деревом, каждой, заполненной мертвыми цветами клумбой и каждый механизмом в саду и давал подробные описания с использованием совершенно непонятных терминов, часть из которых видимо не имела аналогов в русском (а может и в человеческом) языке.
Иногда он начинал сетовать, что столько сил тратит на сад, а все растения вскоре как по волшебству умирают.
– Я столько изучал, столько делал, все по книгам, один в один, и нет! Все, абсолютно все засыхают. Но ничего, когда – нибудь я пойму, что это за наваждение, нужно больше упорства и тогда! Хотя мой сад и сейчас очень красив, неправда ли, Зоя?
Прошло, наверное, часа четыре (а по ощущениям целая вечность), когда Олеко, с жаром и пылом нахваливающий свои владения резко что – то вспомнил.
– Зоя, погуляй пока одна, чуть позже я вновь составлю тебе компанию, – пообещал он и… растворился в воздухе.
Придя в себя от шока после столь моментального исчезновения ее мучителя, Зоя словно в забытьи медленно брела по дорожкам сада. Ее охватило какое – то отупение. Сейчас было самое время придумать, как убраться отсюда подобру-поздорову, но то что происходило было чересчур странным. Измученная шоком и длительной экскурсии она еле переставляла ноги вместо того, чтобы рвануть отсюда как можно скорее и как можно дальше. Но внутри у нее было какое – то интуитивное понимание, что это весьма бесполезно. Похитивший ее очевидно был сумасшедшим, и при этом он вселял какой- то нечеловеческий ужас, который вытягивал из нее все силы, заставляя цепенеть. Происходящее казалось каким – то нереальным, словно дурной сон. Вот буквально совсем недавно она жила обычной жизнью, спешила домой – и вот все рухнуло и неизвестно вернется ли обратно. А если и вернется – сможет ли она принять это после того что случилось? И какую плату придется за это заплатить? С чем еще ей придется столкнуться в этом мертвом саду?
Когда с нами случается нечто непоправимое мы столь настойчиво стараемся отодвинуть момент осознания, убеждая себя в том, что ну с нами то, со мной точно не могло такого случиться! И вот я открою глаза и окажусь у себя дома, в теплой кровати, а противный звон будильника вновь погонит меня на работу.
Но звонка будильника не раздавалось, и потихоньку осознание просачивалось в мозг Зои. В какой – то момент, не выдержав навалившийся на нее Истины, она рухнула на землю и зарыдала. Лицо, залитое слезами, волосы елозили по сухой земле, а она даже не замечала этого, пока в щеку ее весьма болезненно не ткнуло что – то жесткое.
В аффекте девушка резко схватилось за это нечто и злобно дернула. Каково же было ее изумление и ужас, когда из земли показалось лицо мужчины. Она схватилась за трубку, торчавшую из земли, которая крепилась к маске на его лице (почти как у ныряльщиков). Отпрянув назад, девушка потеряла равновесие, упала и теперь могла лишь широко раскрытыми от ужаса глазами смотреть как нечто, смутно напоминавшее человека поднималось из земли.
Мужчина посмотрел на нее безумными глазами и замычал. А затем резко сорвал с себя маску, и порывисто дыша, словно каждый глоток воздуха мог оказаться последним, бросился к ней. Больше инстинктивно нежели осознанно, он схватился за худые плечи девушки словно утопающий и уткнув в нее лицо, перемазанное грязью, зарыдал навзрыд. В тот самый момент, когда его руки вцепились в нее, Зоя не выдержала и завопила, но, как и ожидалось, никто не пришел ей на помощь.
Так они и сидели. Шли минуты, и отойдя от шока, девушка ответила на объятия незнакомца, внезапно ощутив поддержку в возможном собрате по несчастью.
Мужчина поднял на нее заплаканные глаза и трепетным шепотом, с выражением ужаса спросил что – то на непонятном языке.
Через мгновения спохватившись, он заговорил на английском, и Зое пришлось напрячься и вспомнить свои школьные и студенческие года дабы понять его, – а он здесь? Первородный здесь?
– Кто?
Увидев непонимание на лице девушки, незнакомец пояснил, – тот, кто нас похитил. Высокий мужчина. Хотя какой он мужчина…
– Он сказал, что ему надо по делам и… Может я сошла с ума, но он растворился в воздухе.
Лицо мужчины озарилось надеждой и радостью.
– Ушел? Правда? Аааа, тогда у нас есть шанс. Слушай меня внимательно, – он быстро огляделся и приблизившись к лицу Зои и быстро затараторил.
– Меня зовут Алим и я, я давно изучал подобных ему. И мне хватило глупости попросить у него помощи… – его лицо пронзила гримаса боли и сожаления.
–Зачем, зачем я только это сделал, наивный человек, – принялся было причитать он, но быстро взял себя в руки.
– Пойми, наш похититель – не человек, он что – то вроде древнего Духа, и просто так нам его не одолеть. И отсюда так просто не уйти, пока он сам нас не отпустит, а он не отпустит. Мы в другом измерении. Но есть надежда, пусть и ничтожная. Слушай меня внимательно, я читал, что есть способ – столь простой, что кажется нереальным, но может нам повезет. Огонь, очищающий огонь может уничтожить этот мертвый мирок. И пусть тогда нам не выбраться, но поверь мне это в стократ лучше, чем остаться у него в заточении. Наши тела и души сгорят в очищающем пламени вместе с ним, но наши духи будут свободны, свободны! Будем молиться за то, чтобы огонь очистил этот мир от него! – выпалил он буквально на одном дыхании. Его глаза горели, взгляд казался безумным, и увидев скепсис и сочувствие в глазах девушки, он смутился.
– Я… Я говорю правду, – заверил он, потупив взор.
– Лучше поверь мне…. И я так и не спросил, как зовут мою спасительницу.
– Зоя, меня зовут Зоя, – ответила девушка, помогая ему подняться.
Под слоем все время сыпавшейся с него земли сложно было идентифицировать внешность ее нового знакомого. Он выглядел лет под сорок, но грязь, отросшая щетина и изможденный вид могли неплохо его состарить. Черные, растрепанные от «воскрешения» волосы, карие глаза, резко выделявшиеся на фоне заляпанного грязью лица, рубашка предположительно, когда -то бывшая зеленой и свободные штаны с каким – то восточным узором – вот и все, что можно было сказать про его внешность. Он был среднего роста, но казался ниже, так как горбился, опираясь из-за бессилия на Зоино плечо.
– Мне право так неловко, что приходится меня тащить. Знаешь, ты ведь и сама можешь подпалить тут все. Боюсь от меня не будет особого прока, я