Невольно фокусируюсь на этой необычной, но такой гармоничной картинке. Огромный, как гора, грозный мужик с двумя сиреневыми облачками. Заботливо поправляет им объемные юбки, смотрит на девчушек с любовью, тепло и по-доброму нашептывает что-то, чмокает в щечки.
Наблюдаю за ними, оперевшись о косяк двери. И не могу заставить себя вернуться к работе.
– Так, Вера, вывозите торт! – внезапно заявляет Инна. – Пора! – щелкает пальцами аниматорам. И те готовят коридор. – Заодно отвлечем заказчика. И быстрее закончим здесь и уедем, – добавляет тише, промокнув салфеткой взмокший лоб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что? Нет, подождите, – пытаюсь воспротивиться, потому что не готова выходить к Воскресенскому. Но администратор шагает прочь. – Я не могу, – приглушенно пискнув, вновь нахожу в гуще народа хозяина дома.
И на этот раз наши взгляды пересекаются.
Глава 9
Константин
– Поздравляю с Днем рождения наших дочек, – от мерзкого голоса бывшей холодный липкий пот ползет от шеи вдоль позвоночника. Сжимаю руки в кулаки. И под той, что держит телефон, трещит корпус.
Убираю трубку от уха, кошусь на дисплей. Незнакомый номер. Новый. Предыдущий я в ярости заблокировал. Знал же, что это не решение проблемы по имени Даша. Надо переходить к радикальным мерам. Стерва не отступится.
Но, черт! Как же она не вовремя. Сегодня я особенно уязвим.
– У нас с тобой давно нет ничего общего, Даш, – сдавленно рычу. – Попробуй только заявиться сюда и испортить детям праздник, я за себя не ручаюсь.
Оглянувшись на счастливых Машу и Ксюню, оставляю их ненадолго на аниматоров, а сам ухожу в кабинет, плотно прикрыв за собой зверь. Не хочу, чтобы даже случайно малышки услышали от меня грубые слова и брань. Ведь с Дашей иначе нельзя – только жестко и по-хамски.
– Костенька, – тянет ласково, а меня коробит от ее тона. – Ты лишаешь наших детей материнского тепла. Это неправильно. Тем более, в такой праздник!
Опять метко в цель. Ядовитой стрелой, что застревает в груди. Вызывает острую, противную боль.
– Я могу все, Даш, – хриплю от злости. Была бы рядом – придушил бы без зазрения совести. Но не при детях. – А в твоем случае – на законных основаниях. Повторяю: даже не думай!
Убью, если заявится. Не позволю испортить настроение малышкам. Сегодня – их день.
Каждый год я готовлюсь к нему заранее и с особой скрупулезностью. На эту дату я обязательно беру выходной. Все сотрудники компании в курсе, а секретарь не планирует никаких важных встреч или совещаний.
Нынешний день рождения – не исключение. Развлекательные мероприятия я начал с раннего утра. Пока праздничное агентство готовило сюрприз, мы с дочками съездили к моей матери за город. Отец нас бросил, когда мне было года три, так что я наполовину сирота. Собственно, как и мои малышки. Будто повторяют судьбу папы.
Пол-родителя, одна бабушка. Впрочем, мама относится к внучкам сдержанно, без особой любви. Она часто болеет, требует к себе внимания, а точнее, денег. Так что мы не утомляем ее визитами.
Несколько раз в год. Чтобы дети не чувствовали себя совсем брошенными и никому не нужными.
Паскудство, конечно. Но я делаю, что могу. Создаю иллюзию нормальной семьи. Хотя она ни хрена не полноценная. Колосс на глиняных ногах.
Больше теплых чувств исходит от нашей бессменной няни. Я в очередной раз убедился в этом, когда мы заглянули к ней на обратном пути. Я дал ей выходной, но она очень хотела лично поздравить крошек. И вручить подарки. Удивительно, но Маша и Ксюша вели себя с ней свободнее и радостнее, чем с родной бабушкой.
В целом, я миссию выполнил – и День рождения прошел без изъяна. Девочки выглядят довольными. А я устал как собака.
И все вроде бы хорошо, кроме…
Внезапно активизировавшейся сучки, которая сейчас висит на телефоне.
– Костя, я буду подавать заявление в суд на восстановление родительских прав, – припечатывает меня уверенной фразой. И отключается.
В этот момент я… Не злюсь, нет. Это неуместное слово, которое и на сотую долю не отражает того, что творится у меня внутри.
Я горю в геенне огненной. Чувствую миллиард взрывов, которые разносят мои органы в кровавые лохмотья. А там, где должно быть сердце, застывает кусок обожженного металла.
Заставляю себя выдохнуть и, пока легкие сводит горячей судорогой, возвращаюсь в зал. Окидываю его взглядом – и не нахожу среди других детей своих принцесс. А ведь их сложно не заметить в пышных платьицах.