На улицу я вышла совершенно счастливой и шла вприпрыжку, напевая что-то веселое.
Впервые за последние дни я поняла, что все еще будет хорошо!
Жизнь не закончилась!
Даже забежала в магазин и со светящимися глазами примерила несколько платьев.
Долго смотрела на цену и мучилась, могу ли я себя порадовать или пока рановато?
Когда я стояла в нем в примерочной, снова зазвонил телефон, и на экране высветилось «Дима».
На секунду я испугалась, что он сейчас скажет, что ничего не получилось, отбой, Алису не берут, меня не берут, отправляйся мыть полы в МФЦ, но он очень бодрым голосом меня обрадовал:
— Лен, сказочное везение. Директрисса вашей школы была мне кое-что должна и, в общем, все, что тебе нужно — съездить туда сейчас, подписать пару бумаг и больше ни о чем не волноваться, дальше мы сами. Справишься?
— Конечно!
Платье я на радостях купила и поехала прямо так, в нем. Я чувствовала себя победительницей!
Войдя в здание школы, первым делом я увидела Ваньку.
Он замер на месте, завидев меня, а я почувствовала, что страшно, ужасно по нему соскучилась. По этому ужасному невыносимому подростку, который вечно хамит родителям — за эти несколько дней я скучала больше, чем за пару недель, когда мы ездили с Мишей в отпуск.
— Иди ко мне, — сказала я сыну, раскрывая объятия.
Внезапная встреча
Ванька подошел ко мне, но вильнул в сторону, когда я попыталась его поймать.
— Привет, мам, — сказал он неловко, поправляя сумку на плече. — Ты чего тут?
— Я соскучилась, — мне было грустно от того, что он так сторонится, но что я могла поделать?
— Уже?
— Ну ты же мой единственный сыночек.
— Маааааааам…
— Ну ладно, ладно, не пристаю со своими телячьими нежностями, — сдалась я. — Как ты там? Что кушаешь?
— Наркотики и запиваю водкой! — Он закатил глаза. — Мам, ну как обычно все. Отец заказывает нормальную еду, а мороженое на ужин я давно перестал есть.
— У тебя все хорошо?
— У меня все лучше всех!
У меня опустились руки. Как же тяжело с подростками! Кто же знал, что на самый тяжелый Ванькин возраст придется такой удар… Как с Алиской просто…
А я его все еще люблю как своего первенца, как малыша, на которого даже дышать боялась, когда он родился. Эх, ему не понять, пока своего не заведет.
— Я пойду, мам. У меня уроки. Ты-то что тут делаешь? И где Алисон? — Вдруг заинтересовался Ванька.
— В другую школу ее перевожу, сам понимаешь, — я развела руками.
— Будет с быдлом учиться? — Заржал Ванька. — Она у нас и так не слишком умненькая…
— Сын!
— Все! Ухожу-ухожу!
И он усвистел куда-то вслед за толпой таких же борзых старшеклассников.
Надо же, пяти минут не прошло, а мы уже поссорились. Неужели это когда-нибудь кончится и он повзрослеет?
Я с грустью посмотрела ему вслед и направилась в учебную часть. Там меня знали, причем давно, смотрели странно, но задавать вопросы не стали. Просто дали подписать пару документов и вручили бумажную папку, которую надо было передать Ореховскому.
— Мы бы могли сами отвезти, но раз уж вы все равно там…
Я не стала отказываться. Чем быстрее мы все закончим, тем лучше.
Тем более, что с момента, как я подъехала к школе, сердце у меня было неспокойно.
И не зря.
Я уже торопилась к выходу, звонко стуча каблуками по мраморной плитке холла и прощаясь с этой чудесной школой, в которой я всегда окуналась в атмосферу счастливого детства, когда навстречу мне вышел мой муж.
Я чуть не споткнулась, но вовремя выпрямила спину и пошла уверенной походкой мимо него, не собираясь даже здороваться. Но он, разумеется, не дал мне пройти.
Ухватил за локоть жесткими пальцами и остановил.
— Куда собралась?
— Не думаю, что тебя это касается, — задрав подбородок, ответила я.
— Меня все касается, пока ты моя жена.
— Это ненадолго!
