Ее руки дрожали так сильно, что она едва не выронила свечу. Двигаясь медленно и осторожно, девушка поставила ее на полочку над ванной и принялась быстро одеваться.
Пейдж испугалась своей реакции на провокационные слова Ника. С какой стати она так глупо себя ведет?
Она не нужна Нику, и пора это признать, но почему ее не оставляет глупая надежда?
— Ему больше не удастся унизить меня, — прошептала она.
Следует вернуться в Лондон и поскорее развестись с Ником Дэстри.
Меньше всего на свете ей хотелось снова остаться с ним наедине.
Глубоко вздохнув, Пейдж неохотно вернулась в спальню.
Ник по-прежнему сидел, развалившись на стуле и хмуро уставившись в одну точку.
— Ник, прости меня. — Она сглотнула. — Я вела себя неправильно.
— Боже, что это на тебя нашло? — Он медленно повернулся и посмотрел на нее.
— Ураган напугал меня до смерти. — Пейдж попыталась улыбнуться. — Ты правильно сделал, что забронировал этот номер, а я даже не поблагодарила тебя.
— Забудь об этом, — бесстрастно сказал он, — не будем предаваться грустным воспоминаниям.
— Да, давай будем вести себя благоразумно.
— В нашем с тобой случае о благоразумии лучше не думать. — Ник принялся пристально разглядывать ее.
— Я почувствую себя в полной безопасности только в Лондоне. — Пейдж покачала головой.
— Конечно, ты же вернешься под крыло семьи.
— Почему ты осуждаешь семейные ценности?
— Все зависит от того, насколько прочны родственные узы. — Ник пожал плечами и поднялся на ноги. — Я предлагаю погасить свечи и побыть какое-то время в темноте. Неизвестно, когда включат электричество, а свечей нам больше никто не предоставит. Ты сильно боишься темноты?
— Не слишком. — Она рассмеялась.
— Когда это началось?
— Я не помню.
— Ты не пыталась от этого избавиться?
— Нет. Сейчас я стала бояться темноты меньше. Это происходит, когда я оказываюсь в незнакомом месте одна.
— Значит, теперь все будет в порядке. Я здесь. Ложись в кровать. Там удобнее, чем на стуле.
— А ты? — пытаясь выглядеть беспечной, спросила она.
— Я проявлю галантность и расположусь на стуле, несмотря на неудобство.
— Ты не сможешь даже почитать.
— Неважно. Мне нужно поразмышлять о новых инвестициях. Не беспокойся, я не стану скучать, — слегка насмешливо сказал он.
— Я не…
— Не нужно притворяться, тебе это плохо удается.
Улегшись в кровать, Пейдж наблюдала, как Ник гасил свечи. Повернувшись на бок, она закрыла глаза.
За окном ревел ветер, который, казалось, еще усилился.
Пейдж решила, что не будет спать. Ведь проснувшись, она испугается темноты и снова позовет Ника. Однако в следующий раз от его близости она может окончательно потерять голову, и произойдет неизбежное.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пейдж лежала в темной комнате. Было тихо, но она знала, что Ник где-то рядом.
Сколько же продлится их вынужденное затворничество?
Ей бы поспать, однако она не могла успокоиться, зная о том, что ее фиктивный муж находится поблизости.
Зачем она только согласилась тогда полететь с ним в Нормандию на медовый месяц? Ведь можно было все изменить еще в день свадьбы.
Пейдж полагала, что домик бабушки Ника будет небольшим, стоящим где-то на тихой улочке недалеко от церкви.
Однако жилище мадам Шари оказалось изящным особняком из серого камня, располагавшимся в конце парка.
— Здесь очень тихо, — почти резко сказал Ник, когда пожилой слуга по имени Антуан остановил автомобиль у особняка. — Если тебе здесь не нравится, Пейдж, то мы можем поехать в Париж.
— Дом красивый, но очень большой.
— Да. В течение недели нам удастся избегать общения друг с другом.
Как только они вышли из автомобиля, из особняка выскочила полная и очень улыбчивая женщина.
— Это Гортензия, домработница моей бабушки, — тихо объяснил Ник, и женщина, не переставая весело болтать, обняла его.
— Она слишком худа, — изучив Пейдж, вынесла вердикт домработница. — Мы откормим ее, дабы она нарожала здоровых деток.
Зардевшаяся Пейдж проследовала в дом, избегая встречаться с насмешливым взглядом Ника.
Гортензия великолепно справлялась с домашними обязанностями и готовила отменную еду, а ее муж Антуан занимался садом и слыл лучшим виноделом в округе.
Молодоженов разместили в роскошных апартаментах.
— Ужин подается в восемь, — сказал Ник. — Я надеюсь, ты присоединишься ко мне.
— Это обязательно? Я не слишком голодна.
— У тебя болит голова, и ты устала от поездки. — Он смерил ее ледяным взглядом. — Даже не вздумай увильнуть, Пейдж. Гортензия приготовила нам особенный ужин, чтобы мы отпраздновали свою свадьбу. Соблюдай правила приличия. Я понятно говорю?
Их взгляды встретились. Пейдж отвернулась первой, ибо ей внезапно стало трудно дышать.
— Понятно, — хрипло ответила она, потом, едва сдерживая слезы, зашагала прочь.
Похоже, медовый месяц превратится в кошмар. Ужин оказался в самом деле великолепным. Гортензия приготовила цыпленка с яблоками в соусе из кальвадоса и пирожки с малиной. Также к столу подали отменные вина.
За ужином Ник и Пейдж непринужденно разговаривали на отвлеченные темы.
Когда она, допив кофе, поднялась на ноги и собралась отправиться спать, Ник не стал противиться, а только пожелал ей спокойной ночи.
Дверь, разделявшая их комнаты, была закрыта, и это немного успокоило Пейдж.
В ту ночь, будучи очень усталой, она быстро заснула. Проснулась Пейдж от яркого дневного света. Для нее на террасе накрыли стол. К завтраку были поданы круассаны с вишневым джемом и кофе с молоком.
Гортензия сообщила немного недовольным тоном, что мсье позавтракал раньше и отправился на автомобиле в Кан, но приедет домой к ленчу.
Услышав это, Пейдж немного успокоилась. Однако, бродя по дому и окрестностям в одиночестве, почувствовала себя чуть тоскливо.
Осматривая в гостиной столик для рукоделия, Пейдж услышала какой-то странный звук и обернулась. На пороге стоял Ник. Он смотрел на нее, слегка подняв брови, и улыбался.
— Я и не знала, что ты приехал, — ахнула она и закрыла крышку шкатулки, где хранились вышивки.
— В Кане жарко и полно народу. Я решил вернуться пораньше и поплавать перед ленчем. Не хочешь ко мне присоединиться?
— С удовольствием.
— Тогда встретимся в бассейне. — Он махнул ей рукой и удалился.
Пейдж стояла неподвижно, осознавая, как участилось ее дыхание.
Зря она согласилась поплавать вместе с Ником. Хотя чего, собственно говоря, бояться? Следует относиться к Нику равнодушно.