считай, посконное…
— Гектар на пять-шесть, может, семь… или десять, — продолжил Поржавский. — Вроде как случайно там выросла… сказал, что разрешение нужно срочно. Чтоб Лешему передали и не светились рядом… ах да, и еще нужна группа Черноморенко в расширенном составе.
— Зачем ему в Подкозельске боевые пловцы⁈ — Пахом снова разлил коньяк, подумавши, что служба — дело, конечно, хорошее, но в последнее время уж больно она непредсказуема. — Там что, море есть?
— Там есть десять гектар конопли, — Саволенко смотрел на вещи куда приземленней. — Одному по-любому не выкурить. А у пловцов легкие хорошие…
— Конопля, как я понял, для коров. Коровы будут есть и давать молоко…
— Знаешь… вот не хотел этого говорить, но мы в его возрасте были как-то… попроще, что ли… есть конопля? Берем и курим. А коровы и прочее… ладно, твое здоровье. Главное, что без сусликов… суслики все-таки перебор.
И Поржавский с этим согласился.
Глава 6
О том, что все в природе взаимосвязано и что тайное зачастую становится явным
Поцеловал Иван-царевич лягушку, а папарацци тут как тут…
Очень грустная современная сказка
Настасья свистнула, и коровы, до того пасшиеся мирно, подняли головы, повернулись в сторону свиста и отозвались приветственным хоровым мычанием.
— А ты не боишься? — поинтересовался Бер, когда стадо, повинуясь взмаху руки, тронулось с места.
— Чего?
— Они же ж вон какие… здоровущие.
— Это да… Свириденко как-то пробовал украсть. Точнее не он сам, а Севрюгин. Ну и тот, конечно, не лично… — Настасья стояла, скрестивши руки и смело глядела на приближающихся коров. Те ступали неспешно, но все одно зрелище было завораживающим. — Прислал людишек, собак обученных. Думал, уведет от стада.
— И как?
— Потом жаловался, что машины поуродовали. Претензией грозился… приезжали из райцентра даже разбирательства учинять. Мол, как так вышло, что наши коровы грузовики помяли. А вот так и вышло. Потом у них еще поля затопило, на той стороне. Вся пшеница полегла…
— Тоже коровы?
— Не-а. Девочки обиделись.
— А где они?
— Так, день же ж… в родники ушли, в речку… ты туда пока не ходи.
— Не пойду.
— Вот и правильно, не ходи, — Таська даже прищурилась. — Потому как голову задурят и женишься, сам того не заметивши.
— Не-а, — Бер все же не отступил, даже когда огромная, увенчанная рогами, размером с молодую луну, коровья башка ткнулась ему в плечо. — Я ж сказал, я на тебе женюсь.
Таська только фыркнула, этак, недоверчиво.
— Так они тут одни пасутся?
— Яшка приглядывает. Яшка! Покажись!
Тишина…
— Опять куда-то уперся… обычно он поблизости бдит. Ну да ладно. Пошли, девочки…
— А они понимают?
— Поверь, они понимают больше, чем иные люди. Положи руку на шею и веди.
— Эм…
Корова глядела как-то слишком уж внимательно.
— Ладно… — Бер осторожно коснулся мягкой шерсти. — Какая ты… красавица.
Женщины любят ласку.
И вообще… и вправду красавица.
Она вон даже кивнула благожелательно.
Таська же что-то сказала другой корове, с шерстью цвета топленого молока. И та дернула ухом, вздохнула и издала низкий протяжный звук, созывая все стадо.
— Не думай, я Ваньке верю… — поспешил сказать Бер то ли Таське, то ли корове. — Если он сказал, что конопля эта нормальная, значит — нормальная… и не отравятся, но…
— Когда-то давно, когда землю эту восстанавливали, сюда и вправду приехал эльф. Поговаривали, что наследник и сын самой владычицы, — Таська встала по другую сторону коровы и закинула руку на её шею. — Сперва он думал скоренько исполнить договор и убраться восвояси. Но скоренько не вышло. После той битвы земли пострадали очень сильно. Да и в целом получилось, что в этом месте связались узлом многие силы. А потому просто поправить все разом не выходило. Он и остался. Женился… коров завел, точнее привел… для водяничек. Научил сыры вот делать.
Корова шла неспешно.
Она была горячей, а еще её словно облако силы окутывало, едва заметное, такое, что будь Бер посильнее, и не почуял бы.
— Потом, когда не стало, а дети выросли, он ушел. То ли к эльфам вернулся, то ли по миру странствовать. А коровы вот остались. Но дело не в них. Тогда Вельяминовы начали делать особый сыр. Синий, что камень аквамарин, что цвет васильковый, что… в общем, описание красочное. Там даже целая линейка, как я понимаю была, от разной степени зрелости и все такое…
Корова чуть прибавила шагу. И Бер с ней.
— И как сыры были на вкус?
— По семейному преданию, лучшие из лучших. Настолько хороши, что договором от тысяча четыреста тридцать третьего года продаваться могли только государю. И платили за них золотом по весу.
Бер прикинул нынешний курс золота.
— Ничего так…
— Рецепт считался утерянным. Все же, пусть тут и глушь, но и Вельяминовых порой задевало… в Северную войну досталось. При Наполеоне… при нем новую усадьбу и сожгли, считай, дотла. А с усадьбой сгорело многое. И семейные рецепты в том числе. И архивы частично. А что в памяти… память — вообще штука ненадежная. Маруся пыталась восстановить рецепт. Мы то вытяжки делали из василька, то лавандовые, то… получалось интересно, тоже хороший продукт, но не такой.
— Думаешь, получится?
— Думаю, рискнуть стоит. Правда…
— Что?
— Обязательства… мы должны выдавать ежемесячно определенный ассортимент и количество продукта. Иначе там такие штрафные, что… — Таська махнула рукой. — Кое-что, конечно, удается оставить… через одного старого партнера продаем. Он готов взять и больше, но… если выплывет, то выйдет нарушение договора. А там вплоть до конфискации. Земли в залоге. Сам понимаешь.
Коровы шли неспешно, но все же впереди показался лазурный край поля. Ишь ты, даже переливается все, дразнит оттенками синевы, напоминая о море…
— Красиво, — сказала Таська руку убирая.
— Красиво…
— Ну, дальше сами дойдут, а там посмотрим. Если получится…
— Получится, — Бер протянул руку. — Вот увидишь, все обязательно получится. Или я не я буду. Так, ты там еще что-то про трактор говорила? Который реставрировать надо. Отведешь?
Оно, конечно, раньше Бер цветы бы подарил.
Или конфеты.
Но что-то подсказывало, что конкретно в данном случае с трактором оно куда вернее, чем с конфетами.
Князь Кошкин отложил папку с очередным отчетом,