Я увидела, как его глаза сузились и он окинул меня взглядом с ног до головы. Отметил и прическу, и новое платье, и более смелый макияж, который я наложила сегодня. И даже на палец без кольца посмотрел, хотя откуда ему там взяться, если я его оставила дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что, думаешь, вырвалась на волю и можешь гулять как хочешь?
— В отличие от тебя, я собираюсь гулять только когда официально стану свободной женщиной! — Фыркнула я.
— Никогда не станешь, — небрежно уронил Миша. — Ты со мной никогда не разведешься. Ясно тебе?
— Нет такого закона, чтобы в браке насильно держать!
— Значит, будет. — Он смотрел на меня почти с ненавистью, засунув руки в карманы брюк дорогого костюма. — Я свое не отдаю. И женился на тебе, чтобы в горе и в радости до конца наших дней.
— Значит надо было кое-что в штанах держать! — У меня выступили слезы на глазах, но я смотрела на него, не отрываясь. — Теперь поздно!
— Смотрю, смелая стала. А со мной была нежная, ласковая… — голос его стал бархатным. — Не идет тебе на пользу свобода, дорогая моя. Побегала чуток — и возвращайся. И ерундой этой не занимайся со школой. Алиса все равно останется со мной и учиться будет, где положено, а не в муниципальном крысятнике.
— Крысятнике?.. — Внезапно послышался знакомый голос. Я оглянулась и увидела Диму. Он незаметно подошел ко мне сзади, со стороны учебной части.
— Как ты… — удивилась я.
— Приехал помочь, но ты уже сама справилась, — он улыбнулся мне и забрал папку у меня из рук. А потом… Обнял за талию и посмотрел прямо на Мишу. — Вы недовольны качеством школьного образования в Москве в целом или у вас конкретные претензии к школе, где учится Алиса? — Вежливо поинтересовался он.
Лицо Миши исказилось такой яростью, что я испугалась. Никогда не видела его таким злым. Даже во время нашего страшного разговора на кухне.
POV Михаил
Я вернулся в машину, убрав сжатые кулаки в карманы. Чтобы случайно один не вырвался и не приземлился на физиономию этого урода. Сел за руль, оперся на него и долго смотрел перед собой в темно-серый асфальт.
Я впервые понял, что она это всерьез. Не бабская истерика с этим анекдотичным «уйду от тебя к маме, раз ты такой эгоист!» Не попугать меня и приструнить.
Такая красивая…
Ленка всегда была красавицей, с самого первого взгляда я на нее повелся и капал слюнями как подросток все время, пока мы просто встречались, держались за ручки и целовались, хотя больше всего на свете я хотел подмять ее под себя, присвоить, сделать своей навсегда.
И сделал. И двух детей ей сделал, чтобы никуда не делась. И третьего хотел сделать, когда понял, что двое уже не держат. Да не успел. Хрен бы она сейчас от меня ушла с младенцем!
— Зааааааай, а мы когда поедем? Твоя кошечка хочет в ресторааааанчик! — Заныл писклявый голосок с пассажирского и я покосился на сидящую там соску. Очередная девка, подобранная по размерам кормы и свистка. Сколько их было… Бывало, я выбирал по именам, чтобы не запоминать новое. Эта оказалась одновременно и самой горяченькой, всегда умела удивить чем-то новым. И самой тупой. Потому что нашла Ленку и спалила меня.
Поначалу я обрадовался. Как меня задолбало держать в голове, что я вру на этот раз! Можно было бы говорить, что не твое дело, куда я ухожу и больше не заботиться о том, чтобы скрывать квартиру, где я держу эту резиновую куклу с пухлыми губами и оттопыренным задом. Не думал, что Ленка решится все разрушить.
Она меня любит.
Я ее люблю.
Что не так-то!
— Заааааай!
До чего противный голос у этой шалавы. Лучше когда ее рот занят.
— Завали пасть! — Рявкнул на нее, провожая взглядом жену, которую какой-то хлыщ выводил под руку и сажал в машину. Кулаки чесались, как в юности. Но стоило там, в школе, дернуться, как охранник, совсем не бутафорский, быстро взял на болевой и популярно объяснил, что будет дальше.
Этот ЧОП я лично для школы подбирал. Своих детей же охранять! И знаю, что крыша у них такая, что мне самому не стоит нарываться. Ну надо же, как все обернулось!