Уже позже, когда прислуга вкатила в зал сервировочный столик с огромным тортом, политым розовой глазурью, Себастьян поднял бокал, прочистил горло и произнес трогательный тост в честь «королевы вечеринки».
— За мою прекрасную Каролин, которая сияет, словно звезда, везде, где бы ни оказалась. — Он обвел взглядом зал, полный незнакомых ему людей. В душе он желал, чтобы дочь шла к своей цели более благородным путем, но никогда не высказал бы этих мыслей вслух. — Уже двадцать один год она озаряет мою жизнь. Предлагаю выпить за то, чтобы с каждым годом она сияла только ярче! Я буду счастлив однажды покачать на руках ее детей.
— За Каролин! — хором откликнулись гости.
Через две недели Себастьяна не стало.
Все же отец сумел оставить небольшую сумму денег для каждого из своих отпрысков. Каролин отказалась от своей доли в пользу братьев, рассудив, что ей она ни к чему, а Джорджу и Уильяму нужно содержать свои семьи. Тысяча триста фунтов не казались ей крупной суммой, потому что богатый любовник тратил на нее гораздо больше.
Шел шестьдесят седьмой год.
Как ни странно, братья отнюдь не считали себя чем-то обязанными сестре.
— Надеюсь, теперь, когда папа ушел от нас, ты возьмешься за ум и найдешь себе стоящую работу, — чопорно поджав губы, как последний ханжа, сказал Уильям за завтраком в «Руле», куда пригласила его Каролин.
Девушка обвела взглядом ресторан, прекрасно зная, что сделала правильный выбор, — только в таком «достойном» месте ее брат и мог согласиться с ней позавтракать. Ее переполняла горечь.
— Ты ведь не станешь продолжать отношения с этим… неприятным греком? Это просто неприлично, — назидательно произнес Уильям. — О тебе ходят сплетни.
— Неужели? — недовольно спросила Каролин, воткнув вилку в стейк из оленины. — И какие именно сплетни ты слышал?
Уильям отрезал кусочек стейка и отправил в рот. Он жевал с закрытым ртом, поджав губы и старательно изображая из себя эстета. Светлые волосы цвета соломы с трудом скрывали наметившуюся лысину.
До чего же он непривлекателен, подумала Каролин с неприязнью. Этакая копия Джорджа, только еще более жалкая и бестолковая.
— Неужели ты думаешь, что я буду пересказывать тебе сплетни? — с осуждением пробормотал Уильям.
— Вообще-то я на это надеялась, — бросила Каролин зло.
Она была сыта по горло глупыми обвинениями проклятого сноба. Ей хотелось крикнуть: «Если тебе есть что сказать, так говори, а не разыгрывай из себя святую невинность!»
— Ради Христа, Каролин! — взмолился брат. Отложив вилку и нож, он слегка подался ей навстречу, наклоняясь через стол, и сказал шепотом: — Вы же не женаты. Более того, у твоего Спироса уже есть законная жена. Неужели ты думаешь, что твое поведение одобряют? Лишь бедный папа мог спокойно взирать на твои выкрутасы. Прости, но так не пойдет.
Каролин зло расхохоталась, достаточно громко, чтобы две пожилые матроны за соседним столиком смерили ее осуждающими взглядами. Ей было плевать.
— Только послушай себя, Уильям! «Так не пойдет», ха! И что это значит?
Брат стал малиновым от стыда, его голова вжалась в плечи. Он невольно обернулся, опасаясь, что их разговор слышат.
— Да ты хотя бы представляешь себе, каким напыщенным идиотом выглядишь? Ты просто смешон, так же, как и Джордж. На дворе шестьдесят седьмой, если ты не заметил. Быть чьей-то любовницей давно не зазорно. Сейчас это престижно, к твоему сведению. Ты махровый сноб, застрявший в диком прошлом. К тому же твои обвинения никак не связаны с моей аморальностью. Тебя бесит не то, что я живу с женатым мужчиной, тебя бесит то, что он грек, что он старше меня и что он сумел добиться того, чего тебе никогда не добиться!
— Иными словами, он просто нувориш, — презрительно прошипел Уильям.
— Да лучше жить с нуворишем, чем с нищим узколобым бараном вроде тебя, Уильям. — Каролин вскочила и швырнула на стул салфетку. — Прошу прощения, но мне нужно на воздух.
Она торопливо пошла к выходу, оставив Уильяма сидеть за столом с выпученными от бешенства глазами. Брат еще три минуты таращился ей вслед с открытым ртом, а потом чопорно подобрал губы и вернулся к оленине.
На улице Каролин встретил свежий ветер, остужая разгоряченное лицо.
Она искренне недоумевала, как могла так долго поддерживать отношения, построенные на взаимной неприязни.
Медленно шагая в направлении Стрэнда, девушка настолько погрузилась в себя, что не обращала внимания на восхищенный свист уличных рабочих и заинтересованные взгляды бизнесменов, спешивших по своим делам.
Неблагодарность Уильяма ставила ее в тупик. Как он мог одной рукой принять ее часть наследства, а другой пытаться дать ей солидную оплеуху, как мог осуждать ее образ жизни, если его собственный был далеко не лучшим примером для подражания?
Самое забавное, что братья не знали и половины событий, которыми были заполнены ее дни. Если бы им стало известно о том, что Спирос — не единственный в списке богатых любовников, снабжавших ее деньгами и обеспечивающих путь наверх, в высший свет Лондона, как бы они отреагировали? Неужели Уильям всерьез надеялся, что Каролин откажется от комфорта и благополучия ради сомнительной чести быть чьей-то секретаршей, снимать крохотную квартирку с дешевой мебелью и общаться с такими же нудными ханжами, как он сам? Вот уж дудки!
Каролин так и не вернулась в ресторан. Она остановила такси и отправилась тратить деньги в Найтсбридж, мысленно послав Уильяма к черту.
Так сложилось, что с того момента до новой встречи Каролин и ее братьев прошли долгие годы.
Следующие шесть лет — с момента смерти Себастьяна и разрыва с братьями — Каролин жила в свое удовольствие, и рядом не было никого, кто попытался бы внушить ей чувство вины.
Она блистала на самых шикарных приемах и частных вечеринках, одевалась только у известных дизайнеров, носила меха и бриллианты (последние, к сожалению, приходилось брать напрокат). Выходные на яхтах где-нибудь в районе Капри, рождество с любовником на дорогом лыжном курорте — Каролин чувствовала себя довольной настоящим, и если кто-либо осуждал ее, ей было на это плевать. Она была молода, хороша собой и обожаема, и этого было достаточно.
Единственное, что огорчало девушку, это отсутствие собственного капитала, каких-либо гарантий безбедного будущего. Конечно, ей дарили дорогие подарки, которые она забирала с собой, меняя одного любовника на другого. К примеру, от Фабьена ей досталось роскошное яйцо работы Фаберже всего за неделю до разрыва. Однако время шло, и красота могла померкнуть. Следовало подумать о будущем, найти того, кто будет способен не просто одевать ее и заваливать подарками. Каролин искала мужчину, который женится на ней, раз и навсегда гарантировав ей беспечную старость.