— Вы были распорядительницей в отелях и старшей официанткой в ресторанах?
— Да.
— Шефом…
— Точнее, помощником шефа. Я никогда не посещала кулинарную школу. И, как вы заметили по резюме, не все мои должности были столь престижными. Я работала официанткой и барменшей.
— В очень экзотических местах, — подчеркнула Кара.
— Я работала там по личным мотивам.
— Семейным?
— Можно сказать и так.
Уклончивый ответ побудил Кару отказаться от дальнейших вопросов о личной жизни Бетти. Личные дела ее не касаются. Ее дело — найти себе лучшую помощницу, и, вне всякого сомнения, Бетти не имеет себе равных.
— Я вас нанимаю. Когда вы можете начать? Сегодня было бы совсем неплохо.
— Мне нравится ваш энтузиазм. Вы очень похожи на своего отца, в таких вещах…
— Вы знали Шона?
— На побережье Шона знали все, — без колебаний проговорила Бетти. — А в ответ на другой вопрос сообщаю: я могу начать прямо сейчас. Если вы позволите мне взглянуть на ваше меню, я прикину, что нужно сделать и когда. — Она быстро изучила подготовленный Карой список. — Выглядит довольно привлекательно. Конечно, бутерброды и салаты я умею делать. Мы сможем обсудить, как вы хотите, чтобы их приготовили.
— Уверена, в них вы разбираетесь лучше меня, — призналась Кара. — А я возьму на себя организацию, бухгалтерские книги и счета. Я хочу нанять еще нескольких официантов для столовой. Мужчин. Молодых людей.
— Красивых молодых людей?
— Совершенно верно.
— В шортах, брюках в обтяжку? — подмигнула Бетти.
— Вы мне очень по душе, и я рада, что смогла найти себе такую помощницу. У нас еще будет время детально обсудить наши дела, а сейчас вам лучше познакомиться с мужским контингентом бара. Если вы знали Шона, то, может быть, встречались и с Ником. А вот Артура, нашего шефа, вы знаете вряд ли. Он немного… Иногда он бывает немного эксцентричным.
Бетти одарила ее сногсшибательной улыбкой.
— Дорогая, здесь нет ни одного живого мужчины, с которым я не могла бы справиться.
Кара позавидовала ее уверенности. Если бы и она могла так вести себя, когда дело касается Ника.
— Подождите минуту, — сказала она, услышав яростный лай.
— Кажется, собака что-то загнала в угол, — предположила Бетти.
— Видимо, это Топаз, — объяснила удивленная Кара. Обычно старый пес был слишком апатичным, чтобы на что-то лаять.
— Вы хотите выяснить, в чем дело? — спросила Бетти.
— Наверно, я должна. Если вы согласны отложить встречу с мужчинами… — Конечно, дорогая.
— Вы нравитесь мне все больше и больше, — засмеялась Кара.
— Тогда идите, выясняйте, что там случилось. Я тем временем еще раз погляжу ваше меню.
— Я быстро.
Сняв обувь, Кара сбежала по лестнице на пляж. Малая вода прилива увлажнила песок, и он приятно холодил ноги. Топаза она нашла под настилом. Поза угрожающая, шерсть на спине дыбом, а когда появилась Кара, его лай стал еще неистовее.
— Спокойно, Топаз.
После напрасных уговоров она схватила пса за ошейник и заглянула в темноту под настил, пытаясь увидеть, что так его рассердило. Объект собачьей ярости выглядел большой кучей перьев, но, когда эта куча шевельнулась и захлопала крыльями, Кара поняла, что там находится какая-то громадная птица.
Она попыталась оттащить пса, однако тот, упершись лапами в лесок, не двинулся с места. Его лай перешел в негромкое угрожающее рычание.
— Проклятие! — выругалась Кара, решив, что только Ник может помочь. — Стоять, Топаз.
Пес вроде бы не выказывал намерения приблизиться к добыче! Очевидно, страшен только его лай, а не зубы, поэтому она успеет найти и привести Ника.
Взбежав на одном дыхании по лестнице, Кара влетела в бар, где Ник общался со своими приятелями-рыбаками.
— Извините, что помешала вам, но Топаз загнал кого-то под помост.
— Думаю, это еще один из твоих пеликанов, — нараспев произнес краснолицый рыбак. — Ладно, сынок, погляди, что там стряслось.
— Он совсем не выглядит как пеликан, — сказала Кара, идя вслед за Ником. Она представила себе грациозных птиц, круживших в голубом небе Флориды. — Он, правда, громадный и…
Проигнорировав ее лепет, Ник схватил висевшую на стене бара сеть, потом открыл выдвижной ящики достал оттуда нечто похожее на плоскогубцы.
— Вы идете со мной? — спросил он.
— Конечно.
— Тогда вперед. — И он вышел. Кара последовала за ним. Пес стоял как вкопанный, зато птица (если это действительно была птица) неистово билась.
— Хороший мальчик. Так и стой, Топаз, — приказал Ник. Собака припала к земле, не сводя глаз с добычи.
— Кто там? — спросила Кара.
— Пеликан. Он поймался на рыболовную удочку, — ответил Ник. — Возможно, крючок у него в крыле.
— Что вы делаете? — удивилась она, когда он поднял сеть и описал ею широкий круг.
— Собираюсь поймать его сетью и приготовить на ужин, — усмехнулся он.
— Ник!
— Черт возьми, Кара, ну и что я, по-вашему, делаю? — Он набросил сеть на птицу, которая, содрогнувшись, издала жалобный крик. — Вы хотите помогать или стоять здесь и ужасаться?
Кара шагнула вперед.
— Конечно, я помогу… если вы скажете, что делать, — процедила она.
— Крепко держите его, пока я найду крючок.
Птица не шевелилась, парализованная болью. Сначала Кара держала ее осторожно, потом крепче, одной рукой обхватив тело, а другой, сжимая для страховки длинный клюв.
Ник тем временем перебирал ее перья.
— Вот он. В крыле, — сказал он. — Теперь держите крепче.
Он быстро отрезал и вытащил крючок, птица вздрогнула, потом успокоилась.
— Я думаю, инфекция не попала в крыло, но следует удалить всю леску.
И он начал резать ее кусачками. Его сильные загорелые руки с длинными пальцами действовали мягко, и умело, освобождая запутавшегося пеликана.
Но Кара вдруг поймала себя на том, что смотрит больше на его лицо, чем на руки. Оно было сосредоточенным, насмешливая ухмылка, которую он, видимо, приберегал специально для нее, теперь исчезла без следа. Лицо приобрело нежное, заботливое выражение. Нечто доброе и человеческое проступило в нем. Ник, который сейчас так самозабвенно ухаживал за беззащитной птицей, совсем не похож на того Ника, который постоянно препирался с ней из-за каждой мелочи.
Руки у Кары болели от напряжения, а когда пеликан обрел свободу, его стало еще труднее держать, но она не сдавалась.
— Очень хорошо, — сказал Ник, и она не поняла, относятся его слова к ней или к птице. Затем он впервые после всей операции посмотрел на Кару. — Можете отпустить. Теперь давайте поглядим, сумеет ли он летать.