уже доказал вам это. Вам не нужно задерживать их, чтобы я сказал Джентри, что моя семья находится в заложниках.
Ллойд небрежно отмахнулся от предложения сэра Дональда.
– Мы отлично позаботимся о них. Но если вы попытаетесь обмануть меня и провернуть любую хитроумную уловку, то у меня будет средство влияния, не так ли?
Фицрой встал и пошел к Ллойду – медленно и с угрожающим видом. Хотя он был почти на тридцать лет старше американского юриста, бывший разведчик обладал гораздо более массивным телосложением. Ллойд попятился.
– Мистер Лири и О’Нил, вы не могли бы войти? – позвал он.
Фицрой дал отгул своей секретарше и находился один на рабочем месте. Но Ллойд привел своих подручных. Двое мужчин спортивного вида вошли в кабинет и встали у двери. Один был белокожим и рыжеволосым, около сорока лет на вид, в простом деловом костюме, который слегка топорщился у бедра, будто там был спрятан пистолет. Второй был постарше, около пятидесяти лет, с седеющим армейским ежиком волос на голове. Его пиджак свободно болтался на туловище, намекая на целый арсенал, скрытый под полами.
Фицрой мог распознать наемных громил с первого взгляда.
– Ирландские республиканцы, – заметил Ллойд. – Ваши старые враги, хотя не думаю, что мы предоставим им свободу действий в этом отношении. В следующие несколько дней мы будем часто встречаться друг с другом. Нет никаких причин, чтобы наши сердечные отношения превратились в нечто иное.
* * *
Прошедшим летом Клэр Фицрой исполнилось восемь лет. Но сейчас стоял конец ноября, и она со своей сестрой-близняшкой Кэтрин должна была оставаться в серой сырости лондонской непогоды и осеннего холода без каких-либо поблажек в учебном распорядке. Каждое утро ранняя прогулка в начальную школу на Норт-Одри-стрит, потом внеклассные занятия и трижды в неделю – фортепианные уроки для Клэр и вокальные уроки для Кэт. В выходные дни – с мамой по магазинам, либо с папой, – дома или на футбольном матче. Каждые две недели одна из девочек приглашала подругу на «пижамную вечеринку», и, пока унылые осенние небеса сменялись сухими и более унылыми зимними небесами, мысли и мечты Клэр все чаще обращались к Рождеству.
Рождество они всегда встречали во Франции, в летнем доме ее отца неподалеку от Байё в Нормандии, – как раз напротив их лондонского дома по ту сторону Ла-Манша. Клэр предпочитала Нормандию Лондону и представляла себя будущей фермершей. Поэтому для нее стало приятным сюрпризом, когда директор школы зашел в класс для девочек сразу же после переклички и вызвал Клэр и Кэти к себе в кабинет. «Пожалуйста, девочки возьмите с собой учебники и все остальное, – сказал он. – Прошу прощения за неожиданное вторжение, миссис Уилинг. Можно продолжать урок».
Отец ждал их в кабинете директора. Он взял девочек за руки и отвел их к такси, ожидавшему на улице. Поскольку сам он водил «Ягуар», а мама ездила на «Саабе», девочки не имели понятия, куда они направляются. Мама сидела на широком и длинном заднем сиденье такси; как и отец, он выглядела серьезной и отстраненной.
– Девочки, у нас короткий отпуск. Мы едем в Нормандию на поезде «Евростар». Нет, нет… не глупите, ничего страшного не случилось.
В поезде девочкам не сиделось на месте. Родители тихо беседовали друг с другом, оставив Кэти и Клэр сломя голову носиться взад-вперед по вагону. Клэр услышала, как папа позвонил дедушке Дональду по мобильному телефону. Он говорил тихим и сердитым голосом, каким еще никогда не пользовался в разговорах с дедушкой. Она оставила сестру одну прыгать по вагону на одной ножке. Клэр смотрела на озабоченное лицо отца, слышала горечь в его голосе, а его слова было невозможно истолковать иначе как гнев и досаду.
Папа захлопнул телефон и обратился к маме.
Маленькая Клэр видела своего отца таким расстроенным лишь однажды, когда тот накричал на водопроводчика, чинившего умывальник в их лондонском таунхаусе. Водопроводчик сказал маме что-то такое, отчего ее лицо сделалось красным, как помидор.
Ей хотелось плакать, но она не показывала виду.
Клэр со своей семьей вышла из «Евростар» в Лилле, где они пересели на поезд западного направления и поехали в Нормандию. К полудню они уже были в коттедже. Кэти помогла маме помыть свежую кукурузу на обед. Клэр сидела на кровати в комнате наверху и смотрела на подъездную дорожку и на отца, который расхаживал по гравию и говорил по мобильному телефону. Иногда он клал руку на дощатую ограду сада.
Гнев и ожесточенность отца вызывали у нее сосущую пустоту в животе.
Ее сестра находилась внизу, все такая же несведущая и беззаботная. Клэр считала Кэти менее зрелой, несмотря на их одинаковый возраст.
Папа наконец положил телефон в карман, поежился от холода и повернулся к дому. Он успел сделать лишь несколько шагов, когда за ним остановились два коричневых автомобиля. Он развернулся, когда оттуда начали быстро выходить незнакомые люди. Клэр насчитала шестерых; все здоровенные, в кожаных куртках разного цвета и фасона. Первый из них с улыбкой протянул руку, и папа пожал ее.
Остальные мужчины собрались вокруг ее отца и на дорожке к коттеджу. Тот смотрел, как они проходят мимо, и на мгновение Клэр увидела выражение его лица, где первоначальное недоумение сменилось замешательством, переходящим в ужас. Клэр вскочила на ноги.
А когда все шестеро мужчин, как один, сунули руки под куртки и достали большие черные и серебристые пистолеты, восьмилетняя Клэр Фицрой закричала.
Глава 8
Курту Ригелю шел пятьдесят второй год, и он был таким высоким, светловолосым и широкоплечим, как подразумевало его немецкое имя. Он присоединился к «Лоран Групп» семнадцать лет назад после выхода в отставку из немецкого бундесвера и поднялся по служебной лестнице от заместителя директора по безопасности в гамбургском филиале через полдюжины зарубежных должностей в странах третьего мира, с каждым разом все более нищих и опасных для жизни, до поста вице-президента отдела по управлению угрозами для безопасности (ОУУБ) в парижской штаб-квартире корпорации. Это был длинный титул, – претенциозная вывеска, скрывавшая простое объяснение его работы.
Ригель был тем человеком, к которому обращались, если заказчику нужно было сделать что-то плохое. Незаконные обыски, команды взломщиков, группы корпоративного шпионажа, специалисты по медийной дезинформации. Даже профессиональные убийцы. Когда агенты Ригеля приходили в ваш офис, это означало, что либо они собираются помочь вам избавиться от трудной проблемы, либо вы сами являетесь трудной проблемой, и кто-то прислал их избавиться от вас.
Руководство «департаментом темных дел» практически гарантировало, что Ригель не поднимется выше по корпоративной